«Затопи печурку, мама…»
- 02.07.2017
* * *
Все казалось, что кончились слезы,
Вместе с ними и чувства, и хлеб…
Я без чувства упал под березы,
Я закончился весь… Я ослеп!
Рядом люди в фуфайках ходили,
Кто-то хлеба просил и воды,
Но кричал я, что кончились силы,
Что без сил — ни туды, ни сюды!
Как крылами, березы ветвями
Надо мною махали. И мне
Все казалось, парю над церквями…
Оказалось — лежу при луне.
Я не чуял ни боли, ни страха —
Днем и ночью молился… Зато
Пожалел меня бомж — бывший пахарь,
И прикрыл душу рваным пальто.
Промелькнули знакомые лица.
Дождь, как стадо коровье, прошел…
Я не жил никогда во столицах,
Мне и в Тихвине жить хорошо!
Этой ночью
Мы этой ночью лишь вдвоем не спим.
Медведицей ворочается туча
В берлоге неба… Нам легко двоим:
Тебе и мне на станции Гремучей.
Сосна пугает скрипами ворон.
И поезда огни проносят мимо.
Ступаем мы на старенький перрон —
Отсель уехать нам необходимо.
Все кажется, прошло немало лет,
Но вспомнятся подробности едва ли:
В деревне шесть домов и сельсовет,
Где мы с тобою брак наш оформляли.
Ну, а теперь вот взад-вперед вдвоем,
Забыв про вечность, по перрону бродим.
Глотаем звезды, квас небесный пьем
И улетаем в невесомость, вроде,
Совсем не зная, что там впереди…
Деревья спят. Деревьям что-то снится.
Готово сердце выпасть из груди —
Быть может, снова нам соединиться?
Памяти Ларисы Никольской
Сегодня на мою электронную почту пришло письмо
от Татьяны Кирилловны Никольской,
дочери поэтессы Ларисы Антоновны Никольской.
Опять примчалась весть из Ленинграда —
Из Прошлого, из тех далеких дней,
Которые забыть нельзя… Не надо
Награды мне ни лучше, ни щедрей.
Боюсь порой не выдержать разлуки,
Забыть все планы и пойти ко дну…
Мне прошлый век протягивает руки,
И я в ответ свои ему тяну.
Не постарел, не изменился вроде
Наш прошлый век, обыденный такой…
Ему цеха на «Кировском заводе»
Поют, поют, а песни никакой
Не слышу я и лиц людских не вижу,
Но, утопая в памяти людской,
Входи в мой дом! Тебя я не обижу
Ни словом злым, ни грубою строкой.
Будем ждать
Открываются Божьи врата —
Наполняется светом душа…
Монастырь ждет людей у моста.
В ожидании жизнь хороша.
Кто-то в окнах маячит. Но кто?
Кто-то хочет уехать в туман.
Заползаю, как жаба, в пальто.
Наливаю разлуку в стакан.
За собой жгу, как свечи, мосты,
Чтобы не было больше мостов.
Ты уходишь. Прощаешься ты.
Но к прощанию я не готов.
Будем так же друг друга любить,
Провожать и встречать по уму…
Будет душу от страсти знобить,
И тошнить…
От чего, не пойму…
* * *
В Рим ведут все дороги,
Моя же — куда-то в печаль.
На дворе холода
Снова душу мою оживляют.
Я влюблялся в немногих,
Но многих достойных встречал,
Понимая всегда,
Что собой ничего не являю.
Жизнь моя — это свечка.
Задуют ее и — хана!
Провода в темноте,
Будто спичками чиркают тучи…
Я стою на крылечке.
Ты сонно молчишь из окна,
И в твоей немоте
Вижу я тот особенный случай.
Заражаюсь любовью…
Пусть сон превращается в явь…
И приедут врачи,
И смертельный диагноз построят.
К твоему изголовью
Припал в это утро январь…
Почему ты молчишь?
Что с тобою случилось такое?
Тихвин
Здесь на каждом углу
есть отметины прошлого века,
Здесь на каждом столбе
проступают портреты вождей,
Те, которые стерты, затерты до дури…
Калека
Точно так же у церкви
внимания ждет от людей.
Я из памяти вышел,
как будто в рассвет из парадной.
Тот же парк и дома…
Только люди гуляют не те.
Я из прошлого века
вернулся в свой город…
И ладно…
Чтобы все позабыть,
чтоб стихами светить в темноте.
Когда хочется спать,
когда все вдруг теперь непонятно,
Когда хода назад
в город прошлого попросту нет,
Мне так хочется вновь
в свое детство уехать обратно,
Чтобы мама ждала,
и горел в ее комнате свет.
Я листаю судьбу
Ефиму Гаммеру
Улетели куда-то и листья, и птицы,
И морозная плесень накрыла дворы.
Я листаю судьбу, я листаю страницы
Своей жизни — азартной, случайной игры.
И, опять задыхаясь в объятьях азарта,
Закипая, как чайник с водой на огне,
Понимаю: судьба перепутала карты,
Чтоб опять навредить, бесшабашному, мне.
Вновь ручьи зазвенят…
Чтоб водицы напиться
Упаду перед ними восторженно ниц…
После жуткой зимы возвращаются листья,
Будто стаи зеленые крошечных птиц.
* * *
В детстве жгли костер мы с мамой во степи.
Жгли на радость старикам и детворе…
…Затопи печурку, мама, затопи —
Я из детства возвратился на заре.
Я молился ночью, мама, за тебя!
И за здравие твое зажег свечу…
Эти строки посвятив тебе, любя,
Постою с тобою рядом. Помолчу.
Засияет наше утро, как пятак.
Растворятся в белом свете фонари.
Если что-то я и делаю не так,
Ты молчи и никому не говори.
Виктор Тихомиров-Тихвинский родился деревне Свирь Ленинградской области в 1958 году. Публиковался в коллективных сборниках, в альманахе «День поэзии», журналах «Наш современник», «Смена», «Дон», «Новая Немига литературная» (Беларусь), «Литературный Иерусалим» (Израиль), германских и канадских изданиях. Состоит в Международной Ассоциации писателей-публицистов (МАПП, Монреальское отделение). Автор 11 книг прозы и поэзии. В журнале «Подъём» печатается впервые. Живет в городе Тихвин Ленинградской области.
