Река, впадающая в море

Поэтическое творчество — это в большинстве своем сочетание нескольких уже известных читателю тем. При этом — а мы говорим о талантливой поэзии — увлекает и покоряет оно именно новизной. Уж кажется: все обо всем гениально и шедеврально написано. А прочтешь:

Тишину и покой посылая к чертям,

от любви и печали сгорая,

я летел по земным и воздушным путям

в направлении мнимого рая…

— или:

…Тепло родного очага

и боль мою забуду вскоре,

как забывает берега

река, впадающая в море…

— и счастливо улыбаешься, понимая, что это не так. Или вот эти строки:

Когда на перроне сухая листва шелестит,

а наши слова и надежды растрачены попусту,

Земля одиноко в осеннее небо глядит,

как женщина смотрит вослед уходящему поезду…

По-моему, удивительные образы… И уже хочется полюбопытствовать, а что там дальше. О чем пишет автор, что дорого ему? Какие строфы раскрывают в Валентине Нервине утонченного лирика или любящего сына своей земли?

Вот, например, тема Родины. Тема, от которой, наверное, никуда не деться, ни за кого не спрятаться. Да и как, если у русского человека понятия «родина» и «мать» — идентичны. Вот они, строки нервинской гражданской лирики:

…Я часть моей страны —

загульной и былинной —

и часть ее любви,

не знающей границ…

………………………………….

С высоты человеку виднее —

как в широкоформатном кино —

жизнь

и то, что мы сделали с нею,

со страной

и с собой заодно…

Автор не скрывает своих переживаний за судьбу взрастившего его Отечества, сегодня испещренного язвами беззакония и алчности, бесчестия и вседозволенности.

…Россия пропахла вокзалом,

где мы провожали, встречали…

<…>

А мы в привокзальном буфете

сидим посредине Отчизны,

как будто никто не в ответе

за все инвалидные жизни.

И звучащее в стихах «мы» считывается как понимание поэта своей, личной вины — и причастности к тому, чем и как сейчас живет наша Родина. Но и над этой «пропахшей вокзалом», с «инвалидными» поломанными жизнями страной при очевидном «перевесе» минора и тьмы светит солнце, глядит в окна, слепит яркими лучами. А человеческие души озаряются тихим светом лирики:

Любовь начинается, как листопад,

кончается — пуще неволи:

наивные листья покорно летят,

как желтые ангелы боли…

……………………………….

…Если жизнь — это лишь ожидание

невозможного, то, уходя,

на прощание, как на свидание,

подари мне улыбку дождя.

Наверное, вряд ли есть поэты, способные обойти в своем творчестве собственную жизнь, — и Валентин Нервин, конечно же, не исключение. Но уверена, что в одном согласится со мной немало людей: многим поэтам в трудную минуту их бытия помогает именно слово. Слово, выплескиваемое вместе с болью, любовью, отчаянием… Которому они служат, не ожидая взамен ничего, но получая главное — поддержку и силу.

Автобиографичность — это всегда раскрытие, и это не может не подкупать:

Я жил сомнительно и слепо —

дороги побоку вели,

но молния упала с неба,

а тишина — из-под земли…

А еще — виртуозное владение словом и безупречное умение считывать, например, природу, густо сдабривая ее всякий раз новыми образами:

Бомжует осень во дворе,

с годами наравне…

……………………..

…Куда подевалась осенняя хмарь? —

Амуры кучкуются на перекрестке

и даже совсем одичалый фонарь

подмигивает симпатичной березке…

……………………………….

Под занавес Лета Господня

тепло не дается в кредит.

На русской равнине сегодня

рассерженный воздух гудит…

Не знаю, как другим читателям, а мне хочется помахать рукой кучкующимся амурам и одичалому тополю или успокоить «рассерженный воздух», запустив в этого буку непоседливым солнечным зайчиком…

А как же идет Валентину Нервину — поэту, по его же словам, «счастливому по определению» — юмор! Например, вот это четверостишие:

…Над миром светает, и время не «глючит»

которое тысячелетие кряду;

но что ваша Ева еще отчебучит,

когда вы пойдете по райскому саду?..

Или:

Если мир устроить набело —

без наветов и химер —

каждый будет вроде ангела,

даже муха, например.

Станут все морально стойкими,

благодушными сполна

и за нами с мухобойкою

будет бегать сатана.

И так ярко вспыхнула перед глазами эта «веселая картинка», что подумалось тут же: «Нет уж, дудки! Пусть все остается как есть, чтоб за нами никто не бегал, норовя прибить: этим вполне успешно овладели некоторые смертные… И пусть бы мы оставались грешными, чтобы жила в нас всегдашняя потребность в покаянии».

А наветы и химеры, мне так думается, давно уже проросли в наше земное жизнеустройство — и это вопреки им в том числе мы крепнем и растем духовно, поднимаемся и движемся вперед.

 

---

Вита Валерьевна Пшеничная (Шафронская) родилась во Владивостоке. Окончила Псковское культурно-просветительское училище и исторический факультет Псковского государственного педагогического института им. С.М. Кирова. Работает в областной библиотеке для детей и юношества им. В.А. Каверина. Автор нескольких поэтических сборников, книги прозы. Публиковалась в журналах «Родная Ладога», «Север», «Наш современник», «Волга. XXI век», «День и Ночь», газетах «Литературная Россия», «Слово», «День литературы». Дипломант Международного Литературного фестиваля «Золотой Витязь» (2020). Член Союза писателей России. Живет в Пскове.