* * *

 

Вадиму Кулиничеву

 

Сердечный милый друг, тебя давно уж нет,

но помню, как сейчас, блаженную улыбку,

да-да, киваю вслед — ведь нету в том убытку,

что будто верю я: прошел парад планет…

 

И он прошел как раз над городом твоим,

и ауру создал: здесь расцветать талантам!

Что делать было нам, беспечным аспирантам,

другого дела нет, как не мечтать двоим…

 

А нынче я иду по улице твоей,

она, ты знаешь, друг, становится все краше,

и улыбаюсь я словам тогдашним нашим,

но правы ж были мы с тобою, друг, ей-ей!

 

Жив город и театр, и новые поэты

нам дарят каждый год прекрасные стихи,

художники кладут точнейшие мазки —

все так, как ты мечтал,

и лишь тебя здесь нету…

 

КОГДА Б НЕ ВОЙНА…

 

Неброские краски уставшей зимы:

нет солнца, туман и поземка.

Пейзажу под стать едем грустные мы,

друг с другом общаясь негромко.

 

Въезжает автобус в один городок:

ухабы, проулки, домишки…

Когда б не война, градом стать бы он смог

на зависть другим городишкам.

 

Но видно, как бьется из всех своих сил —

так хочется стать современным!

Он станет. И он ничего не забыл —

у Россоши память отменна…

 

 

* * *

 

Успейте человеку позвонить,

особенно когда он сильно болен,

когда в движениях совсем не волен,

но хочется ему поговорить.

 

Успейте человеку позвонить:

он ждет звонка, он рядом с телефоном —

жизнь за окном проходит будто фоном,

а он так хочет, очень хочет жить…

 

* * *

 

Когда суета заедает,

и дни убегают грозя,

когда и во сне не летаешь,

и глупостей делать нельзя —

заставь себя встать рано-рано,

лицо повернуть на восток,

где снова ковер златотканый

прошьет вдруг лучистый поток.

И, может, почувствуешь вечность,

и крови услышишь отток…

За солнцем она — бесконечность,

лицо поверни на восток…

 

* * *

 

Для России очередь, как для немца пиво:

Мы рождались в очередь, строем в школу шли,

«Ах, дойдет ли очередь, чтоб пожить красиво?» —

Гарнитуры-стеночки до небес росли.

 

Очередь за хлебушком в «кукурузном времени»,

Очередь за импортом, так сказать, «в застой»,

И машины в очередь, и квартиры бременем

Неподъемным кажутся: ведь не холостой.

 

И в больничку очередь, и в сберкассу очередь,

И на почте очередь — только бы успеть.

Где занять спокойствия, если льется в очи речь,

В уши, в сердце, в голову, что и не стерпеть.

 

Очередь на транспорте, очередь за книгами —

Наша жизнь талонная, ты почти прошла.

Клерками измучена, рожами и фигами,

Наша жизнь глубинная, как же ты пошла…

 

За окошком времечко, говорят нам, новое,

Говорят, изменится наш менталитет,

Говорят, рождается общество здоровое,

Говорят, что сбудется… Только веры нет.

 

КАНУНЫ

 

Когда-нибудь, на склоне ваших лет,

вы это время непременно вспомните,

и с острой ясностью поймете вдруг, что нет

светлей страницы в жизни-многотомнике…

Вас запах юности встревожит, и тогда,

возможно, в поезд сядете, и снова,

оставив за спиною города,

помчитесь в Северный, на Хользунова…

И будет мысль пульсировать: «Нельзя,

нельзя сегодня опоздать к уроку…

Постой, будильник! Слышите, друзья:

бегу, лечу, успеть хочу до срока!».

И будет сердце радостно стучать:

какими были и какими стали!

И будете с печалью узнавать,

кого в пути навеки потеряли…

Но это в будущем (замри покуда, грусть) —

вы все сегодня так бесстрашно юны.

Жизнь перед вами! Собирайтесь в путь!

Все впереди! А за окном — кануны…

 


Владимир Васильевич Тулупов родился в 1954 году в городе Уфе. Окончил филологический факультет Баш­кирского госуниверситета. Учился в аспирантуре филологического факультета ВГУ. Член Союза писателей России, Союза журналистов России. Автор около 300 на­учных и научно-методических публикаций, 15 ху­дожественных книг. Доктор филологических наук, профессор, декан факультета журналистики ВГУ. Главный редактор журналов «Акценты», «Вестник Воронежского государственного университета». Увлекается живописью. В журнале «Подъём» впервые опубликовался в 2005 году.