И мне уже семнадцать лет…
- 04.06.2020
* * *
Стихи — как память о войне…
Они еще стучатся в сердце
И продолжают жить во мне,
Суровые единоверцы.
Они людей тревожить душу
Хотят с другими наравне
И ждут, чтоб кто-то их послушал,
Стихи солдата о войне.
Кому-то, может быть, дано
Найти в них родственные чувства,
Приметив в закромах искусства
Мной принесенное зерно.
Взращенные, подобно злакам,
Средь избяных крестьянских стен,
Они еще идут в атаку,
Чтоб никогда не сдаться в плен.
Пахари
Памяти
Степана Григорьевича Брюнина,
Андрея Ивановича Ныркова,
Ивана Афанасьевича Рыжова
и других односельчан,
павших в битве под Москвой
Были это все живые люди.
Отойти не пожелав назад,
В новеньких шинелях у орудий
Мужики побитые лежат.
Взяли их с уборочной в солдаты,
Впрок и дня не вышло отдохнуть.
Неуклюжи чуть и мешковаты,
Будто перед кем-то виноваты,
Шли они от сельсовета в путь.
Страшные осенние недели:
Враг у подмосковных деревень.
У орудий серые шинели
Начинали новый трудодень.
Бить по танкам не простое дело,
Все кругом в неистовой пальбе.
Соль на гимнастерках прикипела,
Будто на току, на молотьбе.
На руках тяжелые снаряды,
А на лицах копоть, как смола.
Никакой награды им не надо,
Лишь бы только Родина жила.
Тяжела их ратная работа,
Но работать им не в первый раз:
И родились в поле, у ометов,
И встречают тут последний час.
Мать-земля,
родная с колыбели,
Мягкую постель им приготовь.
Новые — с иголочки — шинели
Теплая пропитывает кровь.
Потонула даль в дыму и гуде.
Враг отброшен,
враг бежит назад…
В новеньких шинелях у орудий
Пахари убитые лежат.
Привал
Упаду, изможденный,
На винтовку щекой.
Ах, как сладок законный,
Разрешенный покой!
К деревянному ложу
Лбом горячим прильну.
Ничего нет дороже —
Моментально засну.
Ни единой мыслишки
О гудящей войне.
Орудийные вспышки
Где-то там, в стороне…
Старшина наш на грядке
Тоже плюхнулся в грязь —
И лежит в плащ-палатке,
Как какой-нибудь князь.
Опираюсь спиною
О его сапоги.
Ночь висит надо мною,
И не видно ни зги.
Дождь, к востоку повернутый,
Выжимающий знобь,
По пилотке развернутой
Сеет мелкую дробь.
Вот и дождик не чую.
Распластавшись ничком,
Все куда-то лечу я
Босиком, босиком.
Убегаю с уроков
С ребятнею на пруд.
Нам отпущено сроку
Целых десять минут.
В борозде в огородах
Расстилаю шинель,
Рву для нашей коровы
Повитель, повитель…
И опять убегаю
С ребятнею на пруд.
Мне отпущено, знаю,
Ровно десять минут.
Мне отпущен законный,
Разрешенный покой!
Кто там, в плащ облаченный,
Тычет в спину рукой?
Кто там с яростным топотом
В круг выходит плясать
И командует шепотом
Повелительно: «Встать!»
* * *
Рванулось сердце горячо —
И гулко, гулко застучало,
Едва почуяло плечо
Прикосновение металла.
И вот уж я залег в кювет
У города Кривого Рога,
И мне уже семнадцать лет,
И жить осталось так немного.
А рядом — танки в три ряда,
Бежит пехота к переправе.
А нам нельзя, нельзя туда —
Заслоны отходить не вправе.
Все, что пришлось тогда решать,
Пожизненно в груди скипелось…
Мне не хотелось умирать,
А в плен и мертвым не хотелось.
А сзади Ингулец течет,
Судьбы — конец, судьбы — начало…
Что ты забилось горячо,
О чем ты, сердце, застучало?
* * *
А я боялся на войне —
Чтоб в плен меня не захватили
И чтоб случайно не убили
От взвода где-то в стороне.
Чтоб бомбою в глухом овраге
Не уложило наповал,
Чтоб не пришли домой бумаги
О том, что без вести пропал.
И в охраненье боевом
Чтоб след мой
вдруг не затерялся,
И мертвым я не распластался
Пред торжествующим врагом.
О доля, высшая из всех,
Что уготованы солдату, —
Пасть на бегу на белый снег
В цепи под клич ее крылатый!
И я хотел,
чтоб на поверке
Среди просторного села
Хотя б на тоненькой фанерке
Моя фамилия была…
Михаил Федорович Тимошечкин (1925–2013). Родился в селе Васильевка Воронежской области. Участник Великой Отечественной войны. Автор документальной повести о Герое Советского Союза, войсковом разведчике М.И. Крымове «Вслед за солнцем», поэтических сборников «Бой», «Свидетели живые», «Печаль и благодать». Член Союза писателей России.
