На поводке уходящего солнца

ТЕПЕРЬ

 

И такое далекое — «было»,

И такое неясное — «будет»

(Сновидения Сивой кобылы,

Что Медведем настигнута бурым!..)

И теперь, что б я ни говорила

(То кивала, а то возражала),

А какая-то грустная сила

Золотинку в ладони разжала.

Что блеснуло, то —

неумолимо,

Неподвластно мольбе и укору…

И тебе мое легкое имя

Забывать нелегко и нескоро.

 

НЕВОЛЬНАЯ НОТА

 

Сельская жизнь доконает меня,

Сельская жизнь и спасет —

Из круговерти наземной она

На небеса «вознесет».

Только осталось и верить, что там

Есть справедливости свет.

А на земле, отведенной стадам,

Света небесного нет.

Сколько напрасных воловьих трудов

В почвы ушло и в пески!

Я лишь звено тех цепей и рядов,

Чьи полусны глубоки.

Не разорвать эту вечную связь

Жадной земли и души:

Жать и мотыжить, почти матерясь,

В нежно-любимой глуши.

Лада моя с лебедой-резедой,

Как же Земля хороша!

…Если бы так меж землей и звездой

Не разрывалась душа.

 

ЗАРИСОВКА О ЛЕТЕ

 

Круговая порука полива

Бесконечной казалась, пока

Прибывал белый сахар налива,

Сонных груш округлялись бока.

 

Всюду — плавная весть созреванья,

Воздыхания чуткой поры.

Непреложный закон мирозданья —

Зарождать шаровые миры.

 

…Разве что червячок нашаманит,

Черной ниточкой мякоть прошьет,

Но изловит его «на кармане»

И простит этот яблочный год.

 

Все на свете скругляется, зреет

У природы — в своей простоте:

Потому, что ловчить не умеет

И сдаваться, как мы, суете…

 

Но уже холодеют закаты,

Куролесит в садах ветровей.

Плечи яблонь по-бабьи покаты,

И натружены жилы ветвей.

 

Что плодам? Разрезвятся румяно,

Не удержатся на стебельке…

Скоро осень… Но лета нирвана

Нас качает в своем гамаке.

 

* * *

А день приказывает жить:

Обед варить, не длить обид,

Прощать, и ближнего любить,

И дальних — помнить.

Пересмотреть свой гардероб,

Нахальный оттеснить сугроб,

Не сдаться хомуту хвороб

В затворах комнат.

 

А стих приказывает плыть

По рифме,

на луну не выть,

Весну предчувствовать — и все,

Что дальше будет;

Чудить, беседовать с котом

И, может, вышивать крестом,

Покуда дремлет старый дом

Под снежным спудом.

 

ВОТ И ЗИМА!

 

Вот и зима. Поскользнулась

девчонка-малярка.

Вот и зима. Расплескалось

безвестье белил.

Стану безлиственной памятью

белого парка

Помнить обрывки стихов

и наплывы чернил.

Сколько сегодня отпущено

снежного света!

Будто и не было осени —

оргии рощ.

Словно раскинули ангелы

белые сети,

Чтобы спасти эту душу,

следящую ночь.

 

* * *

На поводке уходящего солнца

Таксой медлительной тянется день,

И современник с лицом кроманьонца

Водит проспектами хмурую тень.

Город как город — сиренами вспорот,

Скорая помощь — скорлупка скорбей…

Но для надежд есть бесспорнейший повод:

Кормят старушки с детьми голубей.

 

ТРИ ВРЕМЕНИ

 

Там, где сад шумел —

То стонал, то пел,

То мужал, то зрел, —

Неказист на вид,

Нынче дом стоит.

А сквозь дом-фантом

Снова сад растет —

Сарафан вразлет!

Вдоль стены пройдусь,

У ствола — споткнусь.

Снова — груши грусть

И качелей скрип…

И в дому-саду,

В терему кому

Расскажу о том,

Что придет потом?

 

ЛУГА ДЕТСТВА

 

1

Жизнь до стеклышка ясна.

Но в калейдоскопе сна

Синей ленточкой струится

Речка Тихая Сосна…

Радость летняя вокруг:

Одуванчиковый луг,

Где вприпрыжку мчалось детство,

Догоняя солнца круг!

Там, у Гуменских стогов,

У Веретьевских лугов,

У Осиновской криницы,

У Ольшанских берегов.

2

Как тянет снова возвратиться

К той речке, к тем лугам из солнца,

И изумруда, и коровьих

Прекрасных искренних лепех…

Пока душа летит, как птица, —

Парнокопытно жизнь несется,

И темный лес растет неровно,

А светлый — ясен и полог…

Еще мне снится легкость бега

По луговым шелкам-дорогам,

Где соскользнешь — и, не касаясь

Земли, уже летишь в зенит!

Но годы вынянчили эго,

И эхо — колокольчик Бога —

Ушло в простуженную заводь,

Но… все еще звенит, звенит…

 

ВМЕСТО ПИСЬМА

                               Святославу Иванову

 

В моем Средневековье — тот же сон

И та же пытка: не бывать собою,

Когда топорик быта занесен

Над трепетно-ранимою судьбою.

Она готова все перестирать,

Переполоть, потом перелопатить.

Вновь перемыть.

Но дел железных рать

Неисчислима. А стихи — некстати…

Мне ж «все еще тринадцать»… У межи,

Где кровь смородин дремлет переспело,

Сегодня выдал внук, спросив: «Скажи,

Когда ты постареть еще успела?»

Все некогда. Варенье на плите,

Сорняк на страже, тяпка под рукою.

А муза не приходит в суете,

Не скачет принц и всякое-такое…

И я — «не здесь», и быт средневеков,

И не уплыть разбитому корыту…

Так и живу, шугаясь сквозняков,

Чтоб не отдаться подлому бронхиту.

 

* * *

Небеса с землей не сходятся,

Есть зазор — неодолим.

И слова не переводятся —

Все меж ними — ложь и дым…

Терема не обещаются,

Здешность плоская узка.

Но, как видишь, не прощаются

Облака и облака.

 

---

Светлана Алексеевна Ляшова родилась в селе Тхоревка Воронежской области. Окончила отделение журналистики филологического факультета Воронежского государственного университета. В настоящее время заведует Старокалитвянской библиотекой. Автор нескольких поэтических сборников, среди которых «Не загоститесь на земле», «Сорвется серп луны», «И вновь побеждает любовь». Член Союза писателей России. Живет в селе Старая Калитва Воронежской области.