Над светлым озером

ЖИЗНЬ

 

Жизнь раскинулась вольною степью…

Поезжай, да гляди — не плошай!

За холмов зеленеющей цепью

Ты покоя найти не желай.

 

Хорошо под грозою-метелью,

Хорошо под дождем проливным

По степям, в бесконечном веселье,

Тройкой бешеной мчаться по ним!

 

Ну ж, ямщик! Пристегни коренную,

Что насупился? Вдаль погляди!

Что за ширь! Ну-ка песню родную,

Чтобы сердце заныло в груди,

 

Чтобы вышли проклятые слезы,

Те, что гнетом легли над душой,

Чтобы вдаль, под небесные грозы,

Нам лететь бесконечно с тобой.

1860

 

* * *

Перестань, милый друг, свое сердце пугать.

Что нам завтра сулит — мудрено угадать.

Посмотри: из-за синего полога туч

На зеленый курган брызнул золотом луч.

Колокольчик поник над росистой межой,

Алой краской покрыт василек голубой,

Сироты-повилики румяный цветок

Приласкался к нему и обвил стебелек.

Про талан золотой в поле пахарь поет,

В потемневшем лесу отголосок идет.

В каждой травке — душа, каждый звук — говорит,

В синеве про любовь голос птички звенит…

Только ты все грустишь, слов любви не найдешь,

Громовых облаков в день безоблачный ждешь.

1859

 

УТРО

 

Звезды меркнут и гаснут. В огне облака.

Белый пар по лугам расстилается.

По зеркальной воде, по кудрям лозняка

От зари алый свет разливается.

Дремлет чуткий камыш. Тишь — безлюдье вокруг.

Чуть приметна тропинка росистая.

Куст заденешь плечом — на лицо тебе вдруг

С листьев брызнет роса серебристая.

Потянул ветерок, воду морщит-рябит.

Пронеслись утки с шумом и скрылися.

Далеко-далеко колокольчик звенит.

Рыбаки в шалаше пробудилися,

Сняли сети с шестов, весла к лодкам несут…

А восток все горит-разгорается.

Птички солнышка ждут, птички песни поют,

И стоит себе лес, улыбается.

Вот и солнце встает, из-за пашен блестит,

За морями ночлег свой покинуло,

На поля, на луга, на макушки ракит

Золотыми потоками хлынуло.

Едет пахарь с сохой, едет — песню поет;

По плечу молодцу все тяжелое…

Не боли ты, душа! отдохни от забот!

Здравствуй, солнце да утро веселое!

16 ноября 1854, январь 1855

 

* * *

Помнишь? — с алыми краями

Тучки в озере играли;

Шапки на ухо, верхами

Ребятишки в лес скакали.

 

Табуном своим покинут,

Конь в воде остановился

И, как будто опрокинут,

Недвижим в ней отразился.

 

При заре румяный колос

Сквозь дремоту улыбался;

Лес синел. Кукушки голос

В сонной чаще раздавался.

 

По поляне перед нами,

Что ни шаг, цветы пестрели,

Тень бродила за кустами,

Краски вечера бледнели…

 

Трепет сердца, упоенье, —

Вам в слова не воплотиться!

Помнишь?.. Чудные мгновенья!

Суждено ль им повториться?

1858

 

* * *

В синем небе плывут над полями

Облака с золотыми краями;

Чуть заметен над лесом туман,

Теплый вечер прозрачно-румян.

 

Вот уж веет прохладой ночною;

Грезит колос над узкой межою;

Месяц огненным шаром встает,

Красным заревом лес обдает.

 

Кротко звезд золотое сиянье,

В чистом поле покой и молчанье;

Точно в храме, стою я в тиши

И в восторге молюсь от души.

Июль 1858

 

ГНЕЗДО ЛАСТОЧКИ

 

Кипит вода, ревет ручьем,

На мельнице и стук и гром,

Колеса-то в воде шумят,

А брызги вверх огнем летят,

От пены-то бугор стоит,

Что мост живой, весь пол дрожит.

Шумит вода, рукав трясет,

На камни рожь дождем течет,

Под жерновом муку родит,

Идет мука, в глаза пылит.

Об мельнике и речи нет.

В пыли, в муке, и лыс, и сед,

Кричит весь день про бедный люд:

Вот тот-то мот, вот тот-то плут…

Сам, старый черт, как зверь глядит,

Чужим добром и пьян, и сыт;

Детей забыл, жену извел;

Барбос с ним жил, барбос ушел…

 

Одна певунья-ласточка

Под крышей обжилась,

Свила-слепила гнездышко,

Детьми обзавелась.

 

Поет, пока не выгнали.

Чужой-то кров — не свой;

Хоть не любо, не весело,

Да свыкнешься с нуждой.

 

В ночь темную под крылышко

Головку подогнет

И спит себе под гром и стук,

Носком не шевельнет.

1856

 

* * *

Затеплились звезды одна за другою

Над темною далью лугов;

Куда-то со скрипом, за сонной рекою,

Проехал обоз чумаков.

 

Задумав поужинать, подле залива

Рыбак разложил огонек;

И вдруг осветились: плакучая ива,

Плечистый старик и челнок,

 

Развесистый невод, подпертый шестами,

Шалаш на крутом берегу,

Кусты лозняка и, вдали за кустами,

Стреноженный конь на лугу.

 

Вот в сторону, верно, испуганный светом,

Со свистом кулик пролетел…

Все тихо… лишь в поле, туманом одетом,

Бог весть кто-то песню запел.

 

А к полночи, кажется, дождь соберется,

Уж наволочь кой-где пошла;

Теперь мужичок его ждет не дождется:

Ведь рожь наливать начала!

 

Ложись, горожанин, в постель пуховую

И спи до утра без забот!

Хлеб будет: крестьянин свечу восковую

Сегодня ж с молитвой зажжет.

 

Вот тучки находят; отрада народа,

Господь даст, и дождик пойдет…

Уж сколько же завтра душистого меда

Пчела моя в поле найдет!

7 ноября 1855

 

* * *

Над светлым озером пурпуровой зари

Вечерний пламень потухает.

На берегу огни разводят косари,

И беззаботно собирает

Рыбак близ камыша сеть мокрую в челнок.

Уснули в сумраке равнины,

И только изредка прохладный ветерок

Пошевелит листы осины.

 

Люблю я этот час, когда со всех сторон

Ко мне идут густые тени,

И веет свежестью, и воздух напоен

Дыханьем дремлющих растений;

Когда становится яснее каждый звук,

Горит зарница надо мною.

И месяц огненный, безмолвный ночи друг,

Встает над ближнею горою.

 

Что нужды? Этот день печально я прожил

Под гнетом горьких впечатлений,

Зато теперь кипит во мне избыток сил

И новых чувств и размышлений.

Я вновь теперь живу! и как отраден мне

И сон полей в тиши безлюдной,

И этих ярких звезд, горящих в вышине,

Язык торжественный и чудный!

Январь 1855

 

ПОЭТУ

 

Не говори, что жизнь ничтожна.

Нет, после бурь и непогод,

Борьбы суровой и тревожной

И цвет, и плод она дает.

 

Не вечны все твои печали.

В тебе самом источник сил.

Взгляни кругом: не для тебя ли

Весь мир сокровища раскрыл.

 

Кудряв и зелен лес дремучий,

Листы зарей освещены,

Огнем охваченные тучи

В стекле реки отражены.

 

Покрыт цветами скат кургана.

Взойди и стань на вышине, —

Какой простор! Сквозь сеть тумана

Село чуть видно в стороне.

 

Звенит и льется птички голос,

Узнай, о чем она поет;

Пойми, что шепчет спелый колос

И что за речи ключ ведет?

 

Вот царство жизни и свободы!

Здесь всюду блеск! здесь вечный пир!

Пойми живой язык природы —

И скажешь ты: прекрасен мир!

Декабрь 1853

 

РУСЬ

 

Под большим шатром

Голубых небес —

Вижу — даль степей

Зеленеется.

 

И на гранях их,

Выше темных туч,

Цепи гор стоят

Великанами.

 

По степям в моря

Реки катятся,

И лежат пути

Во все стороны.

 

Посмотрю на юг —

Нивы зрелые,

Что камыш густой,

Тихо движутся;

 

Мурава лугов

Ковром стелется,

Виноград в садах

Наливается.

 

Гляну к северу —

Там, в глуши пустынь,

Снег, что белый пух,

Быстро кружится;

 

Подымает грудь

Море синее,

И горами лед

Ходит по морю;

 

И пожар небес

Ярким заревом

Освещает мглу

Непроглядную…

 

Это ты, моя

Русь державная,

Моя родина

Православная!

 

Широко ты, Русь,

По лицу земли

В красе царственной

Развернулася!

 

У тебя ли нет

Поля чистого,

Где б разгул нашла

Воля смелая?

 

У тебя ли нет

Про запас казны,

Для друзей стола,

Меча недругу?

 

У тебя ли нет

Богатырских сил,

Старины святой,

Громких подвигов?

 

Перед кем себя

Ты унизила?

Кому в черный день

Низко кланялась?

 

На полях своих,

Под курганами,

Положила ты

Татар полчища.

 

Ты на жизнь и смерть

Вела спор с Литвой

И дала урок

Ляху гордому.

 

И давно ль было,

Когда с Запада

Облегла тебя

Туча темная?

 

Под грозой ее

Леса падали,

Мать сыра-земля

Колебалася,

 

И зловещий дым

От горевших сел

Высоко вставал

Черным облаком!

 

Но лишь кликнул царь

Свой народ на брань —

Вдруг со всех концов

Поднялася Русь.

 

Собрала детей,

Стариков и жен,

Приняла гостей

На кровавый пир.

 

И в глухих степях,

Под сугробами,

Улеглися спать

Гости навеки.

 

Хоронили их

Вьюги снежные,

Бури севера

О них плакали!..

 

И теперь среди

Городов твоих

Муравьем кишит

Православный люд.

 

По седым морям

Из далеких стран

На поклон к тебе

Корабли идут.

 

И поля цветут,

И леса шумят,

И лежат в земле

Груды золота.

 

И во всех концах

Света белого

Про тебя идет

Слава громкая.

 

Уж и есть за что,

Русь могучая,

Полюбить тебя,

Назвать матерью,

 

Стать за честь твою

Против недруга,

За тебя в нужде

Сложить голову!

1851

 

ЮГ И СЕВЕР

 

Есть сторона, где все благоухает;

Где ночь, как день безоблачный, сияет

Над зыбью вод и моря вечный шум

Таинственно оковывает ум;

Где в сумраке садов уединенных,

Сияющей луной осеребренных,

Подъемлется алмазною дугой

Фонтанный дождь над сочною травой;

Где статуи безмолвствуют угрюмо,

Объятые невыразимой думой;

Где говорят так много о былом

Развалины, покрытые плющом;

Где на коврах долины живописной

Ложится тень от рощи кипарисной;

Где все быстрей и зреет и цветет;

Где жизни пир беспечнее идет.

 

Но мне милей роскошной жизни Юга

Седой зимы полуночная вьюга,

Мороз и ветр, и грозный шум лесов,

Дремучий бор по скату берегов,

Простор степей и небо над степями

С громадой туч и яркими звездами.

Глядишь кругом — все сердцу говорит:

И деревень однообразный вид,

И городов обширные картины,

И снежные безлюдные равнины,

И удали размашистый разгул,

И русский дух, и русской песни гул,

То глубоко беспечной, то унылой,

Проникнутой невыразимой силой…

Глядишь вокруг — и на душе легко,

И зреет мысль так вольно, широко,

И сладко песнь в честь родины поется,

И кровь кипит, и сердце гордо бьется,

И с радостью внимаешь звуку слов:

«Я Руси сын! здесь край моих отцов!»

1851