Сорок весен и зима

ЗИМНЕЕ

 

За Миром — Мир. За светом свет. И тьма.

За ними — сорок весен и зима,

Одна и та же на людской мой век,

Мне обещает год за годом снег,

Размыливая над аулом облака,

Кладет мне то сугробы, то стога,

И греет в снежной пазухе своей

Дитя совсем не северных кровей.

Сижу и вижу, как на стынь окна

Дорожкой мерзнет зимняя слюна.

Иначит мир ноябрь. А за ним

Ползут туманы, как воросный1 дым.

И кони у истоптанной дуги

Цедят в губах молозиво реки.

И катится по небу колесо.

И лепит разноцветье голосов

Не то волынка, а не то зурна…

И яблоня по-женски смущена,

Оставшись без наряда предо мной,

На три межи зимы очередной.

 

МАТРИЦА

 

Я знал войну. Но был убит не пулей —

Обычным словом, не познав свинца.

Я знал святых. Но в вавилонском улье

Мне снился Бог — с улыбкою отца.

Плескалась жизнь ребенком в мелководье.

Звучал азан, сражаясь за рассвет.

И гены человеческой природы

Еще не обрели привычный цвет.

Немыслимо, нехожено и дико,

И время разворачивалось вспять.

Вселенная, разорванная криком,

Обречена водою истекать.

А небо раз за разом меня будит,

Чтобы спросить об имени Творца…

Я не скажу. Простите меня, люди,

Мой Бог другой — с улыбкою отца…

 

РАЗДУМЬЕ

 

Просты твои напевы для меня.

А вечер неожиданно прозрачен.

И каждая минута голодна,

Но время терпеливо на раздаче.

Устало дремлет старый кашевар,

А небо пересолено до рези.

На шеях гор остывший ранний пар

За шиворот долины сонно лезет.

 

ВОДА

 

что-то тесное в сердце и в мыслях

полусвет от окна и косые лучи

и тюленьими тушами небо прокисло

расползаются тени ладоней

материнских ладоней

свешенных с коромысла

и вода из ведра

с располневшей реки

как и память

мутна этим летом

над окрасом горы

на рубахе утра

расползается солнце

красным на синем

и кричат петухи об убийце с ножом

и до боли

до боли знакомым лицом

что сидит за горой ухмыляясь

мне бы раз

хоть бы раз увидеть себя

этим утром

что снова умрет на горе

с прелым запахом рыбы.

 

ВОЛЧИЙ БЕГ

 

В моей зиме, в моей весне,

В толпе, глотающей шаги, —

Река, текущая во мне,

Дробящаяся на куски,

Когда ударит ледоход,

С молозивом густым времен,

Плывущих уж который год,

В большой охотничий сезон.

Безумный бег, вечерний гай,

Знакомый, как азан, призыв,

И сколько смерть ни предрекай,

Я смертен, потому что жив,

И вижу, как по площадям

Ждут не знамена, а флажки…

Моим нечетным декабрям

Еще наматывать круги,

Сжимать в бессилье кулаки,

Прокладывая в мыслях гать…

Я зарублю свои стихи,

Когда начну их понимать.

 

1 Воросный (неодушевлен.) — передвигающийся, движущийся. Ворос — от глагола «ворошить», которое в говорах означает «передвигать, шевелить». В южных областях нарицательное «ворошила» (одушевлен.) имеет значение «тот, кто ворошит, трогает то, до чего ему нет дела».

 

---

Зураб Мухадинович Бемурзов родился в 1976 го­ду в ауле Али-Бердуков­ский Карачаево-Черкесской республики. Окончил Карачаево-Черкесский государственный педагогический университет. Работал учителем, директором школы. В настоящее время — редактор отдела газеты «Чер­кес хэку». Публиковался в региональных изданиях и альманахах республик Северного Кавказа, сборнике «Новые писатели России», журнале «Подъём». Член Союза журналистов России. Живет в городе Черкесске.