Единство времени и доли

* * *

Густеет в окнах эта ночь,

Не собираясь расставаться

С тем, что уйдет куда-то прочь,

Как промедленье ни пророчь, —

Но так и будет, может статься.

Открыты форточки и дверь,

Плеснулся ветер в них снаружи.

Ах, что за мужество, поверь,

У тех, кто новых ждет потерь,

Живет в крови до самой стужи!

Еще не думало тепло

О том, с чем встретится так скоро.

Вдали, как черное жерло, —

Все, что для нас как мир старо

И не предмет для разговора.

Но там, где нет в помине сна,

Где рвется, узы разрывая,

Весь этот сад на свет окна, —

Есть пониманья новизна,

Неукротимая, живая.

 

* * *

Мне в Диком Поле дышится легко —

На то и родина, чтоб душу согревала,

На то и лета, чтоб осмыслить это, мало —

И осень от меня недалеко.

Попробую опять на этот раз

В причудах времени подробно разобраться —

И весь раскроюсь я — к чему теперь скрываться? —

Тому, что рядом вижу в добрый час.

Тысячелистник, сонная полынь

В разливах воздуха звенящего степного, —

Любви и верности заветная основа,

И в зареве — блаженная теплынь.

О ты, земля, чьей жизни не сломить,

Чья суть явилась мне в безбрежном слове — воля,

Ты, почва древняя для песен в Диком Поле, —

Я всем тебе обязан, может быть.

С тобою — боль и радость искони,

Дожди обильные и ветер тополиный,

Чутье врожденное и цвет неопалимый

И музыка, судьбе твоей сродни.

Когда я здесь, я снова полон сил —

Родство ли кровное с тобою ощущаю,

Но знаю: многое сейчас предвосхищаю,

В сиянии восстав твоих светил.

 

* * *

Незаметно тучи набежали,

Сладковатой влагой тяготясь, —

И с землею близость родилась,

Чтобы воды небо отражали.

Незаметно полдень миновал.

Было мглы с избытком над рекою,

Сквозь нее с натугой нелюдскою

Бился луч — и сердце задевал.

Незаметно вечер подошел,

Обволок пристанище мирское,

В кровь проник, напомнил о покое,

Сам от мыслей смутен и тяжел.

Незаметно звезды замерцали —

И луна безмолвно поднялась,

Выплеснув извечных смыслов вязь

На земные шаткие скрижали.

 

* * *

Славен лад полудня золотого!

Мятного побольше бы вдохнуть —

Сладкого, медвяного — и в путь,

В глубь степную — что же в ней такого?

Чем она притягивает так,

Что не подождать, не удержаться?

Как устам для песни не разжаться?

Крепкая порука, добрый знак.

 

Леностная, вязкая закваска

Выжившей, невыжженной красы —

Невозможно долгие часы,

Где извне — события завязка,

Где внутри — развязка стольких драм,

Этой дремы тягостная смолка,

Эта смесь шершавости и шелка,

Толк ершистый, загрубелый шрам.

 

Роковая, гиблая, благая

Горечь до заката разлита —

Пыльная, щелястая плита;

Холодок, по сердцу пробегая,

Позвоночник тронет, ускользнет

Вон туда, где скалы терпеливы,

Где реки расплеснуты извивы —

Кто бывал здесь, тот лишь все поймет.

 

* * *

Дождем умытые листы,

Сиянье из-за окоема,

Из-за расплавленной черты

Благая, пряная истома.

 

Какой-то, видно, есть резон

Стоять под струями прямыми,

Чтоб, отдышавшись, как сквозь сон

Свое тебе промолвить имя.

 

И я мгновенно узнаю

Друзей возвышенных давнишних,

Преображавших жизнь мою,

В усталых яблонях и вишнях.

 

Как изменились вы, друзья,

Как постарели ваши лица! —

Но будут ваши жития

На клеймах памяти светиться.

 

В природе — свой извечный чин,

Как в храме — для иконостаса,

И предостаточно причин

Для слова, образа и гласа.

 

И лучше выразить как есть

Единство времени и доли,

Чем лавры в будущем обресть

И не избавиться от боли.

 

* * *

Я света ждал — живого, из души

Самой природы — и его дождался.

Как бы негромкий голос вдруг раздался —

И вот уже окреп, сквозь хмарь прорвался,

Напевом ясным стал в моей глуши.

 

Знать, не напрасно слышать мне дано

Глубинной этой музыки начало

Вот здесь, где долгим эхом отзвучало

Все то, что встарь так рьяно величало,

А нынче смотрит издали в окно.

 

И слова мне не вымолвить теперь

Без напряженья, без проникновенья

Куда-то в глубь, чтоб ждать прикосновенья

Ладоней тайн, — и ветра дуновенье

Тяжелую приоткрывает дверь.

 

И кто-то мне протягивает нить

Оттуда, где частиц немых круженье.

Почуяв разом сердца притяженье,

Уже находит путь преображенья —

И некому мне это объяснить.

 

* * *

Откуда же такая тишина?

Не объяснишь — да, впрочем, попытайся,

Но только не рисуйся, не раскайся,

Рискуя тем, что может взять она.

 

И проку нет твердить, что это так,

Что в ней способен раствориться всякий,

Чтоб слух обресть; и этот смысл двоякий

Пусть в ней сквозит — как бы дорожный знак.

 

И зрению в ней нечего впитать,

Помимо возрастающего света

Луны, — и остается без ответа

Вопрос непраздный твой — и что гадать,

 

Откуда эта бездна, эта мзда

Невзгодам, эта вздорная поблажка

Надеждам, эта свежая рубашка

Природе, что живет не без труда.

 

* * *

Не разрешай себе, поэт,

Испепеляться неизвестным —

Весь мир величием чудесным

Иной тебе дарует свет.

 

Иная грусть — на берегах,

Знакомых правилам названья, —

И с беспредельностью призванья

Ты весь, как древо, — в двух шагах.

 

Ты сам для вечности живешь,

Другого имени не зная, —

И говоришь, припоминая,

Лишь то, что в будущем споешь.

 

Над прошлым нет иного сна,

Как только сумерки творенья, —

Нагая суть стихотворенья

Встает, как новая весна.

 

И в неизбежности замет

Утехой служит лишь начало,

Где боль смирение встречала

На грани дней и склоне лет.

 

Утихомиренно светла,

Она затихнет в одночасье,

А это — лучшее согласье

Любви с основой ремесла.

 

---

Владимир Дмитриевич Алейников родился в 1946 году в городе Перми. Окончил искусствоведческое отделение исторического факультета Московского государственного университета. Поэт, прозаик, переводчик, художник. Основатель и лидер литературного содружества СМОГ. Автор многих книг поэзии и мемуарной прозы. Лауреат ряда литературных премий, в том числе им. А. Белого, им. Д. Бурлюка, Бунинской премии и др. Член Союза писателей Москвы, ПЕН-клуба. Живет в Москве.