«Подъёму» — восемьдесят пять!

Накануне 50-летия «Подъёма», широко отмечавшегося в 1981 году, мы, работники редакции, приложили немало усилий, чтобы найти тот, самый первый, номер журнала. Поиски в воронежских библиотеках и архивах ничего не дали. «Первенец» отыскался только в Государственной библиотеке имени В.И. Ленина — нынешней Российской государственной библиотеке. Вот он, передо мной, этот номер. Он открывается повестью Максима Подобедова «Личные счеты». Проза номера представлена также рассказом Михаила Сергеенко «Кви­танция». В поэтическом разделе — стихи авторов из Воронежа, Орла, Тамбова. Широко представлены очерки и публицистика, объединенные под рубрикой «По заводам и колхозам». А в отделе критики — статья «Творческий метод пролетлитературы», принадлежащая перу будущего академика, советского государственного и общественного деятеля, крупного специалиста по истории и теории литературного дела Михаила Храпченко. В номере 96 страниц — по сравнению с сегодняшними выпусками журнала его объем был поч­ти в два с половиной раза меньше.

Конечно, литература не стоит на месте, и некоторые публикации «первенца» показались бы современному читателю и не очень глубокими, и отдающими откровенной «газетчиной», и просто наивными. Не говорю уже об идеологиче­ской направленности, которой пронизано большинство страниц. Кое-что способно даже вызвать улыбку. Например, обращение профсоюзов и Ассоциации пролетарских писателей Черноземья под названием «Ударники — в литературу» (веяние времени!) или вот такие строки из литературной хроники — на ту же тему:

«Призыв рабочих-ударников в литературу дал областной ассоциации около 60 новых членов. Относительно хорошо обстоит дело с призывом в Орловской группе АПП. Принято в члены 18 рабочих. Хуже с призывом в Тамбовской АПП — принято в члены 15 рабочих и в Воронежской АПП в члены АПП принято 14 рабочих-ударников. Слабо — в Острогожске: принято шесть. Из рук вон плохо в Козлове, Мценске и Курске. В этих городах не призвано в литературу ни одного рабочего».

Но, тем не менее, со страниц журнала с первого же его номера настойчиво зазвучали голоса времени. Об этом красноречиво говорят заголовки произведений: «Ударная в лесу», «Мы растем», «Районный съезд Советов», «Молодой агроном», «Заявление в колхоз» и т.д. Обращает на себя внимание и то, что создатели журнала понимали: одной из главных их задач является воспитание творческой молодежи. Недаром в первом же номере появился обзор «Больше работайте над стихом». Редколлегия «Подъёма» осознавала и то, что нет литературы областной, местной, что литературное пространство невозможно огородить никакими заборами-границами и, анонсируя будущие свои публикации, называла среди авторов будущих номеров имена Федора Панферова, Константина Федина, Александра Фадеева, Анны Караваевой, Михаила Светлова, Алексея Суркова.

Сегодня «Подъём» привычно называют одним из старейших литературных журналов России. Это так и есть. Среди подобных региональных изданий старше «Подъёма» разве что только «Сибирские огни». Но лично мне журнал кажется по-прежнему молодым. Цифра «85», разумеется, внушает уважение. Но мне-то до тех, кто публиковался в первых номерах «Подъёма», буквально руку протянуть. Со многими я был хорошо знаком, с некоторыми даже, несмотря на разницу в возрасте, крепко дружил. Например, приходилось общаться, хоть и накоротке, с уже названным выше Михаилом Михайловичем Сергеенко. Хорошо знал Григория Никандровича Рыжманова — автора опубликованных в первом номере журнала стихотворений «Моя профессия» и «Письмо матери». К слову говоря, некоторое время Рыжманов работал литературным сотрудником редакции. Владимир Гордейчев писал о нем: «От рождения житель деревни, самой сутью своей знавший ее горести и радости, свидетель глубоких перемен в народной жизни, Рыжманов шел в литературу с яркими наблюдениями, взятыми из самой жизни. Тема перемен, тема перелома присуща многим стихам Рыжманова этой поры». Мне же Григорий Рыжманов запомнился, прежде всего, как добрый и порядочный человек, отзывчивый на чужую боль. Анонсированных в качестве авторов журнала Михаила Яковлевича Булавина, Владимира Александровича Кораблинова, Ольгу Капитоновну Кретову, Петра Николаевича Прудковского знал еще лучше и даже написал о них (о ком-то в нескольких строчках, о ком-то пространнее) свои воспоминания.

Сегодня невозможно не вспомнить имя известного государственного и политического деятеля Иосифа Варейкиса, погибшего в годы культа личности. Это он стоял у истоков, у основания журнала. А первым главным редактором «Подъёма» был Максим Подобедов.

 

ПОДОБЕДОВ Максим Михайлович (1897—1993) — прозаик, член Союза писателей СССР с 1934 г. Начало его литературной деятельности относится к 1926 г. В 1928-1932 гг. — ответственный секретарь правления Ассоциации пролетарских писателей ЦЧО. В 1931-1935 и 1957-1958 гг. — главный редактор «Подъёма», в 1936-1941, 1954-1955 гг. — альманаха «Литературный Воронеж». Возглавлял Воронежское книжное издательство (1941-1942), Воронежское отделение Союза писателей СССР (1950-1953). Автор многих романов, повестей и рассказов, выходивших отдельными изданиями в Воронеже и Москве.

 

С Максимом Михайловичем наши творческие и жизненные пути тоже не раз пересекались. Мне уже приходилось писать о том, что как в писательской, так и в читательской среде отношение к его личности и творчеству достаточно противоречивое, неоднозначное. Но считаю несправедливым, в том числе и по отношению к журналу «Подъём», что имя этого организатора литературного процесса в Центральном Черноземье не вошло в «Воронежскую энциклопедию».

В 1937-1955 гг. (с перерывом в военные 1942-1944 гг.) вместо «Подъёма» выходил альманах «Литературный Воронеж». Он стал как бы связующим звеном между довоенным и послевоенным «Подъёмом». И довоенный «Подъём», и «Литературный Воронеж» стали творческой колыбелью, а иногда и стартовой площадкой для многих именитых писателей, среди которых Филипп Наседкин и Лев Плоткин, Борис Песков и Павел Кустов, Гавриил Троепольский и Владимир Кораблинов, Анатолий Абрамов и Алексей Шубин, Юрий Гончаров и Николай Коноплин, Владимир Гордейчев и Анатолий Жигулин… Всех писателей, которые выпестованы «Подъёмом», просто невозможно перечислить.

«Подъём» возродился в 1957 году. Сначала его некоторое время продолжал редактировать Максим Подобедов. Но в 1958 году появился новый главный редактор — Константин Локотков.

 

ЛОКОТКОВ Константин Петрович (1916—1980) — прозаик, драматург, член Союза писателей СССР с 1952 г. Печатался с 1938 г. В 1946-1947 гг. — заведующий редакцией журнала «Сибирские огни». С 1952 г. — ответственный редактор альманаха «Литературный Воронеж». В 1957-1958 гг. — заведующий отделом прозы «Подъёма», в 1958-1959 гг. — главный редактор журнала. В 1959-1972 гг. руководил Воронежской писательской организацией. Автор многих книг прозы, изданных в Новосибирске и Воронеже, а также пьесы «Твое богатство», поставленной на сцене Воронежского театра драмы.

 

Локоткову принадлежит редакторство всего восьми номеров журнала. В 1959 году коллеги-писатели избрали его своим руководителем, и ему пришлось покинуть редакторский пост. Его авторитет среди писателей был настолько неоспорим, что он руководил организацией до 1972 года (с перерывом в 1967-1969 гг.). Я с ним познакомился как раз в начале 70-х. Безусловно, и своим талантом прозаика, и своими организаторскими способностями он выделялся среди коллег. К его мнению прислушивались и они, и руководители области, Союза писателей РСФСР. Можно предположить, что не без участия Локоткова его преемником на посту главного редактора журнала стал Федор Волохов, с которым Константин Петрович дружил.

 

ВОЛОХОВ Федор Сергеевич (1912—1990) — прозаик, драматург, публицист. Член Союза писателей СССР с 1955 г. Печатался с 1936 г. Работал в редакциях воронежских газет «Молодой коммунар» и «Коммуна», в редакции альманаха «Литературный Воронеж». Был собственным корреспондентом газеты «Литература и жизнь» по Центральному Черноземью. Главный редактор «Подъёма» в 1959-1973 гг. Автор более десяти книг, изданных в Воронеже. По пьесе Ф. Волохова «Топор и крест» поставлен спектакль на сцене Воронежского театра драмы (1984).

 

В «Подъёме» я впервые напечатался как раз при Волохове. Было это в 1963 году. Познакомившись со сборником стихов липецких поэтов «Рукопожатие», я написал на него рецензию. Никакого опыта в этом жанре у меня тогда еще не было, поэтому в редакцию журнала я шел с некоторой опаской. Зашел в приемную, а там Федор Сергеевич какие-то поручения секретарю редакции дает. Не успел я и слова произнести, а он уже спрашивает: «Автор? Ну, заходи в кабинет!» Подал я ему свою рецензию, он тут же, при мне, прочитал ее и сказал: «Пойдет!» Несколько позднее я стал посещать заседания поэтического объединения при Воронежской писательской организации. Им руководил в ту пору Владимир Григорьевич Гордейчев. Кажется, именно он и познакомил меня с Волоховым ближе. Неожиданно для меня Федор Сергеевич вспомнил мою рецензию.

— У тебя есть чувство слова, — сказал он.

Эта похвала так меня окрылила, что с тех пор моя писательская судьба вот уже более полувека неразрывно связана с «Подъёмом».

Вот так окрылить, как меня, он умел многих. Одаренная литературная молодежь получала в редакции журнала полную поддержку.

Нельзя не вспомнить о том, что у Волохова (и это, конечно же, его заслуга!) были великолепные помощники. Отделом поэзии журнала в 1957-1967 годах руководил замечательный русский поэт Владимир Гордейчев. Отдел прозы в 1970-1973 годах возглавлял видный прозаик, будущий лауреат Государственной премии России Юрий Гончаров. А отдел критики с 1958 по 1974 годы вел известный театральный и литературный критик Зиновий Анчиполовский. Эти три имени, согласитесь, говорят сами за себя.

Именно в эти годы на страницах журнала стали широко публиковаться стихи Алексея Прасолова, Павла Мелехина. Впервые был опубликован (правда, в отрывках) цикл стихов «Из воронежских тетрадей» Осипа Мандельштама. Да и имя Андрея Платонова было впервые представлено читателям «Подъёма» как раз тогда: в 1966 году журнал опубликовал воспоминания Николая Задонского «Молодой Платонов», а затем платоновский рассказ «Серега и я».

Еще одним достижением журнала того времени стало то, что под его крылом возникла знаменитая воронежская школа критики, представленная именами Анатолия Абрамова, Владислава Скобелева, Аллы Ботниковой, Александра Немировского, Инны Ростовцевой, Виктора Акаткина, Владислава Свительского, Владимира Гусева и многих других авторов.

О журнале, его авторах и публикациях стали все чаще и чаще появляться обстоятельные статьи во всесоюзной прессе. «Подъём» становился известным далеко за пределами Центрального Черноземья. Эта извест­ность продолжала расти и при Викторе Попове, который сменил Федора Сергеевича Волохова на посту главного редактора в 1973 году.

 

ПОПОВ Виктор Михайлович (1926—2009) — прозаик, драматург. Член Союза писателей СССР с 1970 г. Заслуженный работник культуры РФ (1981), почетный железнодорожник. Лауреат премии имени А. Платонова (1999). Около 30 лет отдал работе на железной дороге, в том числе в дорожной печати. Главный редактор «Подъёма» в 1973-1988 гг. Председатель правления Воронежского отделения Союза писателей России (1995-2007). Автор многих книг прозы, изданных в Москве и Воронеже.

 

Попову пришлось начинать работу с важных кадровых вопросов. Дело в том, что почти одновременно из редакции уходили два редактора ведущих отделов. Редактор отдела прозы Юрий Данилович Гончаров, судя по всему, устал бороться с цензурой (борьба эта была нешуточная, о чем я ниже расскажу) и уходил, мне кажется, в знак протеста. А редактор отдела поэзии и публицистики Юрий Тихонович Воищев засобирался в Израиль. Поэзией и публицистикой Попов пригласил заниматься меня. Вскоре появился и редактор отдела прозы — выпускник Литературного института Иван Иванович Евсеенко, с которым мы сразу подружились. Мы были молоды и полны желания делать хороший журнал. Виктор Михайлович Попов и его заместитель Александр Иванович Гридчин нас полностью поддерживали. Пример требовательного отношения к авторам и публикуемым на страницах журнала произведениям неизменно подавал Евсеенко.

В журнале появились новые авторы — как правило, молодые, но уже заметно заявившие о себе в литературе. Большой положительный резонанс имел журнальный номер, целиком состоящий из молодежной прозы. Его «благословил» своим вступительным словом сам Сергей Владимирович Михалков, возглавлявший в то время Союз писателей РСФСР. С тех пор один номер в году мы стали посвящать творчеству литературной молодежи.

С этим периодом связана важная страница истории журнала. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1981 года «Подъём» был награжден орденом «Знак Почета». Вручение награды стало большим праздником писателей Воронежа, всего Центрального Черноземья и наших читателей. Немаловажная деталь: в связи с 50-летием журнала к различным государственным наградам был представлен и ряд сотрудников редакции. Наградные документы уже ушли в Москву, но… Воронежский обком КПСС отозвал их обратно. Дело в том, что к тому времени до предела обострились отношения между редакцией и цензурой, а обком в наших спорах всегда, на всякий случай, оказывался на стороне последней.

Следует сказать, что годы, когда журнал возглавлял В.М. Попов, были временем самого настоящего цензурного произвола. Подчас между тем, что представлял автор в редакцию, и тем, что появлялось на журнальных страницах после вмешательства цензуры в его труд, была целая пропасть. Строго говоря, иногда это было совсем другое произведение. Ведь изъятые главы, искореженные строчки, исправленные слова меняли не только художественный уровень — естественно, в худшую сторону, — но и содержание произведения, и его смысл, и авторскую идею.

Безо всякого сомнения могу сказать, что в Воронеже 70-х и 80-х годов — вплоть до отмены цензуры — «Подъём» был, по сути, единственной силой, противостоящей цензурному беспределу. Ведь книги, выходившие в Центрально-Черноземном книгоиздательстве, как правило, проходили до этого цензурное испытание журнальной публикацией. Газеты же бодро сообщали об очередных победах очередной пятилетки, и сообщения эти контролировали рядовые цензоры, зачастую только вчера пришедшие со школьной скамьи. Но на контроль за журналом был «брошен» не какой-нибудь вчерашний ученик — сам заместитель начальника областного управления по охране государственных тайн в печати (так именовалось тогда это ведомство). Сплошь и рядом в порядке цензурного «консилиума» очередной номер читал и сам начальник. Со своей стороны, «Подъём» был ежедневно, ежечасно в состоянии борьбы с обллитом (так чаще всего в писательском и журналистском обиходе назывался этот орган). В борьбу были втянуты с обеих сторон и Главное управление по охране государственных тайн в печати, и обком КПСС, и Союз писателей РСФСР, и даже ЦК КПСС. И, конечно, весь творческий состав журнала, а также немалая часть Воронежской писательской организации.

Обллит хотел видеть на страницах журнала стерильные произведения, стерильные проблемы и стерильные конфликты. Мы этого не хотели. Каждый из нас понимал, что в центре внимания литературы всегда был реальный конфликт между личностью и властью. Власти Советов мы все верили и имели в виду власть вообще — власть силы, власть денег, власть демагогии, власть лжи. Авторы, которых мы постарались привлечь к сотрудничеству с «Подъёмом», были серьезными литераторами и тоже хорошо понимали, чувствовали, что настоящий писатель всегда в некоей оппозиции к подобной власти. И мы начали бороться за авторов, за их рукописи, за свой журнал.

Прежде всего, попытались вырваться из провинциальных пут. Пригласили выступить в журнале известных в стране писателей. Анатолий Ким прислал рассказ «Смутная вина». Обллит рассказ «зарубил». Звучавшая в произведении безысходность жизни цензуру насторожила. Та же участь постигла рассказ Бориса Екимова «Последняя хата». Руководителей обллита не устроила пронизывающая страницы рассказа боль за порушенную, поруганную деревню. Рассказ Анатолия Курчаткина «Хозяйка кооперативной квартиры» также не пропустили. Тоже — безысходность. Ну а «Колокольчик» Владимира Крупина вообще не имел шансов: в нем обличалась двойная мораль. «Очернительство!» — это обвинение было предъявлено нам и в связи с публикацией повести Георгия Баженова «Пойми меня», рассказа Владимира Маканина «Гражданин убегающий». Их тоже в журнал не пустили. Учитывая дружественные творче­ские связи, завязавшиеся в ту пору между писателями Воронежа и Литвы, мы подготовили для публикации великолепный роман Антанаса Дрилинги «Баловень судьбы». Оценку ему в обллите дали все ту же: «Очернительство». Сняли и статью Александры Истогиной о творчестве Николая Рубцова: поэт не был в чести у цензоров.

Компетентностью в вопросах художественного слова работники воронежской цензуры, как вы понимаете, не страдали, четких критериев оценки произведений тоже не имели. И потому постоянно допускали «проколы». Ну, чем, скажем, они могли объяснить тот факт, что изъятый со страниц «Подъёма» рассказ В. Маканина вслед за этим был опубликован в журнале «Север» и по нему был снят художественный фильм? А как ответить на вопрос: почему роман Антанаса Дрилинги нельзя печатать в Воронеже, а можно в Москве? Ведь вскоре после запрета на его публикацию в журнале роман вышел отдельной книжкой в авторитетнейшем издательстве страны — «Советском писателе». На наши устные вопросы и недоумения по этому поводу ничего вразумительного нам сказать, увы, не смогли. Тогда мы попробовали урезонить работников обллита письменно. Как-то я натолкнулся в архивах «Подъёма» на копию одного такого письма, адресованного начальнику областного управлении по охране государственных тайн в печати:

«Доводим до Вашего сведения, что рассказы писателей Б. Екимова «Последняя хата» и В. Крупина «Колокольчик», снятые Вами из журнала «Подъём» №№ 4, 6 за 1980 г., опубликованы:

Б. Екимов — сборник рассказов «Последняя хата», издательство «Современник», 1980 г., тираж 50 тыс. экз.;

В. Крупин — журнал «Новый мир», № 4, 1981 г., тираж 350 тыс. экз.».

Под письмом две подписи — моя (я тогда был уже ответственным секретарем журнала) и редактора отдела прозы И.И. Евсеенко (главного редактора мы решили не подставлять). Нам казалось: бюрократ не может не ответить на официальную бумагу. Еще как смог! У бюрократа была своя логика, и «следов» он оставлять не хотел. В ответ на такие письма от нас в конце 70-х стали требовать своеобразные досье на каждого автора. Принося в обллит верстку очередного номера, мы должны были приложить список авторов с их адресами, а на словах рассказать чуть ли не всю биографию каждого! Цензуру очень смущало, что в «Подъёме» появляются известные фамилии писателей из Москвы, Ленинграда, других городов страны. «Почему бы вам не печатать одних воронежцев?» — деликатно спрашивали нас. Конечно, люди, задававшие этот вопрос, рассчитывали, что на местных писателей можно будет влиять и «по партийной линии».

Но со многими писателями-воронежцами цензура обходилась не лучше. Например, в повести Николая Коноплина «Счет времени» обллит тщательно выискивал «крамолу» в стихотворных эпитетах к главам, взятых автором из советской классики. Результатом выискивания стало изрядное уродование произведения, вышедшего затем в полном виде в московском издательстве «Современник». А сколько упреков пришлось выслушать нам в связи с тем, что в повести Юрия Гончарова «Целую Ваши руки», по мнению обллита, излишне высоко была оценена роль русской церкви, благословившей верующих на разгром фашистов, на защиту Отечества! Предъявили обллиту исторические документы, нашли даже речи Сталина, в которых давалась такая же оценка этой роли. Ничего не помогло. Самодурство не считалось ни с какими документами! Повесть тоже была изуродована. «Религия — опиум для народа!» — за­ученно наставляли нас. Естественно, все изъятия, сделанные обллитом, в дальнейшем автором были восстановлены. Повесть переиздавалась не­однократно и была среди тех произведений, за которые Ю.Д. Гончаров был отмечен Государственной премией России.

Цензура безоговорочно отвергла и статью Валентина Семенова о творчестве Чингиза Айтматова: работникам обллита была непонятна айтматовская тревога за человеческую душу. Из воспоминаний В. Иванова «Шли бойцы» потребовали убрать целый кусок, связанный с утерей солдатом партийного билета: «Клевета на партию! Такого на фронте быть не могло!»

Подобные примеры можно было бы приводить бесконечно. Очередные номера то и дело переверстывались, их выход в свет систематически выбивался из графика, а доставка читателям постоянно задерживалась. Ясно, что в глазах подписчиков «Подъём» выглядел изданием не очень-то добросовестным. Для всего коллектива редакции, а особенно для главного редактора, это была еще та нервотрепка! И как только выдерживал ее наш шеф!

Безусловной заслугой Виктора Михайловича Попова как редактора является то, что он добился увеличения периодичности журнала: при нем «Подъём» стал выходить ежемесячно (до этого он выходил шесть раз в год). Сделать это было, поверьте, непросто. В стране в ту пору был такой дефицит бумаги, что подобные вопросы решались только на уровне Центрального Комитета КПСС.

Судьба распорядилась так, что я дважды становился преемником Попова: в 1988 году — на посту главного редактора журнала, в 2007-м — на посту председателя правления Воронежского отделения Союза писателей России. Уходу Виктора Михайловича с редакторского поста предшествовала кампания, развязанная некоторыми его «доброжелателями». Ему вменялось в вину, что он печатает авторов-чужаков, а писателям-воронежцам в публикации их произведений отказывает. По правде говоря, уровень произведений «доброжелателей» был таков, что печатать их было невозможно. Но обком КПСС — вольно или невольно — сам спровоцировал эту кампанию, приняв несколькими годами раньше постановление, фактически запрещающее редакции публиковать иногородних авторов. Контролировать выполнение постановления было поручено управлению по охране государственных тайн в печати, хотя в его прямые обязанности это, разумеется, не входило. Доходило до курьезов. К примеру, когда «Подъём» планировал опубликовать «Ювенильное море» Андрея Платонова, управление попросило отдел культуры обкома принять окончательное решение по этой публикации. А там, в отделе культуры, Попову задали вопрос: «А где он, этот Платонов, сейчас живет?». Курьезов таких было немало и, в конце концов, в обкоме поняли, что вмешиваются не в свое дело. Но формально постановление продолжало действовать, его никто не отменял. «Доброжелатели» воспользовались этим. Попову трепали нервы проверками, а потом предложили подать заявление об уходе. Новым главным редактором секретариат правления Союза писателей РСФСР утвердил меня.

Хорошо известно, что отношения между предшественниками и преемниками складываются сплошь и рядом сложно. Вряд ли Виктор Михайлович спокойно относился к тому, что я, став главным редактором, приступил к решительным преобразованиям. Обновил состав редколлегии, не включив в него Попова, поскольку отдел культуры обкома не рекомендовал этого делать — во избежание новой активности «доброжелателей». Обновил и состав авторов, потому что приближались нелегкие для редакции дни, когда она должна была жить не на бюджетные, а на собственные средства. Отказался от бесконечных юбилейных славословий на страницах «Подъёма», чтобы журнал не превратился в своеобразный литературный календарь. Первым «пострадавшим» стал ученый Дмитрий Лаппо, который был при Попове членом редколлегии и дружил с ним. Приближался его юбилей, отдел критики сдал в очередной номер большой очерк о нем, а я его своей редакторской волей снял. Лаппо обиделся и даже опубликовал в одной из газет письмо, в котором выразил сомнения в правомерности моего назначения главным редактором. Коллектив редакции поднялся на мою защиту, опубликовав свое письмо в той же газете. На этом инцидент был исчерпан. Разумеется, Виктор Михайлович знал обо всем этом. Но на нашу многолетнюю дружбу с ним это никак не повлияло, и я это очень ценил.

Мой приход на пост главного редактора совпал с обстановкой резкого размежевания литературных сил в России. И задачу журнала я видел в сплочении литераторов и всей художественной интеллигенции. В условиях острого противостояния мнений редакция пыталась уважительно относиться даже к тем взглядам, которые мы не поддерживали. Это нам, в основном, удавалось. Недаром известный критик Вадим Кожинов говорил в декабре 1989 года, что одним из немногих в стране по-настоящему плюралистических литературных журналов стал «Подъём». Позицию журнала я, обращаясь к читателям, объяснял так:

«Я бы определил ее как независимую от различных литературных и окололитературных группировок, политических и неполитических организаций, ассоциаций и проч. В условиях так называемой «гражданской войны в литературе» «Подъём» является убежденным сторонником консолидации литературных сил. Мы считаем, что основ для консолидации и в литературе, и в обществе много. У консолидации нет альтернативы. В противном случае в обществе будет множиться озлобленность, а ненависть, как при цепной реакции, будет рождать только ненависть. А как следствие — и неуверенность людей в будущем, и непредсказуемость поворотов наших судеб. Неужто позволим себе скатываться к всеобщей смуте и всеобщему беззаконию? Балансировать на столь опасной грани мы не имеем никакого права!

Сегодня, как никогда, необходимы и выдержка, и здравый смысл, и высочайшая ответственность слов и дел. Исходя из этой ответственности, редколлегия и определила свою позицию.

Мы не уклоняемся от споров. Но мы уклоняемся от перебранок. Спорим и сами с собой, и с другими. Но стараемся соблюдать при этом и чувство меры, и чувство культуры.

«Подъём» публикует авторов разных направлений и разных взглядов. И в этом смысле у нас есть преимущества перед «крайними» изданиями, которые вынуждены каждый раз оглядываться: «свой» автор или «не свой? Перед нами такие проблемы не стоят. Наш критерий — художественность».

Совпало мое назначение руководителем «Подъёма» и с одним неприятным для редакции обстоятельством. Дело в том, что до этой поры в хозяйственно-финансовом отношении журнал был подразделением Центрально-Черноземного книжного издательства. Так решили партийные органы еще в 1950-е годы. Но тираж у нас был небольшой, журнал приносил убытки, поэтому издательству мы были в тягость. И когда оно освободилось от партийных пут, решило освободиться и от нас. Это означало, что журнал должен был незамедлительно перейти на хозрасчет, жить на свои средства. Выход был только в быстром росте тиража за счет публикации произведений, интересных большинству читателей. И мы этого добились. Читатели поддержали нашу позицию. Уже в 1989 году число подписчиков «Подъёма» увеличилось… до 500 тысяч. В пятьдесят раз! Предвидеть такое было невозможно. Оказалось, что производственные мощности воронежской типографии не в состоянии справиться с таким тиражом. С помощью Госкомиздата мы нашли типографию в Рыбинске, которая взялась печатать 180 тысяч. А 30 тысяч, как и прежде, печатали в Воронеже. Словом, «Подъём» выходил тиражом 210 тысяч экземпляров. Остальным подписчикам пришлось возвращать деньги, извиняясь перед ними за то, что мы не оправдали их надежд.

У нас появилось немало читателей за рубежом. По моему запросу Внешнеэкономическое объединение «Международная книга» сообщило, что за пределами страны выписывалось 297 экземпляров «Подъёма». А еще шесть экземпляров поступало в розничную продажу. Интересна «география» наших подписчиков: Болгария — 230 экземпляров, Венгрия — 1, Польша — 5, Чехословакия — 8, Англия — 2, ФРГ — 5, Франция — 1, Швейцария — 2, Китай — 3, Монголия — 15, Израиль — 2, Япония — 2, Алжир — 1, Канада — 1, США — 11, Перу — 1, Австралия — 1.

Что же так интересовало наших читателей? Большой интерес вызвала, к примеру, публикация романа Валентина Пикуля «Нечистая сила». Полный вариант этого романа «Подъём» напечатал первым в стране. Не меньший интерес был и к документальному повествованию известного историка Роя Медведева «Жизнь и смерть командарма Миронова», другим его произведениям. Наш журнал первым обратился к Медведеву после долгих лет замалчивания его работ, и этим он дорожил, охотно сотрудничая с «Подъёмом». Мы первыми опубликовали роман Нины Соротокиной «Гардемарины, вперед!», по которому снят известный фильм. Опубликовав произведение Елены Блаватской «Из пещер и дебрей Индостана», мы также опередили многие российские издания, познакомив своих читателей с этим литературным именем. Подобные примеры я мог бы приводить бесконечно. Разумеется, рядом с этими именами мы из номера в номер печатали все лучшее, что было создано писателями-воронежцами, нашими коллегами из других областей Центрального Черноземья. Виктор Белов, Леонид Шаповалов, Игорь Чернухин (Белгород), Анатолий Баюканский, Иван Завражин, Лариса Полякова (Липецк), Иван Кучин, Александр Акулинин, Виктор Герасин, Аркадий Макаров, Василий Кравченко (Тамбов), Егор Полянский, Николай Корнеев, Петр Сальников (Курск), Юрий Гончаров, Владимир Гордейчев, Николай Коноплин, Виктор Будаков, Яков Кравченко (Воронеж) и многие другие авторы неизменно поддерживали читательский интерес к нашей работе.

Редакция активно помогала правлению Воронежской писательской организации в укреплении творческих связей с коллегами из Чехословакии, Литвы, Украины, Чувашии, Чечено-Ингушетии. На журнальных страницах постоянно публиковались переводы с языков народов мира, выполненные, как правило, авторами «Подъёма».

Во все времена «Подъём» был на гребне общественной жизни города, области, страны. Мы, как могли, продолжали и укрепляли эти традиции. В частности, «Подъём» стал одним из учредителей Международного Фонда славянской письменности и славянских культур. В рамках участия в его работе мы объявили о важной общественной акции — литературно-публицистической экспедиции «Возрождение». Вот что писал в июле 1989 года еженедельник «Литературная Россия», высоко оценивая нашу инициативу:

«Варварски эксплуатируемая земля, брошенные угодья, опустевшие деревни, развалины дворцов и храмов, разрытые могилы, поваленные памятники… Добавим к этому вычеркнутые из истории имена. Не потому ли переживаемому страной экономическому кризису сопутствует кризис духовный? Ведь за последние полвека в России уничтожено так много культурных ценностей! А вот и следствие: убогая система народного образования, равнодушие к старикам, женщинам и детям, повальное пьянство и безразличие к делу, поставленные под сомнение исторические идеалы и ценности вероисповедания. Последнее, что нам остается, — всем миром, как раньше по набату, заняться спасением, восстановлением и сохранением пока еще неразрушенного, несожженного, незабытого… С этой целью и предпринимается постоянно действующая литературно-публицистическая экспедиция, в которой редакция журнала «Подъём» приглашает принять участие всех, кому небезразлична судьба России и русской культуры».

Эту акцию мы проводили вместе с областными писательскими организациями Центрального Черноземья, регулярно публикуя в журнале материалы о состоянии памятников истории и культуры, о тенденциях духовной жизни народа и привлекая тем самым внимание общественности к проблемам преодоления духовного кризиса.

Еще одна наша акция называлась «Библиотека «Подъёма» — детским домам и интернатам». Через областные газеты, через еженедельник «Книжное обозрение» мы обратились к читателям с просьбой помочь редакции собрать такую библиотеку. Многочисленные посылки и бандероли с книгами стали приходить к нам изо всех уголков страны.

Собрали солидную библиотеку — более пяти тысяч книг. Они были переданы Бобровской школе-интернату для детей-сирот (Воронежская область), Боринскому детдому (Липецкая область), Старооскольскому детдому (Белгородская область), Октябрьской школе-интернату (поселок Лачиново Курской области), Караульскому детдому (Инжавинский район Тамбовской области). Книги вручались на литературных вечерах в дет­ских учреждениях. Вместе со мной перед детьми выступали председатель правления Воронежской писательской организации Владимир Гордейчев, ответственный секретарь Липецкой писательской организации Иван За­вражин, писатели Ольга Бубнова, Григорий Пресман, Евгений Поликутин, журналисты Александр Никонов, Николай Гамов, Виктор Подвигин, Михаил Рогозин.

Одним из свидетельств выхода журнала на широкую всесоюзную аудиторию стал вечер «Подъёма» в Государственной библиотеке имени В.И. Ленина в Москве, организованный Союзом писателей России, Всероссийским бюро пропаганды художественной литературы, Добровольным обществом любителей книги РСФСР и Центральным телевидением. Вместе с членами редколлегии и авторами из Воронежа в нем приняли участие москвичи Виктор Боков, Рой Медведев, Вадим Кожинов, переводчица романов Ж. Сименона Элеонора Шрайбер (Ленинград), а также Иван Завражин (Липецк), Виктор Белов (Белгород). Вечер был показан по первой программе телевидения — на всю страну. Понятно, что это тоже работало на популярность журнала.

Но время шло, обстоятельства менялись. Наступил момент, когда я полностью разуверился в возможности проводить независимую литературную политику в условиях нагрянувшей «экономической цензуры» и в начале 1993 года ушел с поста главного редактора. Немаловажным обстоятельством моего ухода было и то, что к тому времени стало ясно: идея, которой служил журнал, потерпела крах. В Союзе писателей произошел-таки раскол, и надо было выбирать новую позицию «Подъёма», причем — одну из крайних. К этому я был не готов, потому что по природе своей не являюсь человеком крайностей.

После меня журнал возглавил Александр Голубев, бывший мой заместитель.

 

ГОЛУБЕВ Александр Александрович (род. в 1943 г.) — поэт. Член Союза писателей СССР с 1990 г. Работал в районных газетах Воронежской области, в обкоме ВЛКСМ и обкоме КПСС. Заместитель главного редактора «Подъёма» (1980-1993, 2009-2014), главный редактор журнала (1993-1996, 2006-2009), директор государственного учреждения культуры «Журнал «Подъём» (1997-2006). Автор 15 сборников стихов, изданных в Москве и Воронеже. Заслуженный работник культуры России (2002). Лауреат премии имени М.А. Шолохова (2000).

 

Для «Подъёма» наступили мрачные времена. Поиски спонсоров иногда давали результаты, но лишь временно. В целях экономии средств редакции приходилось сдваивать отдельные номера — понятное дело, к неудовольствию читателей. Журнал погибал. И тут надо отдать должное Александру Голубеву: он не опустил рук. Ходил по высоким кабинетам областной администрации, областной Думы, предлагая, упрашивая взять журнал на бюджетное финансирование, стремясь обратить внимание на беды журнала. К тому времени я уже работал председателем комитета по культуре администрации области. Приглашает меня как-то глава области Иван Михайлович Шабанов:

— Что будем делать с «Подъёмом»? Закрывать?

Как мог, попытался убедить главу, что делать этого нельзя. Да, я понимал, что ему предстояло принять сложное решение. Ситуация с бюджетом была труднейшая. Достаточно сказать, что по финансированию культуры на одного жителя область тогда находилась на третьем месте… с «хвоста». Позади нас были только Чеченская Республика и Ставропольский край — регионы, которые оказались в состоянии войны или, как Ставрополье, рядом с ней. И все-таки Шабанов откликнулся на просьбы редакции и комитета по культуре: «Подъём» изменил статус, став (впервые в стране!) государственным учреждением культуры. Назначать главного редактора должен был я. Пошел посоветоваться по этому вопросу к заместителю главы Владимиру Георгиевичу Кобяшеву. Тот выслушал меня и сказал:

— Я ваш литературный мир не знаю. Решай сам, я тебе полностью доверяю.

А у меня, признаться, не было никаких раздумий: на этом посту мне не виделась ни одна кандидатура, кроме Ивана Евсеенко. Он согласился, попросив, правда, вменить в его обязанности только творческие вопросы, освободив от административно-хозяйственных.

— Я в этом деле профан, — честно признался он.

Так пришлось разделить в редакции административно-хозяйственные и творческие функции, введя в штатное расписание «Подъёма» должность директора (им стал Александр Голубев).

 

ЕВСЕЕНКО Иван Иванович (1943—2014) — прозаик, публицист. Член Союза писателей СССР с 1976 г. Литературной деятельностью занимался с 1961 г. Заведующий отделом прозы (1973-1997), главный редактор журнала «Подъём» (1997-2006). Заслуженный работник культуры России (1999). Лауреат премии воронежского комсомола им. В. Кубанева (1978), журнала «Наш современник» (1987), премий им. И. Бунина (1995), им. А. Платонова (1999), им. В. Шукшина (2009), журнала «Подъём» «Родная речь» (2013). Автор многих книг повестей и рассказов, выходивших в Москве и Воронеже.

 

О своем решении я никогда не пожалел. В качестве главного редактора Евсеенко оказался на высоте.

Но, хоть «Подъём» и финансировался теперь из бюджета, проблем у него было предостаточно. Эти проблемы, а также принципы, которыми руководствовался Евсеенко, возглавляя журнал, хорошо видны в его выступлении на ХІІ съезде писателей России (Орел, май 2004 года). В нем он в частности говорил:

«Русская культура, в том числе и литература, лежат в руинах. Практически разрушены, разворованы, растащены в период пресловутой приватизации все серьезные книжные издательства. Их преемниками нередко являются мелкие издательские фирмы, которые ориентируются не на издание русской национальной литературы, а на убогие детективы и прочую печатную продукцию разового употребления. И государство смотрит на это сквозь пальцы, как будто ему все равно, что читают, на чем воспитываются, каким героям подражают его подданные, и особенно молодежь.

Как правило, такими издательствами руководят малограмотные, далекие от литературы менеджеры и книгодельцы, которым совершенно все равно, что издавать — главное, чтоб их продукция продавалась. При полном попустительстве государственных чиновников, а часто и при их содействии, разграблен и разворован Литературный фонд, созданный многими поколениями писателей Российской империи и Советского Союза.

В крайне тяжелом положении находятся сейчас литературно-художественные журналы, даже те, которые областными и республиканскими администрациями взяты на бюджетное содержание. Их особо не любят и не привечают, хотя многие из них являются подлинной гордостью того или иного региона. Наоборот, почитают за обузу, за лишнюю трату денег. Чиновники, и в первую очередь финансисты, которые, наверное, умеют хорошо считать, но совершенно разучились читать, упрекают журналы за их малые тиражи.

Но откуда же быть этим тиражам, когда главные подписчики и читатели журналов — учителя, врачи, инженеры, забытые Богом и начальством бюджетники — живут за чертой бедности, а библиотеки влачат еще более жалкое существование? Денег на подписку им не выделяют. Нередко они имеют возможность подписаться только на местную районную газету. Иными словами, духовная жизнь в сельской провинции умирает, народ сознательно оглупляется, происходит искусственный отрыв народа от культуры…»

В 2006 году департаментом культуры Воронежской области было принято решение объединить должности директора и главного редактора журнала. На эту должность был назначен Александр Голубев. А в 2009 году журнал возглавил Иван Щёлоков.

 

ЩЁЛОКОВ Иван Александрович (род. в 1956 г.) — поэт, журналист. Член Союза писателей России (1997). Работал в районных газетах Воронежской области, в областной газете «Молодой коммунар», в том числе главным редактором (1987-1992). Председатель комитета по печати и информации администрации Воронежской области (1992-1996). Генеральный директор издательско-полиграфического центра «Черноземье» (1996-1997). Руководитель управления по делам печати и средств массовых коммуникаций Воронежской области (1997-2009). Директор-главный редактор ГУК «Редакция журнала «Подъём» с 2009 г. Председатель правления Воронежского отделения Союза писателей РФ с 2015 г. Заслуженный работник культуры России (2007). Лауреат премии Центрального федерального округа России, премии «Имперская культура» имени Э. Володина. Автор многих поэтиче­ских сборников, вышедших в Москве и Воронеже.

 

Известный в России поэт и опытный руководитель, Щёлоков, сберегая традиции «Подъёма», умело развивает их и поднимает журнал на новые высоты. У главного редактора прекрасные помощники. Вячеслав Лютый — член Союза писателей России, один из ведущих литературных критиков страны, председатель Совета по критике СП РФ; Владимир Новохатский, прошедший ни с чем не сравнимую школу работы в региональной и центральной прессе и органах государственного управления; Виктор Никитин — член Союза писателей России, один из ведущих современных прозаиков края… Журнал заметно преобразился. И не только внешне (теперь у него яркая современная обложка), но и внутренне: отныне «Подъём» не узколитературное издание. На его страницах находит отражение широкое культурное поле Центрального Черноземья, жизнь композиторов, фотохудожников, театральных деятелей. Расширен круг авторов, в который вошли не только прозаики и поэты, но и политологи, философы, экономисты.

Широкую известность получил проект «Подъём-регион». Он включает в себя выпуск тематических номеров, посвященных жизни того или иного уголка нашего края, книг об этнокультурных особенностях Воронежского края, других интересных изданий. Уже дважды — в 2012 и 2014 годах — «Подъём» был удостоен высокой чести выпустить легендарный всероссийский альманах «День поэзии». Областная программа по выпуску социально значимой и представительской литературы также реализуется при непосредственном участии редакции журнала.

Как и в прошлые времена, на страницах журнала присутствует высокий художественный вкус, появляются произведения, которые, я уверен, оставят след в сердцах читателей и в отечественной литературе. С «Подъёмом» охотно сотрудничают писатели Москвы и Санкт-Петербурга, Минска и Харькова, Кирова и Владивостока, многих других городов и весей.

Свое 85-летие журнал встречает напряженной творческой работой. Новых успехов тебе, мой давний учитель и друг — «Подъём»!

 

—————————————

Евгений Григорьевич Новичихин родился в 1939 году в селе Верхнее Турово Нижнедевицкого района Воронежской области. Член Союза писателей СССР, Союза кинематографистов России. Работал редактором отдела поэзии и публицистики, ответственным секретарем (1973-1983), главным редактором (1988-1993) журнала «Подъ­ём». Председатель правления Воронежского отделения Союза писателей России (1983-1988; 2007-2010). Возглавлял комитет по культуре администрации Воронежской области (1997-2001). Автор более 40 поэтических и прозаических книг, нескольких киносценариев. Заслуженный работник культуры РФ. Лауреат ряда литературных премий, в том числе премии журнала «Подъ­ём» «Родная речь».