Ветры налетные

Андрей Деменюк

 

* * *

И почему так? Я не знаю.

Да и неважно, знай не знай…

Мы — словно кактусы в трамвае —

Друг друга раним невзначай.

Друг друга раним неизбежно.

И сами ранены в ответ.

И боль, как океан, безбрежна.

И островов там даже нет.

Раз все задеты за живое,

То, значит, есть живая связь?…

И вот живем, от боли воя,

Так в человечество столпясь.

 

* * *

Сидел ангел

на распутье,

Слушал ветер,

небо слышал.

Видит ангел,

вышел путник —

На распутье

путник вышел.

— Здравствуй, ангел, —

Молвил путник, —

Ты ответь мне,

сделай милость,

Раз уж снова

на распутье

Повстречаться

нам случилось.

Что ж ты, ангел

придорожный,

В день тот прежний,

в срок мой вешний

Указал мне

путь подложный,

Путь окольный

да огрешный?

И поведал ангел тихо,

И ответил ангел строгий:

— Где тебя водило лихо,

Там ни тропки, ни дороги,

В день тот прежний,

старый путник,

Ты не слышал,

ты не слушал.

В день твой вешний

на распутье

Ты свою оставил душу.

 

СОН

Река. За реку переправа

по деревянному мосту.

Мать за мостом:

— Иди направо, —

мне говорит.

И я иду.

И у меня — ни сил, ни права

сменить движение судьбы.

И я иду покорно вправо

Вдоль утекающей воды.

А мама, за спиною тая,

ладонью в воздухе густом

все крест рисует за крестом..

Красивая и молодая.

Спасибо, Боже, и на том.

 

* * *

Это я говорю — наудачу.

Так вверяются мудрости ветра,

уносящего пулю казачью

вместе с эхом шального ответа.

Это я говорю — по живому.

Так бессмертье, границу нарушив,

на скитах зажигало солому,

разделявшую Бога и души.

Это я говорю — ненароком.

Так, взлетая встревоженной птицей,

Голубиная книга пророка

раскрывается нужной страницей.

г. Санкт-Петербург

 

Юрий Вылегжанин

 

НОСТАЛЬГИЯ

Из Боброва всегда уезжали:

В города, где сияли огни,

Где учились, где книги писали,

Где текли наши лучшие дни.

 

А в Боброве бывали лишь летом —

Всласть битюгской водички попить,

Раздавали старушкам ответы,

Как и что можно в ГУМе купить;

 

На дырявые крыши взирали,

Не любили упреков всерьез

И лекарства родителям слали

От непрошеных старческих слез.

 

Может, хватит? И может, вернуться

Нам в Бобров приказала беда?

Нам давно уж пора встрепенуться:

Не на лето приехать сюда,

 

А на жизнь, пусть на ту, что осталась

К старикам на могилы ходить,

И пусть самую малую малость —

Часть из долга домой воротить.

 

Чтобы сын вдруг сказал за обедом,

К твоему притулившись плечу:

«Никуда от тебя не уеду.

И детей никуда не пущу».

 

ДОРОЖНАЯ БАЛЛАДА

В РУССКОМ СТИЛЕ

 

Дорогою знакомою,

Дорогою домой,

Из города, с обновою,

С удачею торговою

Лошадушку соловую

Офеня молодой

Гнал, песни пел и радости

Нисколько не скрывал.

И скупости, и жадности,

Скаредности и праздности,

И злобы али важности

Попутным не казал,

 

А все свое рассказывал —

Удачею своей —

Не утерпел — прихвастывал,

Соловую похлестывал:

«Давай, — все прихохотывал, —

Подковок не жалей!»

 

А поутру соловая

Сама на двор пришла.

И сбруя на ней новая,

Дуга над ней кленовая;

Поклажу лишь бедовую

Лошадка привезла:

 

Хозяина веселого

В телеге одного.

Не легкого — тяжелого

И почитай что голого,

Полдня уже как мертвого —

Хозяина свово.

 

«А не хвались удачею

Попутчикам своим,

Не то — кровавой сдачею

С немалой недостачею,

С печалями и плачами

Окончишь дни свои…»

 

* * *

Уходят годы, торопясь.

Осталось их немного.

И недалек последний час,

Последняя дорога.

 

А вот и старая с косой:

Идет, в глаза глядит,

Мое от жизни колесо

У ног ее лежит.

 

Старуха явно не спешит

И, улыбаясь тихо,

Беззубым ртом мне говорит:

«Сегодня мимо Лихо

 

Пройдет. Но завтра — берегись,

Приду и за тобой:

На что тебе такая жизнь?

Ведь ты давно изгой!»

 

Права старушка, нечем крыть.

Собраться мне — пустяк.

Но как же хочется пожить,

Пусть даже кое-как.

 

Пусть раз в году встречать рассвет,

Пусть кое-как любить,

Держать закрытой дверь от бед

И одиноким жить…

 

Плохие — в стол — писать стихи,

По слабости грешить,

В слезах замаливать грехи,

Но — жить…

г. Бобров

Воронежской области

 

Клавдия Касеева

 

* * *

нет, мы больше не прах,

не ковыль, прорастающий в поле.

мы отныне — слова,

голоса,

песни моря и горя,

кто бы с нами поспорил,

но некому с нами поспорить…

 

мы — молчание дней,

мы — отчаянье памяти,

святость забвенья.

мы вернулись сквозь годы,

десятки и время,

мы вернулись сквозь время…

и молча несем это бремя.

 

мы вернули года,

мы сполна и за все заплатили.

мы — времен жернова,

измельчители горя,

различители боли и были.

мы прошли это время,

вернулись,

но ничего не забыли.

 

* * *

когда кто-то маленький

играет в ладушки,

когда у него уже

находятся силы

для этой игры,

я мысленно грею

надежды о том,

что

недостижимое

станет вдруг ближе,

непостижимое

проявится в ближнем.

пока кто-то маленький

ладонями звонко

играет

и мячиком солнце

вверх отправляет.

Республика Коми,

г. Сыктывкар

 

Надежда Глущенко

 

* * *

Ребят не трогает война.

И их сердца не задевают

Солдат простые имена,

В руинах целая страна —

Они как будто племена,

Которые родства не знают.

 

И показной патриотизм

Не станет сущему спасеньем.

Ни плачем, ни мольбой, ни пеньем,

Ни денным и ни нощным бденьем

Вы не вернете чью-то жизнь.

 

И не заставишь понимать

Тех, кто родился бессердечным,

Как это просто — умирать,

Но даже мертвым в бой вставать,

Врага идти и убивать,

Но оставаться человечным.

 

Услышать трудно об одном

В военных запыленных песнях:

Что мы не просто их поем,

Что на земле за них живем,

Кто под пылающим огнем

Добился, чтоб мы жили с честью.

 

Как это можно — просто быть,

Благодарить за жизнь без края,

И память чтить, и тех любить,

Для кого родина святая, —

 

Как это можно не ценить —

Сколь ни живу, не понимаю.

 

* * *

Снег под ногами поет,

Словно полозья от санок.

Месяц по небу плывет.

Хочется чаю, баранок.

В этой предутренней мгле

Стынут на холоде руки.

Где-то же есть на Земле

Место без льда и разлуки.

Все это родина, дом,

Мглистая зимняя небыль.

И белизна за окном —

Снег, наметенный до неба.

 

* * *

Пока мы опускаемся на дно

Себя и там находим смысл жизни,

Про нас снимают грустное кино,

Где в главной роли чей-то мрачный призрак.

 

И нам не угадать: «А что потом?» —

Ведь он не отвечает на вопрос.

Я говорю с тобой с закрытым ртом,

Ты плачешь обо мне с лицом без слез.

с. Березово

Воронежской области

 

Александр Какунин

 

ИСТОРИЯ МОЕГО ОГНЯ

Тепла дала мне в детстве мать

На тысячу таких, как ты.

Я им могу шутя сжигать

Бетонные мосты.

 

Но этот — шаткий, подвесной —

Хочу оставить я

Над бездною твоей пустой,

Не знающей огня.

Под нами он дрожит давно —

С него уж не сойти.

А нам, я знаю, суждено

Пройти по полпути.

И вспыхнуть пламенем моим.

В комету превратясь,

Мы скалы светом озарим,

Над бездною кружась…

…Лишь сигареты огонек,

Кусая кухни тьму,

Ползет бикфордовым шнуром

К терпенью моему…

г. Воронеж

 

Екатерина Рыжкова

 

* * *

Я же с самых пеленок, ребячьей возни

Засмотрелась на лес — и росла вместе с ним.

Меднокосая, легкая — сполох один.

А теперь — не ходи?

Иван-чай затянул красноглинный альков,

Как всегда, под плотом вьются стайки мальков.

Поиграла — забудь, бору — богово, да,

Не удержит вода.

В доме тесно и душно, натоплена печь.

Детки вроде заснули — самой можно лечь.

Говорят, выжидай, говорят, вышивай —

Тем и будешь жива.

Полоумный мой август, из жару — во стынь.

Отошла земляника, прогнили мосты.

По ступенькам с крыльца — за амбар — через ток —

То ли я, то ли — кто.

Узнавай меня, лес, подведет ли чутье,

Вроде косы — мои, вроде платье — мое.

Не срываться на крик, не вдаваться в слова —

Узнавай, узнавай!

Неужели, голубушка, слышала зов

Своей крови просмоленной — голос лесов?

Мавки сипло хохочут и тени двоят:

Ладно, воля твоя.

Заманить тебя в чащу теперь, в бурелом,

Провести по ресницам вороньим крылом…

Сами шепчутся: сгинет, а нет — так сбежит,

Здесь не место чужим.

Бор-мой-бор, колыбель нерожденному дню,

Неужели и впрямь набиваюсь в родню?

Если кровь не вода, если прежде — была?

Видно, в глину — смола.

Ночь густеет — под таинство, под колдовство:

Позвонки мои заново строятся в ствол,

Щелкнуть пальцами — треск, обернуться — и шум.

Не спугнуть — чуть дышу.

Уходить ли корнями двужильными вглубь,

Изумрудной ли хвоей раскраивать мглу —

Что ушедшие годы, оставленный дом.

И не вспомнишь о том.

Потому что на версты теперь, на века.

Боязливо прильнет ледяная река,

А потом сточит сотни замшелых камней,

Возвращаясь ко мне.

 

* * *

Бились втроем, а наутро — некошено.

Бабушка только вздыхает: «Да Боже мой,

Так зацветет и горница».

Кто растревожил еловое логово,

Вспомнит себя и не вымолит многого —

Годик-другой прокормится.

Выше травы не случается вырасти

В здешней простылой морошковой сырости.

Даже меня младеницей

Ветры налетные — с севера, юга ли —

Вместе с бурьяном вслепую баюкали:

Мол, никуда не денется.

Над умывальником зеркало треснуло.

Стихла, замшела — сойду и за местную.

В город никак — распутица.

Перезимуем с волками-воронами —

Там, глядишь, лес подойдет за ворованным.

Он здесь и встанет — сбудется.

г. Вологда

 

Татьяна Астахова

 

ЗАПАХ ЛЕТА

У лета особый запах,

Насыщенней с каждым вдохом, —

В соломенных пляжных шляпах,

В деревьях, покрытых мохом,

 

В пыли суховея знойной,

В приятной дождя прохладе,

В клубничной поре спокойной

И в яркой цветов отраде.

 

Как много в нем нот знакомых!

Повсюду, не просто где-то —

Забытых и самых новых…

Вдохни! Это запах лета!

г. Острогожск

Воронежской области