Так разговаривают души

Софья Вахнина

 

* * *

 

Отзывается эхо слов твоих «я люблю тебя»

В сладком клевере, в нежном ландыше,

в желтом лютике.

Как легко теперь зною звонкому

разомлеть меня.

Улыбаюсь я в небо вон кому —

солнцу летнему.

И до одури пахнет слабостью

хмель нечесанный.

Соловей замолк — говорить не стал

ни о чем со мной.

Не нарушить чтоб эхо нежное, невесомое,

От которого разгорается все лицо мое:

Слаще клевера, тоньше ландыша,

ярче лютика

Это чистое «я люблю тебя!

Я

Люблю

Тебя!»

 

г. Москва

 

Ксения Ващенко

 

ГЕРБАРИЙ

 

Всякая божья тварь (жучок, паучок, рачок, лягушонок)

Читают небесный букварь лучше, чем я и ты.

Сколько ни надевай рубашек и распашонок,

Не станешь белее ни сажи, ни темноты.

 

Азбука эта ведь проще, чем буки-веди:

Вода родника вкусней, чем слово из дневника,

Мягче всего рука, знают птенцы и дети,

Пахнет трава рекою, и пахнет травой река.

 

Звездная пропись, май сияет в небесной домне,

Как рукопись, не горит мгновение до грозы.

Господи Боже мой, дай мне однажды вспомнить

Твой облачный алфавит и твой травяной язык.

 

Тот, кто закрыл глаза, забыл обо всем на свете.

Вот стебель, вот уголек, вот перышко, вот трава,

Вот небо, а в нем гроза, и только птенцы и дети

В сновидческий свой полет зовут за собой слова

 

«люблю», и «боюсь», и «не» неласковую частицу —

Поставь, куда хочешь сам, коль сможешь ты в них прочесть,

Что тот, кто спина к спине, не даст ничему случиться,

Когда упадет роса на мяту и чистотел.

 

И тридцатилетних нас уже и узнать едва ли:

Ни музыка и ни стих не трогают нашу грусть.

Я не открываю глаз, по Богу или по Брайлю

Пытаюсь перевести,

жизнь выучив наизусть.

г. Волгоград

 

Сергей Волошин

 

ВОДА

 

Ты уходишь на дно, не всплывая, как белый кит,

Чтоб втянуть атмосферы живительный кислород.

Ты уходишь на дно, а другие считают дни

До поры, когда что-то из этих глубин всплывет.

 

Ты желала отринуть людей и бесплодный мир,

У кого за плечами с излишком всегда вреда.

Ты бежала к воде из бетонной пустой тюрьмы,

Ты бежала к воде, потому что ты есть вода.

 

Океан безразмерных и буйных бездонных вод

Тебя примет в себя, но отпустит потом едва ль.

Ты уходишь на дно, оставаясь и над, и под:

Ты становишься паром, дождями и коркой льда.

 

Я бросаюсь в прибой, рассекая твою волну,

Что на мокром песке не оставит совсем следа.

Я ныряю в тебя и, как будто, всегда тону,

Я все время тону, потому что я есть вода.

г. Таганрог

 

Ольга Воробьева

 

ПЕСНЬ О РЕКЕ

 

Вечер катится за околицу,

Прорастает сквозь крыши ветхие,

И в полях этот вечер стелется,

Тихо стелется вдалеке.

А на реченьке ивы клонятся,

Одинокие ивы, редкие.

Вместе с ивами плачет девица,

Плачет девица на реке.

 

Слезы девицы прямо звездами

В реку быструю горько сыплются,

И река оттого становится

Солнца летнего горячей.

За туманами и за веснами,

Безутешное горе видится.

Горе греется, горе кроется,

Тихо прячется на плече.

 

Расплетаются ленты алые,

Ленты падают в ноги тонкие,

Заплетаются в думы горькие,

Утекают в спокойный плес.

Думы горькие да усталые,

И как море они глубокие.

Плачут даже осины стойкие

От девических чистых слез.

 

Развеваются косы русые,

Смотрит девушка в воду темную,

Видит юношу в отражении,

Той спокойной как ночь реки.

И хрустальными бьются бусами

Оземь слезы прозрачно-томные.

Вспоминается приближение

Загрубевшей от войн руки.

 

На плечах у девицы тяжкою,

Нестерпимо-тяжелой ношею

Поселилась печаль, и свеченька

Не подарит уже покой.

В воду с лентами и рубашкою,

Эта горькая ноша брошена.

Ношу бросила девка в реченьку.

Ношу бросила, да с собой.

 

Вечер катится за околицу,

Тлеет солнце, как будто капище,

И закатные вишни спелые

Растекаются, точно мед.

По деревне молва разносится,

Что на речке, у ивы плачущей,

Поселилась русалка белая.

Все о милом своем поет.

г. Советск

Калининградской области

 

Крис Гайдукова

 

ПЕНОЧКИ

 

Не с тем нам пеночки поют,

чтоб мы им дали

свои оценки, и салют,

к груди медали.

 

Но как поют они — скажи?!

Скромны и тихи.

Не с тем, чтоб место заслужить

среди великих.

 

Уж если с чем они звучат —

малютки-души,

так — с тем, чтоб к Богу постучать,

и даться слушать.

 

ТАК РАЗГОВАРИВАЮТ ДУШИ

 

Зеркальность мысли — речки гладь.

И эта близость через поры.

Заснуть никем. И кем-то стать,

проснувшись после разговора.

 

Какое чудо — зацвести

из почв сухого чернозема.

Заснуть бездомным. Обрести,

проснувшись, ключ от двери дома.

 

Какая тесность — дикий лес.

Пойти по тропам неизвестным.

Заснуть — старик. В противовес

проснуться в ком-то чистым детством.

 

Как дождь прошел — так говорить.

Как май настал — внимая, слушать.

Заснуть никем. Проснуться — быть.

Так — разговаривают души!

г. Воронеж

 

Игорь Голубь

 

* * *

 

Подворотни пахнут сигаретами,

Псиной и одеждою сырой,

Свежими пожарскими котлетами

И предновогодней мишурой.

 

Люди лгут, цепляются за быт они,

Им ни в чем любовь не помогла,

Вот и детство, хорошо забытое,

Смотрит на меня из-за угла.

 

Будто кто-то прячется за шторами,

За шкафами, сданными в утиль,

Детство иногда приходит, чтобы мы

Улыбнулись посреди пути.

 

Почему не понимают старшие,

Что рождает в них большую грусть?

Слышишь, ни о чем меня не спрашивай,

Если вдруг тебе я улыбнусь!

 

* * *

 

Здесь рапсовое поле,

Как пожелтевший шелк,

Лет пять назад, я помню,

По этой ткани шел,

 

И пел кузнечик где-то,

И ветер свежесть нес,

И целовало лето

Меня почти взасос.

 

Дойти до сеновала,

Где в миллионный раз

Береза танцевала, —

Сережки напоказ,

 

Найти повыше место

И просто сесть в траву,

Поняв, что наконец-то

Живу…

 

г. Калининград

 

Артем Горшенин

 

* * *

 

Гайку огня накручу на резьбу сигареты.

Лязг вдалеке — это трутся о рельсы трамваи.

Запах табачный влечет их. Не верю в приметы,

Но докурить постоянно я не успеваю.

 

В шкурах потертых они, будто старые звери,

Еле ползут, высекая лишь искры из гривы.

Сяду в любой, заплачу. Я в приметы не верю,

Все же надеюсь, что будет билет мой счастливым.

 

Свет от проспектов чужих на окно мое брызнет,

Или навалится ливень на город всем весом.

Быть суеверным — как думать, что движутся жизни,

Словно трамваи, по кем-то проложенным рельсам.

 

* * *

 

Старый механический будильник —

Жук железный, ржавая душа —

В солнечных лучах, как в паутине,

Корчился, отчаянно жужжа.

 

Много лет стоял незаведенным,

Не влияя ни на чей режим.

Что-то важное сказать ведь он нам

Этим воскрешением решил.

 

Только вот советских лет посланник

Для каких нас будит важных дел?

Он не в той стране, да и не с нами,

Кажется, увидеться хотел.

 

г. Санкт-Петербург

 

Анастасия Картавцева

 

ЛЕГЕНДА ОБ УЛУГ ХУРТУЯХ ТАС —

БОЛЬШОЙ КАМЕННОЙ БАБЕ

 

Боль не чувствую: я же сильная!

Плакать женщинам здесь не велено!

Не грозила я небу синему

И не мяла траву коленями.

 

Сактарпай был мне мужем преданным,

Сотый — мальчик — родился осенью…

Не гадали тогда, не ведали,

Что несчастье в округе носится.

 

После снега пришли захватчики.

Нам ли мериться с ними силами?

Взяв на руки меньшого мальчика,

Я с родными улус покинула.

 

Муж один против войска вражьего

Вышел храбро на гибель верную!

Он меня ни о чем не спрашивал —

Здесь советы давать не велено.

 

Потеряла остатки смелости,

Позади слыша звон оружия,

Рукавами взмахнула белыми,

Обратила детей в жемчужины,

 

Нанизала на нитку длинную…

Только нитка была непрочная,

И кровинки мои родимые

По дороге и по обочинам

 

Покатились в траву зеленую,

Затерялись в камнях, в расщелинах…

А над горем кружили вороны,

Задевая курганы перьями.

 

Я уже ни во что не верила —

Потеряла с собой согласие…

Здешним бабам кричать не велено,

Но я крикнула в даль Хакасии,

 

В цепи гор, в небеса орлиные —

Да, неправильно! Пусть неправильно!

Только слышалось над долинами:

«Стать бы каменной! Стать бы каменной!»

 

Дух исполнил мое желание:

Стала камнем и стала вечною —

Я теперь не впадаю в панику!

Я сильна, как другие женщины!

г. Воронеж

 

Анастасия Кинаш

 

* * *

 

Просто так получается темное солнце в зрачке,

Просто так получается ветер полынный под кожей.

Что такого в тебе, в человеческом нежном сморчке?

Что ты все-таки можешь?

 

Падать в травы и тучи сквозь дерн и холодный песок,

Или спать на земле, распластавшись диковинной птицей.

Ощущать, как дрожит над водой голубой лепесток,

Паутины ресница.

 

Сонный трепет в груди, ощущение жизни сквозь мрак,

Хаотичность движения, речи немая преграда…

Прорастает сквозь мир человек, как неловкий сорняк

На окраине сада.

 

* * *

 

Попробуй меня убедить не ходить за водой

В сырую пещеру у самой безжалостной чащи.

Пока я стою в коридоре и белой рукой

Кладу в узелок: полбуханки, блик солнца и чашку.

 

Пока я еще не исчезла за краем окна,

Пока старый кот не боится и требует ласки

И лбом упирается в ногу мою.

Тишина

Стоит за порогом, где раньше ты ставил салазки.

 

Никто ничего никому. Отче наш, отче наш

За черной заслонкой печи шелестит южный ветер

— А вещи мои, — говорю — кому хочешь отдашь.

Следи за цветами и впредь не кури сигареты.

 

Колышется небо, над плотной еловой стеной

Рассыпал какой-то растяпа хрустальные бусы.

Я знаю, пусть даже вода там и будет живой,

Но я все равно не почувствую верного вкуса.

г. Белгород

 

Максим Ковалев

 

НАПЕЧАТАННЫЕ СТИХИ

 

Они хотели быть написаны!

Пусть неуклюжею рукой.

Под ручкой, судорожно стиснутой,

Стать стихотворною строкой.

 

Готовы были быть зачеркнуты,

Когда б не передали суть.

Но чтоб по белому! Чтоб черными!

Написанными как-нибудь:

 

Неровным почерком, с помарками,

Лечь на страницу вкривь и вкось,

Чернилами густыми, яркими

Наполниться… Но не сбылось.

 

Они рождались от соития

С рядами клавиш пальцев рук,

И обработчиком события

Сохранены на мой нетбук.

 

И в напряжении на триггерах,

Как призракам в пустом дому,

Они найдут себе, безликие,

Приют и вечную тюрьму.

 

* * *

 

Как выглядит счастье, и где его место?

Быть может оно как пушистый котенок,

Когтистою лапкой нам машет из детства,

Скрываясь в копне лоскутов и пеленок?

 

Быть может, оно в безупречной победе

Над всеми и каждым соперником в мире?

А может — на стареньком велосипеде

Несется под горку в безоблачной шири?

 

Быть может, оно на последней ступеньке

Карьерной заоблачной лестницы шаткой?

А может быть, плюхнулось на четвереньки,

И с маленькой дочкой играет в «лошадку»?

 

г. Брянск