Дубрава без листвы

* * *

 

Высоко… Не дотянуться до звезды.

Можно только терпеливо ждать —

Вдруг из облачных оттаявших глубин

Дождиком прольется звездопад!

 

Ты тогда, шутя, тяни ладонь

К небесам, иль вовсе не шутя…

В ней, ласкаясь, задрожит огонь,

Выбравший доверчиво тебя.

 

* * *

 

Завтра семя теплое зарою

В душу, словно в пашню по весне.

Завтра рано, с утренней зарею,

Я прощу тебе обиды все.

 

Все, что было, да и то, что будет —

Боль и горечь, тьму стыда в глазах.

Тот росток, проклюнувшись, остудит,

В нежнолистье растворится страх…

 

И тогда, умытое прощеньем,

Сердце-солнце, не скупясь, дари

Деревцу душевного прозренья

Долгие и ласковые дни…

 

* * *

 

Мой мир — чуть пыльное окошко.

На подоконнике, бела,

Глаза на солнце щурит кошка.

Две крыши. Солнце. Синева.

 

Должно быть, за окошком, сладок,

Кружится в ветре смех весны,

И лед сосулек хладно-гладок,

И почки вербные красны…

 

Быть может, зря окно апреля

Нарисовали средь зимы

Волшебной кистью акварели

Мои мятущиеся сны?..

 

* * *

 

 

…И голоса перекликаются

Забытых лиц, забытых дум.

И с рук озябших не снимаются

Перчатки из сиянья лун.

 

И в этом призрачном, обманчивом,

Ночами вычерненном мире

Душа витает одуванчиком

По одиночеству квартиры.

 

* * *

 

День. Осы на вяленых вишнях медуют.

От яблонь — компотный, с кислинкою дух.

И ветры над речкою дождик колдуют.

Все без толку!.. Изредка выловит слух

 

Ворчанье далекой грозы за холмами.

Ни тучки, ни облачка, ни ветерка.

Лишь бабочки пестрые чудо-цветами

Рождают над клумбами тень сквозняка.

 

* * *

 

Километры. Шуршание шин.

Чуть подбросит — рессоры, ухабы…

Это — жизнь настоящих мужчин.

Это участь всех тех, кто не слабый.

 

Надо знать, как беду превозмочь

В час такой, чтоб часы все — об камень,

Чтоб в туманную дикую ночь

Под капотом не вспыхнуло пламя.

 

И когда от приборной доски

Вдруг повеет теплом позабытым,

От слепой невозможной тоски

Не спасешься ни плачем, ни спиртом.

 

Это пройдено все столько раз…

Это будет еще. Как иначе?

И глупейшая в мире из фраз,

Что мужчины… «Мужчины не плачут!»

 

* * *

 

Светлее станет скоро горизонт.

Но дождь идет, нахальный и болтливый.

Иди ко мне скорей под старый зонт,

Мой весь такой продрогший, мокрый, милый…

 

Люблю тебя — до дрожи под корой

Запекшегося в круге боли сердца…

Прошу тебя, любимый мой, постой

Со мною под зонтом, чтоб обогреться

Об свет-сиянье моего плеча,

О слово, что сорвалось сгоряча…

 

* * *

 

«Нет ничего обидней сбывшейся мечты»…

Так говорят. Но я не верю в это.

Среди декабрьской стылой маяты

Вдруг отворилось мне окошко в лето.

 

…И будет лес — дубрава без листвы,

И будет озеро чуть льдистое по краю.

И будешь рядом, очень близко ты…

Что дальше будет? Я еще не знаю.

 

* * *

 

По тихой улочке неубранного поля

Идем с тобой, играя не в слова,

А в ту игру, в которой против воли

И грусть, и стыд, и кругом голова…

 

Игра — то ты, то я не виноваты…

И пламенем заката обречен

Наш каждый вдох… И мир — тугая вата:

Без боли не притронуться плечом…

 

Слова молчат, не сказанные нами.

Слепы глаза, невидящие глаз.

Мы поняли, что золотое пламя —

Пожар души — в ночной глуши погас.

 

Мы виноваты в памяти кричащей.

Мы ненавистны ветру и дождю.

И каждое мгновенье сопричастно

Любви, боящейся припасть к плечу…

 

——————————————

Ольга Васильевна Поме­ран­ская родилась в Новохопёрске. Окончила профессиональное училище, в настоящее время студентка Санкт-Петербург­ского заочного института гуманитарного профиля. Работает обозревателем районной газеты «Вести». Публиковалась в сборнике стихов и прозы новохопёр­ских авторов «Что мне пророчит новая строка», районной прессе, журнале «Подъём». Живет в Новохопёрске.