Начало зимы

* * *

 Одна властительница степь —

Ни кустика, ни человека,

Как будто Альфа и Омега

Вот здесь посажены на цепь.

 

Над степью пролетит орел,

За горизонтом приземлится…

Какой же на Руси простор:

Все пропадает — взгляд и птица.

 

* * *

 Сидят под водой, через трубочку дышат —

До времени, чтобы орда не нашла.

Ордынцы вокруг низкорослые рыщут.

Куда делось войско, где куча мала?..

 

А мимо лица проплывают рыбешки.

У ног под корягой сомище лежит.

У этих сомов очень скользкие бошки,

На них сапожок ратный не устоит!

 

Сидят русаки под водой, ждут сигнала,

Сжимают ладони сырые мечи.

А родина слышала, родина знала,

Готовила пиво, пекла калачи.

 

Но если б носили тогда бескозырки,

Они бы все всплыли и выдали вас.

Но шлемы тяжелые, латы — как слитки,

Ко дну боевой прижимают запас!

 

Вот подан сигнал — и ни пусто, ни густо,

Рванулись, как будто пришли холода!

Как будто река вышла боком из русла!

От страха рассеялась в поле орда…

 

На поле собрали оружье сбежавших

А раненым раны прикрыли плащом.

Забрали героев за родину павших,

А трубок, коль надо, нарежем еще.

 

* * *

 Село, деревня иль поселок

Лежат в подножии холма.

А у окна сидит ребенок

И смотрит в небо из окна.

 

А в августе на небе звезды —

Рассыпанные, как пшено.

Мурашками на Божьей коже

Они мерцают сквозь окно.

 

А мальчик думает о Боге,

О светлячках в сырой траве…

А за спиной, поджавши ноги,

Сидит пришелец из ТV.

 

* * *

 В Землях богоданных

Все ли хорошо? —

Если б все Иваны?

Если б Марьи все?

Наползли людишки

Сопредельных стран.

Треплет нам нервишки

Этот «океан» …

Мы живем без Бога

В пьянстве и вражде!

Русская берлога

Спит в календаре.

Русская дорога

Пятится назад.

Русская тревога

Превратилась в мат!

Русский, что ребенок

С чистою душой…

Если взять с пеленок —

Он такой большой!

Космос покоряет.

Строит корабли.

Буром потрясая,

Лезет в грудь земли.

От забот вселенских

Кругом голова!

А на склонах Пермских

Плачет трын-трава…

 

НАЧАЛО ЗИМЫ

 

Точит нож свиней убийца!

Боровом наждак визжит.

Свежий снег шлифует лица,

А потом в поля бежит!

 

Люди в хмуром, как у Босха,

Искры сыплются из глаз.

— Острие ножа, как точка! —

Скажет мудрый свинопас.

 

Греется в костре железо,

Чтоб щетину опалить.

Следом шкуру повсеместно

Станут с кипятком скоблить!

 

Кольщик крови свежей выпьет.

Уши в дар себе возьмет

(Не Ван Гога!) — матом сыплет…

Ветер с неба в спину бьет!

 

В доме жарят свеженину,

Мужиков зовут к столу,

Будем есть зимой свинину

Сладкую, как пастилу!

 

НОВОДЕВИЧИЙ МОНАСТЫРЬ

 

Чем знаменит? — своим кладбищем.

Камнями с золотом имен.

И мы здесь, словно волки, рыщем,

Чтоб знать, где нанесен урон.

 

Здесь все равны? — Но есть ровнее,

Наглее, злее, может быть.

По ком-то плача, Лорелея

На камне гробовом лежит…

 

Но есть и Гоголь, есть Языков,

И с ними дядька Хомяков

Как председатель русских ликов.

И Чехов — спутник русских слов.

 

А чуть поодаль — Маяковский,

Островский и мужик Шукшин,

Укрывшийся в земле московской,

Словно алтайский чужанин.

 

Здесь ничего не прорастает.

У входа карты продают.

На куполах кресты шатает

Воронья стая. Страшно тут!

 

Невыносимо и тоскливо,

Смерть вздыбилась в столичный рост.

Ну а в деревне лишь крапива

Да лопухи хранят погост.

 

И памятников нет гранитных,

И нет надгробия из бронз…

И скорбь здесь существует скрытно,

Как шорох листьев и стрекоз.

 

У КАРТИНЫ КУСТОДИЕВА

«РУССКАЯ ВЕНЕРА»

 

Ах, эта Русская Венера!

Кустодиев, шалун, каков?

Своя — не римская Минерва,

Красавица без дураков.

 

На восхитительное тело

Поэты смотрят, чуть дыша,

Как вполуоборот несмело

Сияет русская душа!

 

Не на перине — в русской бане,

Где в пене пол и потолок.

Привычны у стакана грани,

А здесь — то холм, то желобок.

 

Ну кто и на земле и выше

Ее нежней и розовей?

И веник листьями колышет,

И пахнет Родиной моей!

 

Тебя двадцать шестого года

Писал Кустодиев Борис.

Такую женщину, ей богу,

Не сможет умыкнуть киргиз!

 

А может быть, меня попаришь?

Собьешь иронию и спесь.

— Поэту дева не товарищ,

Ты в мою шаечку не лезь!

 

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ

 

Он из зерен, как хлеба копна.

Свет Его, как вода, омывает.

Пей, гуляй, опускайся до дна —

Знать тебя Он не хочет, но знает.

 

Как Он выглядит? — Горы, плато,

Солнце, месяц, лазурь небосвода…

Он, как люди, не носит пальто,

Его любит любая погода.

 

Бичевал он торговцев кнутом.

Выбивал злую дурь из потомков.

Не хотят люди слышать о том,

К золоченым кидаясь котомкам.

 

Превращал «белый венчик» в буран,

Задувая земные прорехи.

К небесам поднимал океан,

Божий страх пробуждал в человеке.

 

Но покуда Отчизна стоит,

И монахини молятся в храме,

Будем верить — Он грешных простит

И на веки останется с нами.

 

МИТРОПОЛИТ ИННОКЕНТИЙ

СВЯТИТЕЛЬ МОСКОВСКИЙ

АПОСТОЛ АМЕРИКИ и СИБИРИ

 

В Иркутске злу наперекор,

Дыша словами,

Святитель руки распростер

Ввысь и над нами.

 

А приглядись — так дальше нас,

Вплоть до Аляски,

Индейцы еще помнят нас,

Как помнят сказки…

 

Как солнце, в блеске Иисус —

В том нет гордыни,

Любой святой — светильник уст

Присно и ныне.

 

Взял крест, а если взял — неси!

Свечой Завета

Та, что горит в твоей груди,

Как миг рассвета.

 

Как будто видишь в наготе

Живую душу.

Лик Иннокентия в окне

Вдруг обнаружу.

 

А это дивный мир в окне,

То есть в иконе.

Святой нас любит — вам и мне

Раскрыв ладони.

 

---

Игорь Николаевич Тюленев родился в 1953 году в поселке Новоильинский Пермского края. Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М. Горького. Автор 19 сборников стихов и более трех сотен публикаций в отечественных и зарубежных изданиях. Лауреат многих литературных премий, в том числе Всесоюзного литературного конкурса им. Н. Островского (1988), премии им. Ф. Карима, премии Союза писателей России «Традиция», журнала «Наш современник», премии «Имперская культура» и др. Секретарь Союза писателей России. Живет в Перми.