ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЕЧНОЙ ИСТОРИИ. (К 300-летию Воронежской губернии)

Рождение состоялось «не вдруг», во времени и пространстве его исподволь подготавливали события, исчисляемые не одним тысячелетием. С незапамятных времен люди селились на этой благодатной земле. Какие только народы не обитали здесь, и все они без исключения оставили по себе память. В сказках, преданиях, обычаях… А еще – в топонимике. Есть у нас населенные пункты с древнерусскими названиями — Рамонь и Острогожск, имеются села, именуемые Московское, Мосальское, Каширское и Можайское – по звучанию они наиболее близки для современного восприятия и созвучны многим подмосковским. А есть Курлак, Тамлык, Еманча, Коротояк, Чигла и не только – топонимы явно тюркские. Такой вот слоеный «пирог» или своеобразный этнокотел.

А время – оно уносит вглубь десятков веков. Костенки с их сорокатысячелетним, практически беспрерывным существованием, владыки огромного мира скифы и матриархальные сарматы, загадочные алано-болгары, смерчем пролетевшие гунны и на целый век осевшие на Среднем Дону готы, грозные хазары, изгнанные Ярославом Мудрым в глубь степи печенеги, постоянно тревожившие окраины Руси половцы, позже – татары, славяне, мощные волны украинской и мордовской колонизации.

Населяющие ныне Воронежский край люди являются много чьими потомками, но начиная со времен образования Воронежа как крепости, наиболее значимые – талагаи, цуканы и хохлы.

Талагаи, согласно словарю В.И. Даля, «рыжие» и «нелюдимые», стали одними из первых защитников крепости Воронеж. Более поздние пришельцы из западных и северных регионов говорили не «что» или «шо», а прицокивали – «цо», за это их и прозвали «цуканы». Хохлов же изначально долгое время называли черкасами.

Сведения о Воронеже встречаются с 1177 года, и до сих пор ведется спор о том, что обозначает топоним: реку, город или местность.

Орды Батыя, встав у устья Воронежа, сначала разорили порубежную линию, проходившую и по нашим землям в том числе, а уж затем взялись за Рязань.

Край опустел, но не умер и даже не замер… О том поведали археологические находки, свидетельствующие о торговом пути между Востоком и Западом.

В походе на поле Куликово Мамай разбил стан тоже в устье Воронежа и выдал местным обитателям фразу: «Не пашите, готовьтесь на русские хлеба». Не случайно и Батый и Мамай исполчились на решающий бросок в одном и том же месте. Оно – знаковое и определяющее.

В XIV веке в Великой Орде появилась православная архиерейская кафедра – свет истиной веры начал распространяться и на наши земли!

Край Воронежский гордится самым лучшим на планете черноземом. На рубеже XIX и XX веков из недр нынешнего Панинского района шесть лошадей-битюгов по дубовым сходням извлекли огромную глыбу почвы, затем ее отправили на Всемирную выставку в Париж. Куб – не кубометр, но геометрическая фигура, каждая грань которой оказалась более двух метров. Согласно статистике, на выставке воронежский чернозем лицезрело людей больше, чем Эйфелеву башню.

Селиться на такой благодати люди хотели, но и тревожились – вот придут татары… Незваных гостей надо было отваживать. И земля Воронежская стала «щитом» от набегов крымчаков и ногаев.  Как результат – сооружение Белгородской засечной черты. Длиннющая оборонительная линия, в которую встраивались крупные, средние и небольшие крепости. Воронеж – одно из важнейших звеньев во всей этой цепи. Со временем Черта стала наступательной, ведь именно наши предки методично и неуклонно выдавливали противника от окраин Русского государства.

За эти времена выковывался характер будущих воронежцев. Поселенцы – люди служивые, бесстрашные, со своим понятием порубежной вольности. Память о них разная, в том числе и сохранившиеся до современности самые «воронежские» фамилии – Бородины, Рукины и Мещеряковы.

После относительного затишья край наш сыграл важную роль в становлении российского флота. Мы не родина его, но колыбель. Да, пока еще флотилия, Донская, или Азовская. Но это то самое зерно, из которого вырос могучий Российский флот.

За пятнадцать лет от Воронежа до Рамони был создан, как сказали бы сейчас, промышленный кластер протяженностью в сорок километров, с наших верфей на воду было спущено около трех тысяч плавсредств.

В деле кораблестроения по большому счету народ царя не понял, что неудивительно. Люди рассуждали примерно так: «Зачем богоспасаемой и сухопутной Руси-матушке какой-то флот незнаемый? Понагнал царь-батюшка иноземцев бритых да обряженных в срамное платье, против Бога пошел». Но железной волей Петра задача оказалась выполненной.

Масштабная вырубка, безусловно, повлияла на изменение акцента экономики и экологии в целом. Те же посевные должны были отвечать хозяйственным нуждам кораблестроения, изменился состав лесов и фауны. В северо-западной части, у сел Аношкино, Чертовицкое, Староживотинное, Сенное произрастал дубовый судостроительный лес толщиной ствола от тридцати сантиметров и высотой до ста метров. После бурных лет начала XVIII столетия лес не подрос до нужных кондиций и не отвечал необходимым претенциозным параметрам. Ствол корабельного дерева должен быть не кривым, сучковатость – не ниже пятнадцати метров от основания. И где таких деревьев напасешься?

И все-таки лесозапасы оказались настолько мощными, что даже во второй половине XVIII века к ним прибегали, хотя на воронежской земле строительство флота переместилось ближе к югу, к городу Павловску.

В 1708 году Петр Алексеевич разделил Россию на восемь административных регионов, в числе которых была образована Азовская губерния. К ней приписали Воронеж со своим округом. С 1715 года Воронеж стал административным центром Азовской губернии.

Через семнадцать лет, в 1725 году, Азовскую губернию преобразовали, и вот оно — рождение губернии Воронежской.

Тот год ознаменовал окончание царствования Петра I. Начало же самостоятельного правления Петра Алексеевича и события, происходившие в Воронежском крае, сплелись в неотъемлемую часть истории страны. Зарождался не только флот, прививались не «всего лишь» новые порядки, но появлялся новый менталитет, закладывался своего рода старт в будущее. Воронежская губерния образовалась в  момент таких судьбоносных явлений.

Изначально она была гораздо больше, чем в последующие века. Масштабы выглядели впечатляюще и в современном представлении некоторые районы в нашем сознании ассоциируются совсем не «воронежскими». В состав губернии на первых порах входили части будущих Слободско-Украинской и Новороссийской губерний, а также области Войска Донского.

Впечатлял и контур губернских границ: с севера — это река Ока на Владимирщине, далее, — верховья реки Алатырь, что в Арзамасских краях, и часть территории современной Пензенской области. Затем уже родные донские земли, правда, ведущие через астраханские степи к низовьям Дона, городу Изюму – а это нынешняя Харьковская область, еще далее – к территории современных Тульской и Липецкой областей.

Вот такой размах. Привычное для нас деление на Центральное Черноземье, Поволжье, Юг России и часть «Харькивщины»  сомкнулось в дание года под единством Воронежской губернии.

В течение двухсот лет губерния сужалась и расширялась, изменялись ее пограничные конфигурации, населенные пункты переходили из одних административных земель в другие и возвращались обратно. Границы как между губерниями, так и внутри уездов «раскраивались», «сшивались» и «перешивались». Если взглянуть с высоты прошедших веков, то Воронежская губерния предстанет перед нами живым, движущимся организмом. А как иначе, ведь в нем живут люди, которые каждый день творят историю.

«Старожилами» губернии являются, разумеется, земли, находящиеся недалеко от Воронежа – нынешние Новоусманский, Семилукский, Хохольский и Рамонский районы.

Но есть и «рекордсмены» по миграции. К примеру, вскоре после образования Воронежской губернии город Острогожск вошел в состав Белгородчины. Согласно атласу России, изданному Академией наук в 1745 году, город включили в Воронежскую провинцию, еще через двадцать лет Острогожск отошел к Слободско-Украинской губернии, затем он фигурирует как уездный город Воронежского наместничества, а по указу «О новом разделении государства» 1797 года один из самых обширных по территории Острогожский уезд вновь в составе восстановленной Украинской Слобожанщины. Прошло всего пять лет – и старинный русский город на реке Тихая Сосна в который раз вошел в нашу губернию. Наконец, в августе 1925 года Острогожск был снова утвержден как город Воронежской губернии.

За это время Острогожск снискал себе добрую славу и его по праву называли «Воронежские Афины». Два года здесь воеводствовал Алексей Соковнин – родной брат неукротимой боярыни Морозовой.

Войсковая часть, в которой служил К.Ф. Рылеев, располагалась в Острогожске, а непосредственно артиллерийская батарея, к которой был приписан Кондратий Федорович, стояла в селе Белогорье – недалеко от восстановленного в наше время Белогорского Воскресенского монастыря.

Острогожск – родина великого русского художника-передвижника Ивана Николаевича Крамского. В городе есть один из редких в стране провинциальных музеев, где хранятся подлинные работы мастера, участие же в постройке нынешнего музейного здания приняли племянник Карла Брюллова и сын Крамского.

В Острогожске провел детские годы замечательный поэт и переводчик Самуил Яковлевич Маршак. Острогожский дом, в котором проживала семья Маршака, расположен по улице Крамского. Дом-музей И.Н. Крамского – на улице Маршака.

К середине XIX века в Острогожске проходили три годовые ярмарки, действовало более ста двадцати предприятий, мужская и женская гимназии, уездное училище, библиотека, народный дом, две типографии и драматический театр.

Чуть менее Острогожска «перемещались» Борисоглебск и Новохоперск. После 1727 года Новая Хоперская крепость была приписана к Тамбовской провинции. Через сорок лет и Борисоглебск, и Новохоперск фигурируют уже в составе Воронежской провинции, а в семидесятые годы оба города входят в состав Тамбовского наместничества. Согласно указу 1782 года Новохоперск с уездом и часть Борисоглебского округа переданы из Тамбовского наместничества в Саратовское. Впрочем, в начале XIX столетия Новохоперск, «погостив» еще и в Пензенской губернии, в Воронежскую губернию вернулся. А в 1923 году Архангельская волость Борисоглебского уезда Тамбовской губернии передается в Новохоперский уезд губернии Воронежской.

Случались и совсем редкие перемещения. В 1765 году аж к Новороссийской губернии была приписана воронежская Бахмутская провинция.

Два с половиной столетия назад нынешние тульский Ефремов, рязанский Скопин, липецкие Данков, Елец и Лебедянь, а также орловский город Ливны входили в состав Воронежской губернии. Несколько позже наблюдался и обратный процесс – город Чернавск волей очередного административного деления «перекочевал» в Орловское наместничество, а ныне липецкий Задонск – в Тамбовское.

И в XVIII, и в следующем столетии имели место такие явления, как приобретение и утрата населенными пунктами городского статуса. Дворцовая слобода Бобровская и «просто» слобода Богучарская, а также крепости Павловск и Тавров стали городами, крепости же Орлов и Костенск превратились в села Орлово и Костенки соответственно. Сто лет назад нынешние города Россошь, Калач, Нижнедевицк и тот же Павловск «понижались» до сельских поселений. Да и Бобров, начиная с 1711 года, дважды дотягивал до статуса города и два раза вновь становился селом.

Но самое массовое включение и исключение из статуса города произошло в 1779 году. Тогда городской ранг получили сразу десять городов, а утратили – семь.

На старых картах Воронежской губернии разных эпох можно увидеть необычные названия населенных пунктов – Бублик, Пирамиды, Тор, Бриллиантовка, Хренововыселская волость. Верхом экстравагантности можно считать следующее: ровно век назад в состав городской черты Воронежа была включена слобода под названием Привокзальнотроицкая Привокзальнотроицкой волости Воронежского уезда.

Происходили и массовые переселения. В первую очередь – малороссов. Переселенцам, что греха таить, жилось на новых землях недурно – освобождение на несколько лет от налогов, другие льготы. Живите, пашите землю! Но лишь вспыхивал какой бунт, малороссы зачастую вставали в ряды инициаторов беспорядка. Первым, кто жестко обошелся с переселенцами, стал царь Петр Алексеевич. В 1722 году император приказал заселить заднепровскими казаками дачи у реки Черная Калитва. Приказ исполнил полковник И.И. Тевяшов, переселив из Ендовища сотни казаков.

Если судить с точки зрения поведения Петра I как человека, то его меры круты. И очень! Но Петр Великий – государь. И он отвечает за спокойствие своей страны…

В семидесятые годы того же столетия военные лодки с воронежских верфей отправляли по Дону к крепости Святого Димитрия (ныне – город Ростов-на-Дону). Комендантом же крепости являлся Иван Алексеевич Потапов. Впоследствии он был назначен на должность воронежского генерал–губернатора, приобрел земли и обустроил имение в Семидубравном, или Новой Покровке – ныне Семилукский район. В гости к родственнику Потапова в Семидубравное приезжал Михаил Юрьевич Лермонтов. Позже роскошную новопокровскую библиотеку Потаповых не обошел своим вниманием и Иван Саввич Никитин.

С 1776 года, в течение двадцати лет, губерния называлась Воронежское наместничество.

Южные и восточные земли территории губернии раздавались царем Петром, позднее – и более щедро, императрицей Екатериной Великой. Владетелями части воронежских степей стали такие известные фамилии, как Кантемиры, Панины, Бутурлины, Орловы, Воронцовы.

В те годы Воронежское наместничество состояло из пятнадцати уездов. В одном из них, а именно в Бобровском, произошло весьма неординарное событие.

Один из самых выдающихся сподвижников Екатерины II, Алексей Григорьевич Орлов, или Алехан, как его называли при дворе, купил у арабов жеребца по имени Сметанка. На деньги, отданные за скакуна, можно было приобрести несколько конных заводов с табунами. А он – одну лошадь! Селекционер от Бога, Алексей Григорьевич обратил внимание на то, что у Сметанки было не семнадцать пар ребер, а девятнадцать. Нонсенс! Но А.Орлов это учел.

Чистокровного «араба» морю не доверили. Перекрасив в вороную масть, Сметанку почти десять месяцев под усиленным казачьим конвоем вели посуху. Все правильно – шли через Молдавию, Румынию. Еще те края. В Подмосковном имении Орлова Сметанка, увы, пал – климат для него оказался жестковат. Казалось, ахнули в «никуда» огромные деньги. Но нет, Сметанка успел дать потомство и граф переводит его в свои воронежские земли. Путем сложнейшего селекционного творчества в селе Хреновое Бобровского уезда появляется новая порода – Орловская рысистая…

Еще один из великих сподвижников Екатерины, Григорий Александрович Потемкин, после присоединения Крыма к России в 1783 году посодействовал, чтобы в Воронеже как частное лицо жил последний крымский хан Шагин-Гирей.

Вспомним и Михаила Семеновича Воронцова, который, переселяя в воронежские земли крепостных из других губерний, воспитал новый тип крестьянина-хозяйственника, а затем отправил своих подготовленных воронежских крестьян жить и трудиться в Крым. Западная пресса скрепя сердце не могла не признать, что именно во времена крымского наместничества М.С. Воронцова полуостров как никогда расцвел в экономическом плане.

В 1829 году впервые в мире человек получил масло из подсолнечника. Географическая точка неординарного гастрономического явления – село Алексеевка, ныне это Белгородчина. Автором же уникального изобретения стал крепостной крестьянин Даниил Бокарев. Кроме того, в Алексеевке был построен первый в России маслобойный завод.

В 1832 году в Воронеже торжественно открыли мощи Святителя Митрофана, и наш земляк, художник Федор Чуриков запечатлел такое важное духовное событие, преподнеся рисунок императору Николаю I. Рисунок этот по сей день находится в Русском музее.

Во второй половине XIX столетия изменения в административном делении сводились к укрупнению, ликвидации и переименованию волостей в уездах.

К 1880 году в пяти уездах Воронежской губернии для отправления частной почты выпускались почтовые марки – в Бобровском, Острогожском, Богучарском, Задонском и Землянском.

С начала XX века все громче заявляет о себе воронежское купечество, пополнявшееся за счет разных социальных слоев. Паньшины происходили из ямщиков, «лапотные» крестьяне братья Ширяевы пришли в Воронеж с одними котомками, начали с малого. Зимой варили сбитень и разносили его по трактирам, летом – квас и делали мороженое.

Многие купеческие династии являлись коренными городскими – Титовы, Вяхиревы, Клочковы, Веретенниковы, будущие москвичи братья Ляпины. Художник Владимир Маковский написал полотно «Ночлежный дом», изобразив сцену, когда нищие собираются на ночлег в Ляпинский приют.

Выходцем из воронежского купечества является живописец М.И. Пономарев, один из организаторов рисовальной школы в Воронеже. Из рода нижнедевицких купцов композитор и основатель Воронежского русского народного хора Константин Ираклиевич Массалитинов.

На таком тучном черноземе, как наш, не могли не появиться настоящие богатыри земли воронежской. Один из них – Прокофий Рябов, уроженец села Большой Мартын нынешнего Панинского района. На свет Прокофий появился в 1862 году. Его отличали огромный рост и непомерная силища. Разорвать металлическую цепь, завязать в узел кочергу и приподнять за нижний венец угол дома – это классика «богатырского жанра». Нашелся для народного силача и цирковой антрепренер по имени Симпатий, и вот уже Прокофий Рябов – Проня Мартыновский, известный цирковой борец.

У чудо-богатырей должно быть и чудо-оружие. И оно появилось, а изобретателя дала земля воронежская. В 1849 году в Рамони родился Сергей Иванович Мосин.

Оружейный конкурс Сергей Мосин выиграл у известного бельгийского мастера Лео Нагана, чей «товарищ наган» прозвучит в нашей стране в другое время и при других обстоятельствах, сделавшись своеобразным пропуском, мерилом отношений и инструментом для радикального решения вопросов.

Оба претендента подали образцы своих винтовок на рассмотрение. Винтовки полгода испытывали в полевых условиях и затем комиссия решала, какую из них принять на вооружение. По результатам испытаний к винтовке Сергея Ивановича отыскалось около двухсот рекомендаций, к нагановской – под пятьсот. Тем не менее, состоялось голосование – «за» и «против» голосовали белыми и черными шарами, которые двенадцать членов комиссии опускали в корзины конкурентов. Когда обе корзины вскрыли, белых шаров в них оказалось поровну. В таком случае у председателя комиссии имелось право на два голоса, и председатель – император Александр II, оба белых шара опустил в корзину Сергея Мосина. Правда восторжествовала, и знаменитая «трехлинейка» долгое время служила русскому солдату.

В 1900 году на Всемирной выставке в Париже винтовка получила Гран-при. Не только лишь воронежский чернозем произвел в тот год фурор во французской столице.

Оружие – это война, но, бывает, в сражениях рождается музыка. Вальс «На сопках Манчжурии» произведение выдающееся, проникающее в самую глубину души русского человека. Автором же вальса является Илья Алексеевич Шатров, родившийся в Землянске в 1885 году, в семье отставного унтер-офицера.

Мальчиком Илью определили в музыкальную команду того самого полка, в котором когда-то служил его отец. Затем Иван Алексеевич заканчивает один из лучших в Европе Варшавский музыкальный институт и выбирает 214-й Мокшанский пехотный батальон, базировавшийся в Екатеринбурге.

По дороге на службу И.А. Шатров завернул на родину, в Землянск. В Городском саду играл приезжий духовой оркестр. Шатров попросил музыкантов подирижировать. И ему не отказали. Будущий автор бессмертного вальса дирижировал в Землянске!

Во время русско-японской войны полк принял участие в битве под Мукденом. В самый критический момент комполка скомандовал: «Знамя и оркестр вперед!», а капельмейстер Шатров подхватил: «Музыканты, настал наш час»! И грянул боевой марш. В штыковой атаке мокшанцы смогли прорвать японское кольцо окружения.

Приказом по Манчжурской армии от 20 января 1906 года капельмейстер 214-го Мокшанского полка Илья Шатров награждается орденом Станислава III степени с мечами. Редчайшее событие для музыканта. Считается, что этот случай – вообще второй в истории.

За мелкие придирки со стороны начальства И.А. Шатров попал на гауптвахту и там огрызком карандаша начал прямо на стене камеры сочинять вальс, впоследствии так прославивший его. Ноты вальса впервые были изданы в 1907 году. Успех огромный – за четыре года москович Кнауб переиздал их восемьдесят два раза! На музыку вальса стали сочинять песни, называемые «народные» – а это дорогого стоит.

В губернии крестьяне пашут землю, купцы занимаются коммерцией, в городах и селах жизнь неспешно идет своим чередом. Люди рождаются и умирают. И в то же время происходят события, которые смело можно отнести к фантастике. Научной? Утопической?

На рубеже веков в Воронеже родился один из главных революционеров советской архитектуры Григорий Тихонович Крутиков, создавший проект «Летающего города». Приверженец кинетической архитектуры, он проектировал дома, которые могут двигаться. Свято верил, что ввысь эти города поднимет атомная энергия.

Сын московского купца Иван Федорович Коровин с детства мечтал построить эфироплаваюший аппарат, в котором можно достичь Луны. По всему миру искал магнитные полюса, способные обеспечить скорость летательного аппарата, пытался поймать электромагнитные волны и «заставить их дуть в свои паруса». Как он сам считал, один из таких полюсов отыскал на хуторе Степной недалеко от Острогожска. Обустроив завод и выполнив необходимые работы, в августе 1917 года Коровин продемонстрировал публике аппарат, в котором собрался улететь на Луну. Среди приглашенных находились А.Н. Толстой и К.Э. Циолковский. Для первого Иван Коровин стал прообразом инженера Лося в «Аэлите» и инженером Гариным в «Гиперболоиде…», Циолковский же приехал лицезреть успех или неудачу своего товарища и оппонента.

Коровин поднялся в воздух и улетел. Обратно не вернулся…

Цитатами из научной фантастики изначально звучали фразы о квантовой электронике, лазерном луче и микроволновом излучении. Сказку в быль превратил выдающийся ученый-физик и наш земляк Николай Геннадьевич Басов. Нобелевская премия «за фундаментальные работы в области квантовой электроники» Басову была присуждена уже в советские годы, но родился он в городе Усмань еще в «губернские времена».

Что касается нобелевских лауреатов, то кроме физиков Н.Г. Басова и П.А. Черенкова, земля воронежская дала писателя И.А. Бунина, сюда же внесли и М.А. Шолохова, который учился в Богучарской гимназии. Главный герой шолоховского произведения «Судьба человека», «сам я воронежский» Андрей Соколов. Его поведение в концлагере есть проявление неукротимости русского духа и своеобразный тост, который особенно актуален в год 80-летия Великой Победы в Великую Отечественную.

Но жители Воронежской губернии вписали свои имена и в летопись Первой мировой. Как говорят у нас в народе: «Русский солдат ни в огне не горит, ни в воде не тонет». Знаменитая и беспрецедентная в мировой истории «Атака мертвецов» – ярчайшая тому иллюстрация. Насмерть отравленные тевтонскими газами оборонявшие восточно-прусскую крепость Осовец солдаты 226-го Землянского полка пошли в свою последнюю рукопашную и сумели обратить в бегство целый кайзеровский полк.

Справедливости ради надо сказать, несмотря на название, полк формировался в Калуге из кадра Новоингерманландского полка и его костяк состоял не только из рекрутов Воронежской губернии.

Родом из села Глушицы, что недалеко от Рамони, полный кавалер Георгиевского банта Василий Емельянович Гридяев. Сражался с немцами, мадьярами, болгарами. Одну из наград прямо на фронте ему вручил сам император. В 1917 году, когда революция изменила отношение к войне, солдаты полка выбирают Василия Емельяновича своим командиром. Прибыл А.И. Деникин и приказал расстрелять каждого пятого в строю. Гридяев оказался как раз пятым, но офицер, увидев награды подпрапорщика, молча толкнул его обратно в строй.

Гридяев вернулся в родное село. Вскоре в эти края пришли отряды Мамонтова, и вновь Гридяева хотели расстрелять. Он шел под конвоем, надев мундир с пятнадцатью наградами. Офицер предлагал Василию Емельяновичу завязать перед смертью глаза платком, на что Гридяев ответил: «Я столько раз в глаза смерти смотрел…» После этих слов мамонтовец досадливо махнул рукой и ушел, оставив героя в покое.

Василий Гридяев всю жизнь протрудился в родных Глушицах, в годы Великой Отечественной его по возрасту не взяли на фронт и он стал начальником пожарной команды на Придаче.

После победы Великого Октября 1917 года было пересмотрено административно-территориальное деление страны. Декретом Совнаркома «О порядке изменения границ губернских, уездных и прочих» от 27 января 1918 года местным Советам представлялась самостоятельность в изменения границ, разделения губерний, уездов и волостей. По инициативе эсеров создавались земельные комитеты, цель которых – взять под контроль ситуацию с землей. Не все крестьяне отнеслись к эсеровской инициативе одинаково, в результате случались удивительнейшие коллизии, причудливым образом влиявшие на людские судьбы…

Великий русский шахматист, которого по праву назвали «Непобедимый», Александр Александрович Алехин родился в Москве, однако его отец – уроженец Воронежской земли. И родовые фамильные корни сказались на судьбе Алехина. В марте 1919 года шахматного гения арестовали за то, что на северо-западе Воронежской губернии, откуда родом отец Александра Алехина, полыхнул эсеровский мятеж, и в нем самое активное участие принял житель села Фомина-Негачевка некий Алёхин. На поверку оказалось, что он всего лишь однофамилец шахматиста и его фамилия как раз писалась через «ё», а не через «е». Вот как могут быть значимы всего две точки над буквой! В тот раз Алехина опустили, но вскоре выяснилось, что в мартовском бунте принял участие еще один Алехин, на сей раз дальний, но безусловный родственник Александра Александровича. Шахматиста в Одессе приговаривают к расстрелу, а за два часа до исполнения приговора отпускают на волю. За Алехина вступился Н.В. Крыленко, соратник Ленина и сам приличный шахматист.

После подобных потрясений люди зачастую уходят от мирской суеты, Алехин же поступает на актерские курсы, работает в Московском угро и переводчиком в Коминтерне.

Еще в Первую мировую войну на Кавказском фронте служил полковым адъютантом кубанский казак Федор Иванович Елисеев. Однажды плененный им курдский князь, очарованный искусной джигитовкой казака, подарил Елисееву своего арабского скакуна с богатыми золотыми украшениями.

В годы Гражданской войны Федор Иванович воевал на нескольких фронтах, а с осени 1919 года был командирован в штаб Андрея Григорьевича  Шкуро. В Воронежской губернии в это время кипели серьезные сражения.

Шкуро обязал Елисеева поехать за Дон, собрать всех безлошадных казаков, сформировав из них пеший казачий батальон. При этом сам Федор Елисеев назначался комбатом.

В селах, где он побывал, много беженцев с Воронежа, обозы пестрят безлошадными казаками, однако с седлом, сумой и винтовкой. Федору Ивановичу удалось собрать несколько десятков казаков. И хотя батальон подразумевался пешим, лошади оказались необходимы. Уже после сдачи Воронежа «красным» Шкуро дал Елисееву задание реквизировать у крестьян лошадей.

Федор Елисеев едет по селам, расположенным верст за двадцать на запад и север от Воронежа. Человек наблюдательный, он подметил, что царство воронежских крестьян совсем не похоже на казачью жизнь. По мнению Федора Ивановича, народ воронежский добр, хорош, сердечен и жертвенен. Воля начальства – закон. Никто даже не полюбопытствовал – а вдруг этот заезжий казачий сотник на самом деле самозванец?

Крестьяне привели четыреста голов! Мужики сняли шапки. Елисеев выехал вперед, по казачьему обычаю поздоровался с «господами стариками» и попросил шапки надеть. Говоря о вынужденных мерах, в душе Федор Иванович чувствовал себя древним татарским баскаком.

В ярком эпизоде посещения Елисеевым воронежских сел можно отметить массу любопытного. Это и психологический момент, и этнографические наблюдения, социальные настроения, и, конечно же, бытовой эпизод из Гражданской войны.

Декретом ВЦИК «Об административном делении Воронежской губернии» от 4 января 1923 года были утверждены двенадцать уездов: Бобровский, Богучарский, Валуйский, Воронежский, Задонский, Калачеевский, Новохоперский, Нижнедевицкий, Острогожский, Павловский, Россошанский, Усманский. Упразднялись Алексеевский, Землянский и Коротоякский.

В мае следующего года произошло очередное административное деление, но уже внутри самой губернии.

В 1925 году были утверждены города Воронежской губернии: Воронеж, Бобров, Богучар, Бутурлиновка, Валуйки, Задонск, Новохоперск, Острогожск, Усмань.

После окончания Гражданской войны налаживалась мирная хозяйственная жизнь. В сельской местности пробовали организовать первые коллективные хозяйства: «Голосистый кочет» в Новой Усмани, «Венера» в Кондрашевке. В первом названии сквозит нечто новое, во втором – отзвук еще прошлого мира.

Старорежимные названия проскальзывали не только в сельском хозяйстве. В 1921 году в футбольном турнире губернской Олимпиады выступили сборные команды нескольких городов. Первенствовала «Фортуна» из Воронежа, на второе место взошла сборная Землянска, третье и четвертое заняли команды Новохоперска и Алексеевки. Некоторые футболисты играли босиком, а призами служила одежда, обувь и продукты.

Срок жизни Воронежской губернии подходил к концу. За двести лет существования она стала прочно ассоциироваться как край поэтов Алексея Кольцова, Ивана Никитина и Дмитрия Веневитинова, зоолога и путешественника Николая Северцова, русского философа и духовного деятеля Василия Карпова, фольклориста Александра Афанасьева, художника Николая Ге, журналиста и издателя Алексея Суворина, олимпийского чемпиона Николая Панина-Коломенкина и многих других. Это раздолье русской песни хора Митрофана Пятницкого, дворянские гнезда, вольный Дон и царство меловых пещер, терпкое степное разнотравье…

Впереди – создание ЦЧО, а затем и Воронежской области. В расхожем мнении, это уже другая история. Наверное, не совсем так. Не другая, но продолжение вечной истории.

 

---

Игорь Маркин, член Союза журналистов, краевед (Воронеж)