Мать «Третьего Рима»

Вечерело. С неба падали крупные хлопья снега и укрывали весь двор каким-то диковинным пуховым одеялом. Где-то вдалеке виднелась маленькая церквушка, словно игрушечная. Ваня, ученик шестого «Б» класса, устроился на подоконнике и завороженно смотрел на этот чудный зимний пейзаж.

Бабушка, к которой мальчик приехал погостить на новогодние каникулы, сидела в кресле в другом конце комнаты. В руках она держала книгу. Ваня прочитал название: «Москва — Третий Рим. М. Кудрявцев». С историей мальчику было пока что нелегко: даты не запоминались, события смешивались в голове. Наверное, когда-то он слышал это сочетание, но смысла его не помнил.

— Ба, а почему Москва — Третий Рим?

— Ой, Ванечка, это заслуга одного монаха псковского Спасо-Елеазаровского монастыря — Филофея. Он обращался к самому Василию III со своими посланиями.

Ваня сразу вообразил себе монаха, облаченного в подрясник. Он сидит в своей небольшой келье с белыми стенами и крестом над кроватью. Теплый свет исходит от догорающей свечи. Тишина. Все монахи давно уже спят. И только Филофей с замиранием сердца пишет строки, которые вскоре должен прочитать великий князь.

А потом Ваня представляет себе Василия Ивановича, облаченного в роскошное одеяние с драгоценными камнями. Он читает послание, прибывшее из Пскова. Именно здесь впервые звучит мысль о Москве как о Третьем Риме. Филофей обращается к правителю как к христианскому царю. Он пишет: «Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти: уже твое христианское царство инем не останется…» Первый Рим — это Священная Римская Империя, которая «падеся неверием аполлинариевы ереси». Второй Рим — Византия, которую разгромила османская армия. Кроме Московского княжества, в мире больше не было христианского государства.

— Так и появилось выражение, что Москва — Третий Рим, — закончила свой рассказ бабушка.

Мысли о времени, когда создавалась история, в которой мы по-прежнему живем, не давали покоя мальчику:

— Бабушка, а почему же тогда именно Москва была избрана?

— Ванюшка, историк ты мой будущий! Ну это было еще раньше… Тогда правил отец Василия Ивановича…

— Иван, как и я!

— Верно-верно подметил, — засмеялась бабушка.

— И что же Иван?

— Ах, Иван, да. Он тогда на Софье Палеолог-то женился, так мы и породнились с Византией. Она была племянницей последнего византийского императора Константина.

Ваня опять задумался. Вслед за бабушкиными рассказами в голове у него рисовались образы то Ивана III, то его слуг, которые забегают в княжескую комнату с огромным портретом Софьи Палеолог — девушки с красивыми темными глазами, которые вмиг «околдовали» царя. Он вздыхает и всматривается в изображение. А вскоре невеста уже едет в Москву на собственную свадьбу.

— Но не все так просто, Ваня… Софья была католичкой, и звали ее раньше Зоей, хотя «окатоличили» ее в детстве, не спрашивая согласия. Чтобы стать женой московского князя, ей пришлось принимать опять православие, на что она пошла с желанием…

Рассказ бабушки взбудоражил мечтательного Ваню. Он представил себе огромную свиту, двигающуюся в Москву, пышные приемы и рыцарские турниры, которые устраивали для византийских гостей. Огромные толпы людей встречали будущую княжну. Люди выходили на улицы, махали руками в знак приветствия. Дети с особенной радостью танцевали, чтобы повеселить гостей.

Потом бабушка рассказала внуку о том, как Софья, прибыв в город, первым делом посетила православный храм, где даже католического кардинала заставила поклониться иконе Богородицы. Ване казалось, что Софья чувствовала все то же, что и он, когда приходит с бабушкой на литургию после долгого отсутствия. Искренняя радость, когда душа стремится куда-то ввысь, и в то же время — умиротворение, которое заставляет замереть на месте и прислушаться к благодатной молитве клироса.

Взгляд вновь упал на книгу, которую бабушка отложила на деревянную тумбу рядом с собой:

— А это вот герб, видишь, Ванюша? Он тут неспроста красуется. Это как раз и есть символ преемственности России от Византии и Рима.

— Это же наш герб, бабушка?

— Наш, конечно. Вот с Софьей Палеолог он к нам и попал. Говорят, что он символизирует духовенство и светскую власть, их единство и совместное участие в жизни государства. А саму Софью, великую княгиню Московскую, историки не случайно называют матерью Третьего Рима. Благодаря своей эрудиции и уму она принципиально изменила образ жизни великокняжеской семьи и возвысила статус русских монархов. Считается, что при ней кончилось татаро-монгольское иго…

Ваня еще долго сидел, представляя себе князей, монахов и прекрасных принцесс. Вдруг ударили в колокол. Это народ собирается на вечернюю службу.

— А давай тоже пойдем! — предложил внук.

Мальчик хотя был еще в шестом классе и далеко не все мог понять, но бабушкины рассказы заставили его почувствовать эту неразрывную связь с прошлым. Нас, людей, живущих сейчас, заботят те же вопросы, которые были актуальны в XV-XVI веках. Может быть, Третий Рим строится именно тогда, когда мы просто читаем Евангелие или когда идем на вечерню перед воскресным праздником.

Полина Эдуардовна Девуцкая родилась в городе Воронеже. Окончила МБОУ СОШ № 5. Занималась в школе юного журналиста при факультете журналистики Воронежского государственного университета. В настоящее время учится на факультете журналистики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (Москва). Публиковалась в журнале «Подъём», интернет-газете «Время Воронежа», газете «Мысли!». Участница Воронежского областного совещания молодых литераторов (2024).