Воспоминание детства
- 01.09.2015
* * *
А в распадке — голубица,
и на мари — голубица.
Собираю, загребаю
ягодки ладошками…
Это детство снится, снится…
Тяжелеют на ресницах,
щиплют веки нестерпимо
слезы, вновь непрошеные.
Неужели было это?
Щедро раздавало лето
пацанве послевоенной
все свои богатства
поровну — и не монеты,
а закаты и рассветы,
и надежду, что однажды
папы возвратятся.
ОТЧИМ. 50-е
Опять не в ладах с памятью…
Хотелось вспомнить изумрудные
воды Амура,
черемуху, пенящуюся под окном
родного дома,
но вижу:
вот отчим сидит сутуло
на табуретке —
и слезы вновь в горле комом.
Он,
пропив в очередной раз зарплату,
хлебает тюрю
из сухарей и подсоленной воды,
а мне в школу идти завтра
в поношенных ботинках,
которые просят еды.
А проще —
у них отваливается подошва.
Стыдно перед друзьями
и Надькой,
с которой сижу за партой.
Ах, ты, бывший моряк,
хороший-прерасхороший,
зачем такие фортели
вытворять-то?
Неужели
тебе дали медаль «За отвагу»,
чтобы загнать ее
на базаре потом?
…А ночью хрипит он:
— Салаги, ни шагу
назад! —
и рыдает,
как тихоокеанский шторм.
ПОСЛЕВОЕННАЯ СОЯ
Когда сою
насыплешь на лист из потемневшей жести
и поставишь в раскаленную духовку,
то золотистые катышки
начинают потрескивать, подпрыгивать
и пахнуть так,
что, не выдержав,
хватаешь жменю поджаренных горячих зерен
и тут же отправляешь в рот.
Это — воспоминание детства.
Во сне
я часто вижу, как с дедушкой
выметаем сою
из пыльных углов грязно-бордового вагона
с немецкими буквами на боку,
замазанными черной краской —
трофей, доставшийся
голодным победителям.
ЛЕДЕНЦЫ
Слипшиеся леденцы
тают в ладонях. Мальцы,
делим их честно, по-братски,
словно паек солдатский,
и запиваем водою
из фляжки с осколочной вмятиной,
и гордимся страною,
где есть такая вкуснятина.
ПОЛЕ 1945 ГОДА
Думали, земля не уродит:
Столько смертоносного металла
За войну в себя она впитала!
Лемех в борозде гремит, звенит.
Думали, но делали свое:
На себе родимую вспахали,
Семена последние поклали,
Песней разогнали воронье.
Бабы, старики и ребятня —
Мужики на фронте воевали —
Нї поле порою ночевали, —
Не хватало для работы дня.
Политое потом и дождем,
Кровью окропленное в сраженье,
Поле ожило — на удивленье! —
Добрые хлеба взошли на нем.
И когда с Победою пришли
Воины, им жены подавали
На столы большие караваи —
Дар спасенной матушки-земли.
ПЯТИДЕСЯТЫЕ
Днем — на «железке», на мануфактуре,
к ночи раскладывали лото.
И не роптали на жизнь, ну а кто
вдруг начинал, тут же в голос бабули
шикали: «Что это ты, понимаешь,
жалишься, ведь не война, не война-то!..»
И позволялось лишь тете Наташе,
вдовой, рыдать, как весной в 45-м.
ОН И ОНА
Кляла, но под руки брала
И на себе домой тащила.
Откуда поднималась сила? —
Об этом ведать не могла.
А он, как малое дитя,
Мужик о сорока годов
Кричал отчаянно, без слов,
Седою головой крутя,
Скрипел зубами по утрам
И глухо всхлипами давился…
…А хуторской народ дивился
Замысловатым орденам:
Французский, польский и еще
Какой-то пламенно сияли.
Позвякивали медали,
Оттягивали плечо.
Не инвалидом в майский день
Он был, — защитник, победитель!
(О как же, ноги, вы болите,
Когда протезами скрипите!).
Как будто солнечная тень
Стояла рядом, улыбалась
Его счастливая жена.
Ни сострадание, ни жалость
— Ничья! —
была им не нужна.
У ОБЕЛИСКА
Гвардии сержант Петров..,
Гвардии сержант Петренко…
Стоит старушка на коленках,
Бурьян дерет в наклон, без слов.
Присядет, притомясь маленько,
На терпко пахнущий покров…
Покойно спит сержант Петров
И рядышком сержант Петренко.
——————————————————
Валерий Николаевич Черкесов родился в 1947 году в городе Благовещенске Амурской области. Автор двадцати книг поэзии, прозы, публицистики, произведений для детей. Стихи публиковались во многих столичных и региональных журналах, альманахах, сборниках, антологиях. Лауреат Всероссийской литературно-театральной премии «Хрустальная роза Виктора Розова», Международной литературной премии «Прохоровское поле», дипломант IV Международного славянского литературного форума «Золотой Витязь». Член Союза писателей России. Живет в Белгороде.