Побережье

ОДНО — И РАДОСТЬ И БЕДА

 

Стихотворения Андрея Новикова озадачивают читателя прежде всего позицией автора по отношению к реальному миру, который он достаточно предметно живописует. Вот его лирический герой смотрит на происходящее с некоторой дистанции, которая вполне может уходить и в нематериальный, понятийный мир. Но одновременно среди действующих персонажей мы видим и его самого, взрослого или маленького мальчика, который живет очень органично и радостно, хотя сторонний взгляд повествователя с горечью может обронить, что в картине не все в порядке, не все естественно и солнечно…

Это раздвоение художественной фигуры продиктовано взаимоотношениями автора с временем. Настоящее для него почти невещественно, зато прошлое обладает четкими очертаниями и плотностью, насыщено движением и светом (или сумеречным обманным взаимодействием людей и «объектов»). И практически вся оптика художника в этих стихах сфокусирована на памяти — на ее цветах, контурах, звуках, рельефах и обликах.

Надо сказать, что названная двоякость поэтической речи совсем не выглядит подчеркнутой, демонстративной. Напротив, здесь мы видим уже устоявшееся, почти душевно-автоматическое восприятие дня сегодняшнего и вчерашнего, своего рода образный почерк автора («Воспоминанья, год от года, / Идут дорогой круговой»). Он почти осязает бег времени кожей и сердцем, мгновения ускользают от него и, только отдалившись от художника, обретают устойчивость и отчетливость линий, очевидную плотность и насыщенный цвет. Наверное, лирический рассказчик что-то добавляет в свой сюжет, какие-то характеристики или оттенки, добиваясь его полноты. Однако он говорит о собственной жизни, и уже потому все, им поведанное, становится, по главной своей сути, пусть и когда-то бывшим, но действительным именно сейчас: «…Где состоит из некой взвеси / Одно — и радость и беда».

Для поэта любимое время года — лето или ранняя осень, наиболее притягательное биографическое время — детство, собственное или чужое, внимательно созерцаемое со стороны («Но какая память света / Сквозь кусты и дерева!»). Он любит узнавать внешне предмет или событие (что это? что происходит?), давая его описание, но потом, уже в финале, делает вывод — почти всегда внутренний и почти всегда опровергающий однозначность происходящего. Для него важно не потрогать вещь, а понять ее. Вот почему оказывается так близок читателю угол зрения лирического героя: наличная реальность лишена определенной осевой идеи, она сумбурна и противоречива, более того — во многом она откровенно лжива. Тогда как испытанное нами прежде уже поделилось на добро и зло, на правду и обман, на счастье и горе.

Андрей Новиков — очень современный поэт, причем в определение «современный» нужно вложить более горечи, нежели похвалы. Он входит в мир и видит его, кажется, так же, как и читатель. Но затем словно проявляет снимок сегодняшнего дня — и показываются детали и сочетания, ранее совсем не очевидные. За сдержанность по отношению к настоящему и за любовь ко всему лучшему из нашего общего прошлого, пожалуй, и стоит ценить эту лирику.

Вячеслав ЛЮТЫЙ

 

НОЙ

 

Земля молода, в ней упрямая нега,

Теплы небеса и манят пеленой,

Зачем же кедровое тело ковчега

Поставил на брег недоверчивый Ной?

 

С утра облачился в льняную рубаху,

Денек безмятежный на все времена,

Умыты росою библейские страхи,

Пророки вздремнули, хлебнувши вина.

 

Смеется над ним молодая природа,

Бросает к ногам изобилье плодов,

И воины гордо идут из похода,

Ведут на веревках коров и рабов.

 

Купцы суетятся в торговом угаре,

Артельщики строят из камня дома.

А он все твердит: каждой твари по паре,

И все собирает в мешки семена.

 

БУБЕНЧИК

 

В жажде жизни, в ее круговерти

Перемешаны правда и ложь,

Много скучного в опыте смерти,

Не тождественно правилам… Что ж?

Безутешно одетый дух речи

Удивлял повседневности бровь,

И за ближнего страх недалече

Был на жалость похож и любовь.

Но размажь эту смесь мастихином,

Не жалей ни кармин, ни белил,

Ремесла полновесным цехином

Ты давно и за все заплатил!

Небо крыл непечатною жестью,

Жадно ел пирожки с требухой,

Исходивший глухие предместья,

Молодой, бесшабашный, бухой.

Муки вечные щедрой пригоршней

Собирал и прощенья просил …

Потому и в груди, скомороший,

Вместо сердца бубенчик носил.

 

КОРАБЛИКИ

 

Звенят стаканы в подстаканниках,

Зеленый золотистый чай,

Ты едешь в поезде избранником

И дремлешь, сидя, невзначай.

В купе по коридору мокрому

Мелькают отсветы окон,

Леса за солнечными стеклами

Обогащают лексикон.

На лицах тени сложным рубчиком,

Не новая колода карт,

Простое бытие попутчиков,

Разгар июня и азарт.

И почему-то пахнет яблоком,

Во всем подвижный этот свет,

В котором мастерит кораблики

Ребенок из сырых газет.

 

ЗНАМЕНАТЕЛЬ

 

Игрива, шаловлива и шумна вторгалась жизнь и капала на темя,

И было только горе от ума, такое на дворе стояло время.

Еще не назревала смена вер, и смена вех не шла еще насмарку.

И я гулял, примерный пионер, с мороженым по городскому парку.

Незримую вынашивая связь, природа потрудилась в самом деле —

Деревья образовывали вязь, в пластмассовых кустах шмели гудели.

Среди скульптурных гипсовых химер, пенсионеров, домино и шашек,

Коней педальных или, например, аттракционов, простотою страшных.

День хроникальный длился, как изгой, на дежавю мучительно похожий,

В нем янки все еще бомбят Ханой и Чингачгук воюет краснокожий.

Жизнь отрастила праздник, как кисту под скальпель вездесущего мгновенья,

Мне все казалось: медленно расту — а это изменялся угол зренья.

В том знаменатель. Ищет двойника душа, и лета зреет середина.

Как сахарная вата — облака, в них запах овощного магазина.

Иду я, имя прежнее назвав, и жизни смысл сверяю с небесами —

Меня хранил кто, навсегда отстав, сухими улыбаются глазами.

За мною деревянный самокат на маленьких подшипниках катился.

Не помню то, чему был страшно рад, не ведаю, с чем навсегда простился.

 

МЕЛКИ НА АСФАЛЬТЕ

 

На асфальте — цветными мелками

Нарисованный домик с трубой,

Неказистый корабль с парусами,

Небосвод небольшой, голубой.

 

Голенастое дитятко, здравствуй!

Дай вернуться в твой возраст на миг,

У курносого облика странствий

На лице — торжествующий блик.

 

Простота накануне улыбки,

На качелях взлетает восторг,

И кузнечик играет на скрипке

В пестрой клумбе, похожей на торт.

 

Но упрямое время верстает,

Упрекнув фантазера во лжи,

Мальчуган дураком вырастает

И зареванный дальше бежит.

 

Так какой мы помазаны кровью,

Если гостем случайным в дому

Вера общая схожа с любовью?

Но противна хмельному уму.

 

ИСТУКАН

 

Там, где посвист степного аркана,

Где ветра шевелят ковыли,

Сотворил я себе истукана

И прощенья прошу у земли.

 

Что ж, готовьтесь к таким переменам,

Купол неба сегодня не глух,

Потому и по каменным венам

Я вселяю в него новый дух.

 

Он, как молния в грозных зарницах,

Воссияет в значенье былом,

И ему перелетные птицы

Будут бить и крылом, и челом.

 

Пробудив известковые очи,

Очерчу я круги на воде,

И зеркальная аспидность ночи

Отразит его здесь и нигде.

 

Кто еще у судьбы на примете?

Не криви же, ваятель, душой:

Ты такой же ненужный на свете,

Бородатый, веселый, большой.

 

ПОБЕРЕЖЬЕ

 

Ржавый бот на краю волнореза,

Исковерканный грудой камней,

И мистический привкус железа,

Шум прибоя и суетность дней.

От невзгод разрешая столетья,

К безвозвратному ключ подберу

Там, где скалы свои междометья

Доверяют ветрам поутру.

Жизнь дает предпочтенье победам,

Возрождаясь в пришедшей волне,

А стихия, безумья изведав,

Подчиняет себя новизне.

Побережью и морю не слиться,

Только память несет этот сплав.

Лишь любовь раздвигает границы

В обладаемом перечне прав.

 

БОГОМАЗ

 

Моленья предвечерняя волна,

Качается лампада откровенья,

Душа, как прежде, истиной больна,

Истерзанная с миросотворенья.

 

Пусть светится от золота оклад,

И в паутине красок римский отрок

Пронзает змия, попирает смрад,

Являя подвиг мировой и кроткий.

 

Левкас никак не отпускает кисть,

Из чаши дня или из чаши ночи,

Желтком яичным краски занялись,

Отображая перечень пророчеств.

 

Есть истина сакраментальных фраз,

Есть бытия распавшиеся части.

День нарисует новый богомаз —

Без участи, тоски и сильной страсти.

 

ВИДЕНИЯ

 

От ночных непрочитанных бдений

Бьет в ладоши большая луна,

Разругались фрагменты видений

Не на ночь, а на все времена.

 

Друг на друга, столпившись, орали,

Призрак призрака драл за власы —

Просто сытую жизнь выбирали

Все, как мы, и сопели носы.

 

И над всем — ощущенье озноба,

Как одели в сырое белье,

И летали на крышке от гроба,

На весы бросив сердце мое.

 

Будет долго оно колотиться,

К равновесию чаши сведя,

Память выше — летает как птица,

Голоса уходящих будя.

 

Вот она, правда жизни тупая,

Бытия указующий перст.

Откупаюсь от них, отступаю

И целую серебряный крест.

 

ВЕТЕР БЕЗМЯТЕЖНЫЙ

 

Хрустела целлофана упаковка

У августа на солнечном пути,

И высказал я громко и неловко

Одно лишь слово позднее — прости.

 

И Родиною сладостно и нежно

Назвал туман, погост и лес в дымах,

Дом на холме, и ветер безмятежный,

И птиц прощальный на рассвете взмах.

 

Вот так, меж днями радости и скорби,

Каких пристанищ жаждет жизнь моя?

Что накопил в своей холщовой торбе,

Чужие верно исходив края?

 

Не для того и вольно, и свободно

Вверялся я далеким берегам,

Где тишина от грусти первородной

Раскинулась по утренним лугам.

 

ПОСЛЕДНЕЕ ТЕПЛО

 

Мне — упорный ветер с юга,

Нетипичный в сентябре,

Оголенная округа,

Дождик теплый на заре.

 

Через заросли бурьяна

На осенние поля

Днями лист летит багряный,

Но тепло хранит земля.

 

Угасающее лето,

Тлеет черная трава,

Но какая память света

Сквозь кусты и дерева!

 

Вот ручей струится тонко,

Входит в осень без труда.

И целует рот ребенка

Теплая еще вода.

 

---

Андрей Вячеславович Новиков родился в 1961 году в Тверской области. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Публиковался в журналах «Подъём», «Литературная учеба», «Молодая гвардия», «Студенческий меридиан», «Литературная Киргизия», альманахах «День поэзии», «Поэзия», «Истоки», коллективных сборниках, в «Литературной газете», «Московском комсомольце». Автор пяти книг поэзии и прозы. Лауреат ряда всероссийских и региональных литературных премий. Член Союза писателей России. Живет в Липецке.