Дорога длиною в жизнь

СВЕТ

 

Еще далеко до Света, однако — вижу.

Я вижу его сквозь комы туманный морок.

Все явственнее, все подлиннее, все ближе…

И чувствую, что все более мне он дорог.

 

И слышу, как он звучит вдалеке и в сердце.

Уже отзываясь в сердце!

Как обещанье,

Что мне он поможет выжить и отогреться.

И станет родным по крови мне, как дыханье.

 

Родным — и по духу мне, как любовь и вера.

Собою любовь и веру мою пронижет.

Я выйду из комы, некогда слепо-серой.

Уже прозреваю: Свет животворный ближе.

 

ОДИНОЧЕСТВО

 

В одиночестве не страшно, только холодно…

Очень холодно, а все же можно жить…

Легче помнить, что молчанье — это золото,

При таком суровом климате души.

 

Молча думать в этом климате привычнее:

Если мысли растекутся, как вода, —

Очень скоро превращаются в отличные

Многогранные кристаллы изо льда.

 

Разумеется, холодные и твердые…

Не такие, как крылатые мечты:

Те летят отсюда к югу — птицы гордые, —

И зовут меня, и машут с высоты…

 

НЕ СВЕРНУ

 

Между мною и небом — дорога длиною в жизнь.

А в пути никуда не сверну я с родной земли.

Не свернуть и не сбиться с дороги меж двух отчизн,

Как бы вольно и сколько бы ноги мои ни шли.

 

Между мною и тем, что миную, — конец один.

А приду все равно я к началу своих начал.

Не свернуть, меж обеих суровых идя чужбин,

Если ты никакой середине своим не стал.

 

Ощущая родство с полюсами «быть» и «не быть»,

Проходя между ними назначенный путь земной,

Я в душе берегу, как спасительной связи нить:

Никуда не сверну я с пути между мной и мной.

 

ГЛУБЖЕ ДНА

 

На самом дне отчаяний своих

Еще таю дерзание постигнуть —

И высь Твою.

Мой покаянный стих

Насквозь таким дерзанием проникнут.

 

Возможно ли?

Выходит, что вполне.

Смиренье паче гордости, похоже…

Прости, Господь, но и на самом дне

Я верую, что в этом Ты поможешь.

 

Ты мне откроешь то, что глубже дна.

И я в смирении своем — увижу.

И я предамся мысли: глубина,

Что всякого предела лишена, —

Она к Тебе всего на свете ближе.

 

* * *

Остывают невысказанные слова

И невыплаканные чувства.

И моя неотрубленная голова…

И то место, в котором пусто,

 

Но которое было приютом души.

Обернулось — черной дырою…

И дыра затянуться пока не спешит.

От греха подальше закрою

 

Это место в остывшей своей глубине

И засыплю золой да пеплом.

А душа, что приют потеряла во мне,

Очаруется чем-то светлым

 

И оставит могилу несказанных слов.

Удивится тому, как много

Мертвецов, что хоронят своих мертвецов.

И откроется Слову Бога.

 

ОТ СЛЕЗ

 

Я знаю, как становится светло,

Когда уже темнее быть не может.

А.Г. Попов

 

Получилось. Вновь умею плакать.

Значит, отпускает понемногу…

Может быть, сумею в гуще мрака

Снова различить свою дорогу.

 

Чтоб идти туда, куда мне надо,

Не боясь прийти куда не знаю.

И в слезах, выходит, есть отрада.

Ничего, что горькая такая…

 

Главное, что мрак от слез редеет.

Заблудиться риска нет, похоже.

Оттого ли на душе светлее,

Что уже темнее быть не может?..

 

* * *

Человека склоняет к беседе его одиночество.

Сам с собою ли, с Богом ли —

в мыслях, а может, и вслух —

Говорит он, когда целиком подчиняется творчеству:

Выражения просит душа, воплощения — дух.

 

Сокровенную суть свою

высказать, выкричать, выстонать —

И раскрыть, сотворив ее заново и до конца!..

В той беседе один на один и рождается истина,

Где творение Божье на зов отвечает Творца.

 

В ДОЛЖНИКАХ

 

Вновь обещаю себе — а кому же еще?

Сотый, трехсотый — да что там! трехтысячный раз!

Вновь предъявляю себе неоплаченный счет,

Зная, что я остаюсь должником и сейчас.

 

А перед кем?

Разумеется, перед собой.

Разве со мною связался бы кто-то еще?

Только судьба.

В должниках я и перед судьбой,

Вновь предъявляющей мне неоплаченный счет.

 

С ней разочтусь ли?

А может, разделаюсь с ней?

Не в обоюдном ли мы друг у друга долгу?..

Но обещаю и Богу — а это страшней:

Знать, что и Богу я долг заплатить не смогу.

 

БЛАГОСЛОВИ

 

Ты теперь — Единственный Учитель,

Что стерег ученика так долго.

Ты мои сомнения очистил

От вопросов суетного толка.

 

Ты мои дерзания направил

Узкою, нехоженой тропою:

Не к успеху шумному и славе —

К медленному росту над собою.

 

И ко знаниям — совсем не книжным,

Но насущным для меня до боли.

Знаниям, что смыслом непостижным

Дух смиряют мой с Твоею волей.

 

Я учусь, терпя болезни роста,

Духом — и дерзая, и нищая.

Быть учеником Твоим непросто,

А наука предстоит большая.

 

И усвоить надо много очень.

Господи! Благослови и муки,

И старания, и дни, и ночи —

Жизнь того, кто для Твоей науки

 

Подготавливал меня сурово,

Увлекая от житейских правил

В поиск правды творческого слова.

И с Творцом наедине оставил.

 

---

Татьяна Дмитриевна Ярышкина родилась в городе Котласе Архангельской области. Печаталась в литературных альманахах «Белый бор», «Перекличка», «Невский альманах», журналах «Мир Севера», «Ротонда», и др. изданиях, а также на сайтах «Российский писатель», «Невечерний свет», «Начало века», в газете «День литературы». В журнале «Подъём» публикуется впервые. Автор стихотворных сборников «Дуэль» и «Верблюжьи мотивы». Живет в г. Сыктывкаре.