Пленила «Память» души и сердца

Несколько раз бывал в Крыму. Приезжал сюда отдыхать или в командировку. В памяти осталась не бархатная нега моря, не пребывание в лучах ласкового солнца, не застолья с изобилием сочных фруктов и оздоровляющих вин. Нет, оказался я сразу в духовном плену древнего Херсонеса, где крестился князь Владимир, несгибаемого мужества и героизма защитников Севастополя в 1854-1855 и 1941-1942 годах, подвигов Аджимушкая…

Крым в тебе остается пожизненно. Всю жизнь его будешь разгадывать. Будто вся тайна бесшабашно щедрой и отчаянной России, вся ее боль и слава сосредоточились на этом малом полуострове. И вот события 2014 года. Крымчане, как это бывало не раз в истории полуострова, вновь сплотились и повели мудро новую великую оборону, переросшую в референдум-прорыв. Они вернулись в состав России.

 

* * *

 

В стране, изобиловавшей патриотическими организациями и движениями, нынче осталось, пожалуй, одно из немногих малых сообществ, еще в советские времена давшее слово жить по правде и по совести — спортивно-патриотический клуб «Память», созданный Владимиром Селеменевым, сыном Федора Селеменева, героически сражавшегося в Великую Отечественную. В научном мире разных стран Владимира Федоровича знают как доктора химических наук, сказавшего весомое слово в познании «химии без химии», то есть изучающего только живую природу, которая способна дать любые защитные средства для спасения жизни. У Селеменева вода при умении обращаться с ней дает понять, что она «разумная», впитывает информацию и в определенных условиях и болезнь может уничтожить, и здоровье укрепить, и способствовать повышению урожайности. Он учит очищать воду любой загрязненности, возвращает ее, образно говоря, к жизни.

В студенчестве и в годы учебы в аспирантуре он шесть раз становился чемпионом области по бегу. В 1980 году в родном университете организовал спортивно-патриотический клуб «Память».

Сейчас Селеменеву — 75. В годах и его ближайшие соратники. К примеру, Виктор Клюев на пять лет моложе. Но они по-прежнему в строю. Сделанное ими и их сподвижниками впечатляет: совершены пробеги во все города-герои (кроме Мурманска), они побывали на полях великих сражений, добежали до Берлина… Крым их встречал в 1987 году…

 

* * *

 

Семьдесят восьмой по счету пробег клуб «Память» приурочил к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. А еще решили «селеменевцы» посвятить его и победе Крыма в отстаивании своего права быть российским.

Старт пробега. Торжественное возложение цветов к памятнику студентам и преподавателям ВГУ, павшим на фронтах Великой Отечественной. Соответствующие речи представителей ректората, ветеранов… Слезы на глазах от стихотворения Николая Дронова, давнего участника пробегов, преподававшего физвоспитание в ряде вузов Воронежа. Стихотворные строки написаны после одного из пробегов в Семилуки. Там встретились с пожилой женщиной из Сибири. Долгие годы была в неведении о судьбе своего сына. И вот пришло сообщение от поисковиков — ее сын похоронен в братской могиле под Семилуками. Мать продает свой дом, оставляет родные места и переезжает к месту упокоения единственного сына, отдавшего жизнь в боях за Воронеж.

После — обычная сутолока провожающих. Обратил внимание — всегда на эти мероприятия приходит один сириец. Думал, что коммуниста, живущего в Воронеже уже более тридцати лет, притягивает коммунистическая убежденность селеменевского большинства. Оказывается, не только это. Приходит повстречаться «со своим лучшим учителем» Игорем Луганским. Человек этот большой оригинал.

Сириец рассказывает:

— Игорь меня спас. Никак не давался очень и очень сложный русский язык — я уж голову потерял. На помощь пришел сосед по общежитию, совсем не лингвист и не филолог: «Русский язык сложный?! Да ничего нет проще! Просто тебя учат не по той методике. Запомни для старта: есть два слова и два жеста, которые в состоянии заменить весь наш «великий и могучий». Например, тебя спрашивают о твоем состоянии, как себя чувствуешь, как дела? Обязательно улыбайся, показывай оттопыренный большой палец и радостно восклицай слово на букву «З». Если же тебе вопрос непонятен, делай хмурое лицо, жест рукой, будто отпихиваешь от себя, решительно рубишь: «Иди…» И пусть себе человек идет и думает, что хочет».

Жизнь моя изменилась в одно мгновение! Меня все стали понимать, вокруг собирались студенты и восторгались моей общительностью…

В предвкушении праздника пошел утром на занятия. Как обычно, преподавательница поинтересовалась моим здоровьем, я ей и ответил, как учил Луганский. Филологиня чуть не в обмороке: «Что с Вами случилось?!» Ну, я ей и вторую фразу выдал! Откуда же я знал, что меня обучили двум нехорошим словам. Но, видно, этим Игорь помог мне преодолеть стресс — после занятия пошли значительно успешнее.

 

* * *

 

Ну, а сама Россия — какой была и какою стала? Наилучшим образом это узнается в ходе пробега по точкам маршрута. Особый «несдавшийся Крым» — Верхний Мамон. Почему? Все просто. В других краях не было такого директора средней школы, как Василий Дудкин. Или такого заведующего районным отделом народного образования, как Евгений Вишневецкий. И уж, несомненно, таких, как их земляк доктор математических наук из Воронежского госуниверситета Владимир Костин и проректор вуза Геннадий Чикин. Они взяли на себя организацию в райцентре филиала Воронежского государственного университета. По сути, шло спасение молодежи и будущей отечественной науки. Лекции приезжали читать ведущие ученые разных факультетов. Учившиеся «на дому» на «хорошо» и «отлично» сдавали экзамены, многие окончили аспирантуру, защитили диссертации. Профессор Селеменев не только с лекциями приезжал — прибегал с «Памятью». Организовывали совместные концерты, проводили спартакиады. Результат? Район, где не было подростковых правонарушений. Район, где открыли кадетский корпус. Тут в одной школе удалось сохранить педагогические принципы и методы воспитания Бунакова, Ушинского, Макаренко, Сухомлинского, помноженные на все лучшее, что было в советской воспитательно-образовательной системе. Были ученические производственные бригады — они и остались. На своей земле учащиеся выращивают элитные сорта пшеницы, подсолнечника, гороха, ячменя. Сами агрономы, трактористы, комбайнеры — в прошлом году школа заработала более трех миллионов рублей…

Концерт, который дали участники пробега в школе, снимала 10-классница Оксана Полунина. Она, можно сказать, профессионал. Фильм-исследование, снятый ею о верхнемамонцах — георгиевских кавалерах Первой мировой, на всероссийском конкурсе завоевал первое место. Учащиеся установили связи со своими сверстниками из Крыма — в Джанкое у них школа-побратим.

 

* * *

 

Темрюк, поселок Ильича. Запомнился он радушием встреч и непростыми разговорами с украинскими беженцами. Они все еще не верят, что «замордовано сознание» западной пропагандой, измучены неведением того, что будет завтра, кто виноват в случившемся и почему Россия бандеровцам «не дает по мозгам»…

— Какое «другое государство»?! Нас спрашивали, когда границы устанавливали?

На воронежских профессоров смотрят, как на ненормальных: разве так должны отдыхать настоящие ученые?!

— Вы уже не молодые… А тебя, с переломанной рукой, кто заставил «дурью маяться»?

Конечно, Клюев больше всех вызывает подозрений — никакой степенности, а руку, объясняет, перед самым пробегом поломал. На роликовых коньках катался… Вот этот химик малость поспокойнее, говорит, что лучше жить в бедности, но в правде. Его хорошо слушать, да только где она, эта правда? Бедность, пожалуйста, кругом! Они уже больше года живут в бывшем детском лагере отдыха. Кормят нормально, работой обеспечены, но зарплата… Разве это зарплата?!

Вдоль побережья Азовского моря в Краснодарском крае располагалось шестнадцать домов отдыха для детей — все приватизированы. Вместо них коттеджи богатых. Не чудо, а порядочность местного руководства спасла от ликвидации бывшую государственную собственность. Недавно назначен новый директор — Светлана Михайловна Магилина, которая приезжает на работу за несколько десятков километров. Непросто властям было найти человека, способного пожертвовать спокойствием, хорошим заработком ради того, чтобы, как в прежние времена, по дешевым путевкам могли сюда приезжать на отдых простые люди.

Измочаленные беседой о том, что мы не видим «правды жизни», живем в мирке, придуманном от «большого научного ума», идем по поселку. И вдруг за забором нечто невиданное! Долго не можем понять, что же это такое за цветение буйное заморское?! Один из нас догадывается:

— Так это же сакура японская!

Вдруг над забором, как орел на вершине:

— Маладэц! Точно — сакур японский! Захады — гостем будэшь. Сакур смотреть будэшь, вино пить будэшь! Люблю людэй, каторым от моих цветов харащо! Откуда будэте?

— Откуда? Иль не видишь?! Армяне из Воронежа!

И попадаем в точку!

— Вах-вах! Какой харощий армян! Кто еще, кроме вас, в Воронеже живет?

— Хачик Джувеликян…

— Кто не знает Хачика?! Ученый…

Посыпались с нашей стороны армянские имена, фамилии — среди армянской диаспоры в Воронеже у всех есть знакомые… Теперь и в поселке Ильича есть знакомый армянин — Рубен Иванович Абрамян. Нет времени, объясняем, участвуем в пробеге в честь 70-летия Победы, завтра будем в Крыму…

Рубен рассказывает о своем отце, родственниках, которые воевали — кто под Воронежем, кто под Москвой, кто в Белоруссии…

Говорю ему, что знаком был с маршалом Баграмяном и от него узнал, как он принимал в Воронеже военный парад 7 ноября 1941 года…

Да как же тут расстаться?! Договариваемся: приходи к нам — будем концерт давать, а после поговорим.

На концерт студенческой самодеятельности собирались в основном украинцы-беженцы. Два профессора, дополняя друг друга, говорят о том, что значит для них Победа. Четкая позиция по поводу возрождения фашизма на Украине.

— Чтобы вы лучше нас поняли, послушайте песни.

Профессора запели, как в атаку повели: за ними — все участники пробега:

На Федюнинских холмах — тишина,

Над Мамаевым курганом — сны.

Будто не было войны, но война

Похоронена на дне тишины…

Потом далеко не дилетанты грянули: «Эх, как бы дожить бы до свадьбы-женитьбы…», «Молодая канарейка из садика вылетала…», «Что ж ты, роза, вянешь без мороза…», далее — народные украинские… Это лауреаты многих Всероссийских конкурсов представители ансамбля «Лель» географического факультета. Рвет меха баяна руководитель Михаил Олейников, а в голосах остальных (Андрея Грищенко, Яны Прокопьевой, Антонины Петровой, Евгении Орловой, Марии Самойленко) такая красота силы и слаженности, что зал встает и в слезах продолжает слушать. Все! Кажется, больше нечем брать души в плен…

Селеменев объявляет, что из клуба вышло не только 8 докторов и 28 кандидатов наук, но и сыграно около тридцати свадеб. И за все годы лишь один развод. Тут же уточнение — они познакомились не в пробеге. Одна из самых показательных — семья, созданная Сергеем и Татьяной ЖелезнПх. С мамой в тельняшках выходят три сына — Александр, Алексей и Владимир. Лихой матросский танец! На смену — другая поющая семья. Арсений и Наталья Жижелевы с пятиклассником сыном Андреем, второклассница Дарья к семейному ансамблю подключится в следующем пробеге…

Всем присутствующим ребята раздают памятные сувениры, книги о Воронеже, значки, вымпелы.

Рубен Абрамян пришел в элегантном праздничном костюме — самый эмоциональный зритель:

— Мнэ нэ мешают слезы — падобное не встречал! Так ни один знаменытый артист не сделает с нашимы сердцамы то, что сделали вы…

Рубен говорит красиво, убедительно о том, что вот она, наша дружба, наша сила в любви друг к другу, сила в памяти о тех, кто воевал… В итоге: Воронеж — лучший город на земле, если там преподаватели и студенты — единая семья… Если нашим детям учиться дальше, то только в Воронеж им дорога…

Песню-молитву, песню-реквием о Федюнинских высотах написал Григорий Поженян, воевавший в Крыму в морской пехоте. Отчаянный разведчик, о котором ходили легенды. О нем адмирал Октябрьский при вручении очередного ордена сказал с восхищением и долей юмора: «Более хулиганистого, рискованного офицера у себя на флотах я не встречал! Форменный бандит!»

Отец Поженяна армянин, мама — еврейка. В паспорте было записано — осетин. В энциклопедиях проходит как «известный русский поэт и композитор».

Расстроганный Рубен Абрамян свою любовь к Воронежу подкрепил десятью литрами вина:

— Лучшее вино из лучшего винограда для лучших друзей, умеющих помнить и всех любить…

 

* * *

 

На пароме несколько знакомств. Новичок пробегов Владимир Васильевич Борисов. Майор милиции, мастер спорта по военному многоборью, завоевывал первенство на чемпионате России. С Селеменевым знаком давно. Бегает себе профессор со студентами — многие бегают. Огорчен, что не знал в деталях о жизни клуба «Память»:

— Бесспорно, если бы мы, ветераны клуба «Факел», имели представление о своеобразии концертов, на одном из которых присутствовали вчера, наше участие лишним бы не было…

О спортивных победах Борисова и иных ситуациях на службе, приближенных к боевым, мало кто знал, но вот то, что он первый в России приказал милиционерам под Новый год становиться Дедами Морозами — наслышаны. Потом в Деды Морозы пошли ветераны воронежского спорта и стали, бородатые и в шубах, на проспекте Революции кроссы устраивать.

На пенсию ушел дядя Володя-милиционер, и в родном селе Верхнем Турове избрали его главой местного самоуправления. Глава на то и глава, чтобы головой работать. Пригласил на свой день рождения друзей — выдающихся спортсменов. Все желающие могли примкнуть к этой компании — только в спортивной форме приходите. Забеги — на разные дистанции! После каша-сливуха, приготовленная на костре, из напитков самый лучший — иван-чай. И — рассказы, воспоминания. Так родился праздник — «Туровские версты». Кто уже набегался за свою жизнь, приходи с тем, чем удивить можешь — куклами самодельными, картинами, резьбой, кузнечными изделиями, пирогами, калачами…

Не только из других городов — из разных стран стали приезжать на эти праздники. Вот она, Россия! Как на ладошке, собранная в одном месте, со своею силою, смекалкой, причудами и чудесами! Изучай и постигай…

Настоятель местного храма иерей Роман после службы снимает облачение, а под ним — спортивная форма. Ну, православные, благословляю! И сам на дистанцию со всеми…

Молодежь изменилась до неузнаваемости — компьютер с телевизором дело десятое. Некогда — стадион надо строить, к чемпионату по «огородному футболу» готовиться, а зимою — чемпионат по футболу в валенках…

 

* * *

 

Олега Борисовича Неумолотова надо бы по России возить не потому, что он ученый, изобретатель и может много интересного рассказать — «особое достояние республики», который никогда не занимался спортом.

Cвалилась беда — умерла мама, вскоре тяжелая болезнь одолела отца. Сын оставил работу, уехал в Мичуринск и четыре года отдал уходу за больным. Участие в пробеге в Крым — святое дело. Память об отце, командире отдельного артдивизиона, прошедшем тяжелыми дорогами войны. Выход из окружения, ранения, награды…

— Не о спортивном духе думал, любовь к отцу, к пройденному им, подняла меня на бег. Здоровье мое уже было не ахти. Судьба свела с известным марафонцем, участником многих селеменевских пробегов, Александром Акимовым, своеобразно мыслящим человеком — он-то меня и спас. На лыжи поставил и внушил, что здоровым можно быть в 60 и 70 лет. Не очень-то я ему верил…

Но в нем сработало мышление исследователя, экспериментатора. Дачу, где стал жить, превратил в стадион, на котором можно тренироваться по десяти видам спорта. Оказалось, что природа в его организм заложила многое, о чем и не подозревал. Ради любопытства принял участие в ветеранском марафоне и — победа! Ему сейчас не заявки на изобретения писать надо, а «путевые заметки» спортсмена, ставшего знаменитостью в шестьдесят. Выступал на стадионах Австралии, Венгрии, Италии, Канады, США, Бразилии, Германии, Чехии, Турции, Финляндии. Не только марафонская дистанция его конек — он среди лучших в беге на коньках, в прыжках с шестом…

Участник многих пробегов — мастер международного класса марафонец Геннадий Солдатов.

Давно уже с сыном Павлом бегает Юрий Артемов. Павел постоянно впереди — выпала честь нести знамя пробега. С ним интересно быть рядом — поражает глубиной познаний истории Великой Отечественной, на фоне которой достойное место деда: сведения о нем собирал по крупицам…

Клуб «Память» учит многому. Вот один из фактов, ставший легендой. В 1981 году в сырую и дождливую погоду бежали по маршруту Скородное — Короча — Белгород. Многие выбыли из строя. Только двенадцать человек без отдыха пробежали 92 километра. На этот «подвиг» личным примером поднял Селеменев, после чего в обиход вошла единица измерения выносливости — «один селемений».

 

* * *

 

В Керчи нас никто не ждал. Оказывается, «друг всех адмиралов», загрузивший в Воронеже автобусы своим личным имуществом, просто надеялся на авось. Ни с какими представителями местной власти не встречался, никаких материалов от него ни по факсу, ни по «электронке» никто не получал. «Кто же так поступает? Предупреждать надо», — это мы слышали по всему «крымскому маршруту». И в то же время после этих слов чрезвычайно быстро снимались все проблемы — прекрасное обустройство с ночлегом, организация питания. В Керчи в тартарары полетели все запланированные мероприятия — ни встреч, ни концертов. Вышли вечером на улицу, растянули меха баяна и рванули от души и для души!

Неизвестно, чьи слова и чья музыка забытой песни военных лет. Как бы заново она рождается здесь:

Ну, где ты, Васька Гастев?

В какой ты стороне?

Я вспоминаю часто,

Как пел ты на войне.

………………………..

Мы вырвались из ада

И вот орем во тьму:

«Живет моя отрада

В высоком терему»…

«Ехали казаки по Берлину», пройдя с боями «от Москвы до Бреста», вспоминая «синенький скромный платочек», бился «в тесной печурке огонь» — любовь и слезы, радость побед и горечь утрат…

— Все, ребята! Время позднее — людям отдыхать мешаем…

Только было собрались баян в футляр прятать, а изо всех окон:

— Не лишайте радости! Мы здесь давно подобного не слышали! Пойте хоть всю ночь! Да нам же вся Керчь завтра завидовать будет!..

Наверное, в ту ночь был дан самый запоминающийся концерт — из распахнутых окон поступали заявки, кто-то спустился к нам. Студенческий ансамбль преобразовался в дружный хор.

 

* * *

 

Сергей Самодуров один из летописцев клуба. Первый баянист клуба. Он тщательным подбором репертуара заложил особую песенную традицию. За его спиной почти все пробеги. Окончил факультет прикладной математики ВГУ. «Бегущая энциклопедия» — каждый маршрут изучается на уровне подготовки кандидатской диссертации:

— Бежать интересно и легко, когда хорошо знаешь историю здешних мест, кто и как тут воевал.

Особенным для Сергея был пробег в Минск. Бежал со сломанной ногой. Точнее, не бежал, а прыгал на одной ноге. Разработал специальную систему тренировок. В общей сложности пропрыгал четыре километра. Скорость его прыжков порою была равна скорости непокалеченных.

Есть у него изумительные «путевые наброски». Иные образные фразы впечатываются в сознание весьма и весьма прочно:

— Через Орел пробегал четырежды. Красивейшие места! Бежишь — будто Тургенева читаешь…

Многое, если не все, в клубе держится на геологе Дмитрии Иванове. Образ «Памяти», каждого ее пробега создает он. Сюрпризом для всех (когда только успевает готовить?!) всевозможные вымпелы, буклеты, значки, памятные ленты… Готовит к пробегам новичков, привлекая их к совместной тренировке с ветеранами. От него ни песен, ни анекдотов — не до этого. Он и в пробегах урезает время на сон, отдых — постоянно что-то клеит, шьет. Его дед, Виталий Александрович, прошел по всем фронтам — воевал рядовой Иванов в составе Кавказского, Степного, Центрального и 1-го Белорусского фронтов. Дедушка по линии мамы, Иван Александрович Круглов, воевал на Халхин-Голе.

Перед вступлением на землю Крымского полуострова Дмитрий создал особый настрой — показал фрагменты созданной им «кинолетописи» пробегов. С нами с экрана говорили те, кто воевал под началом Конева, Рокоссовского, Жукова.

Селеменев любит вспоминать:

— Испугался, когда невесть откуда на маршруте появился первокурсник-тростиночка с геологического факультета и робко полушепотом произнес: «Я долго размышлял и решился — возьмите с собой». К концу пробега новичок молчаливо пробился в группу лидеров.

— Интереснее всего сверхмарафоны, — признается Селеменев. — Тут авантюристов быть не может: чтобы сотку бежать, надо серьезно готовиться…

Под стать ему Александр Алексюткин, Олег Титов и Антон Луняк. В 1991 году в Одесском сверхмарафоне заняли первое командное место.

 

* * *

 

Вождь — кличка профессора Клюева. «За выдающиеся заслуги в деле воспитания молодежи» — ему при «раздаче слонов» (особые награды, придуманные Ивановым и обретающие год от года развитие) вручили красную буденовку, перчатки и красные бриджи с надписью «Вождь». Слово народа — закон.

В Керчи он понял — дал промашку, доверился «другу адмиралов». Никаких возмущений, разборок — сам пошел «на опережение». Созванивался с городскими властями, срочно «выдвигался вперед». В пожарном порядке обеспечивались обеды, ночлеги…

 

* * *

 

Феодосия запомнилась встречами с Иваном Матвеевичем Мякишевым.

— Родом из Смоленской области, — рассказывал нам. — Призвали в армию и попал в воинскую часть, расположенную на берегу Черного моря. О своей службе стал рассказывать недавно — снята секретность. Служил в отделе испытаний авиационных и космических средств спасения… Работали с уменьшенным макетом спускаемого аппарата космического корабля «Союз». Однажды в нашу комнату вошел парень чуть выше среднего роста. Светлая рубашка, темные брюки… Гагарин! Через несколько дней — тренировочные прыжки парашютистов в акватории Феодосийского залива. Мне поручили на надувной резиновой лодке отправиться к берегу и забрать «пассажира». От микроавтобуса ко мне спускался первый космонавт планеты Юрий Алексеевич Гагарин. Он легко впрыгнул в лодку. Я налег на весла. Но в прибрежной полосе был сильный накат волны, преодолеть который на нашей лодчонке было довольно трудно. Юрий Алексеевич это заметил: «Давай запасное весло, я тебе помогу». Так что мы быстро добрались к нашему катеру. Гагарин выстроившейся команде доходчиво довел задание, которое предстояло выполнить… Вскоре появился вертолет, и из него посыпались парашютисты. Наша задача — поднять их всех на борт катера. Все шло нормально. Но у одного парашютиста парашют долго не раскрывался — как при затяжном прыжке. Расстояние до воды быстро сокращалось. Наконец-то купол парашюта наполнился воздухом — у всех вздох облегчения. Чуть было трагедия не случилась с Германом Титовым — у него не раскрылся основной парашют, он воспользовался запасным. Вскоре узнали, что кроме него в испытаниях участвовали космонавты Андриан Николаев, Валерий Быковский, Владимир Комаров. Испытания были длительные. И мы с космонавтами быстро сдружились. К тому же их старший, Юрий Гагарин, создал очень непринужденную обстановку. Как-то привез диковинку по тому времени — водные лыжи, которые ему подарили в одной из заграничных командировок. К лыжам прилагался заграничный скутер… Кто-то из космонавтов попытался запустить двигатель скутера — не получилось. Гагарин покопался в механизме — все пошло на лад. По очереди пробовали кататься. По прямой всем удавалось держаться на воде, но на поворотах иная ситуация. Я на лодке ЛАС-5 всем приходил на помощь… Мы же с Гагариным земляки. Прямо-таки подружились. Рассказываю ему, что 12 апреля был в школе, и по радио Левитан объявил о совершении первого полета в космос. Какой был восторг! Занятия отменены! Все у экрана телевизора! Думал ли я тогда, что где-то под Феодосией не только встречусь с выдающимся земляком, но и вместе с ним буду участвовать в испытании космической техники? На память остались фотографии нашего дружного коллектива космонавтов и простых военнослужащих. В 1966 году моя служба закончилась, но я был взят на работу в Феодосийский филиал Ухтомского вертолетного завода — работа с космическими программами для меня продолжилась…

 

* * *

 

Трудно сказать, на что надеялся представитель «военного ведомства» Крыма, но апофеозом по прибытию в Севастополь стало его приглашение заночевать в его квартире и квартире родного брата. Мы еще засомневались: поздняя ночь — не помешаем ли своим шумом соседям?

Выгрузили газовую плиту, ящики, рулоны, и оказалось: ночевать-то предлагается на бетонном полу в комнатах, где еще нет ни света, ни водопровода, ни канализации. Голые стены, неубранный строительный мусор, пыль, раздуваемая сквозняками…

К нашему растерянному табору подошли гулявшие пожилые муж с женой:

— Устроиться на ночлег? Нет проблем!

И они дают адреса турбаз, пансионатов, гостиниц, где нас разместят безо всякой оплаты, но куда мы без Вождя? Виктор Григорьевич мгновенно куда-то исчез, но так же внезапно и появился — договорился о размещении в гостинице на берегу моря. Мало того, что приют оказался наивысшего уровня — утром к нашим услугам шведский стол с изобилием разнообразных блюд, многим из которых мы и названия-то не знаем.

На следующий день заместитель мэра Севастополя в собеседники почему-то выбрал меня — седая голова без буденовки из алого сукна, не в гипсе с бинтами, дошедшими до цвета сапожной ваксы:

— Вижу, что вы старший… Как же так можно?! Безо всякого предупреждения. Неужели не понимаете, что на вас лежит ответственность за здоровье и благополучие вверенных вам студентов… Вот студенческий велопробег из Екатеринбурга — созвонились, вместе продумали программу пребывания у нас. Мы всех принимаем на высшем уровне.

Объясняю, что нас подвел «полковник, который у вас отвечает за строительство жилья для военных…»

— Какой полковник, какое «отвечает»?! Я курирую проблемы градостроительства, всех бригадиров знаю, но о вашем полковнике слышу впервые…

Вот одна из главных проблем полуострова — к своим «новым русским» и «новым украинцам» присоединились воспрянувшие новые «дети лейтенанта Шмидта»…

Севастополь впечатлил более всего: город в высшей степени русский! В тяжелейших условиях антирусской пропаганды севастопольцы умело противостояли разгулу национализма, попыткам сделать город нашей славы форпостом Запада. Без сомнения, еще появятся труды исследователей по организации местного духовного сопротивления.

Здесь один из самых уважаемых людей — бывший мэр Москвы Юрий Лужков. Он построил школу и подарил ее Севастополю. Один из самых удачных проектов, обеспеченный современным оборудованием, учебниками, литературой. Договорились — принимать сюда будут только детей моряков. Занятия — по программе, разработанной лучшими педагогами Севастополя и Москвы. Основа — православие и патриотизм. Удивительно, но на севастопольских подростков не повлияли ни западные компьютерные «дуриловки», ни антисоветские и антироссийские фильмы. Дети были четко сориентированы на оборону России в Севастополе.

Воронежцы тоже имеют отношение к своеобразной «обороне Севастополя». В поселке Гвардейский, что рядом с Симферополем, базируется бывший 43-й Севастопольский Краснознаменный ордена Кутузова истребительный полк.

Вот что рассказал нам его бывший командир.

В лихие 1990-е, когда военнослужащие были оставлены на произвол судьбы всеми властями, к ним прилетели председатель Воронежской областной Думы И.М. Шабанов, директор мехзавода Г.В. Костин, директор Облгаза Б.П. Алпатов, поинтересовались, какая нужна помощь крымчанам. После этого пошли из Воронежской области продукты, стройматериалы. Приехал однажды в Воронеж представитель российских военных, дислоцировавшихся на полуострове, зашел к главе администрации А.Я. Ковалеву, поблагодарил за оказываемую помощь, посетовал на проблему с газификацией. Александр Яковлевич развел руками: мол, извини, брат, слишком объемные работы — не потянем.

— Да нет, ничего не прошу. Просто удивлен вашими отзывчивыми земляками. Специалисты из Облгаза, что у Бориса Петровича Алпатова, за сутки составили предварительный проект газификации и готовы все расходы взять на себя.

Жаль, конечно, что во время нашего пробега мы разминулись с ребятами из Сибирского кадетского корпуса. В Великую Отечественную сибиряки насмерть стояли при защите Воронежа. Их правнуки своеобразно связали две обороны, разведенные во времени — поездом из Новосибирска прибыли в Воронеж, а отсюда священник молодежного православного прихода Богоявленского храма Евгений Лищенюк благословил их в дальний поход на шлюпках до Севастополя. Сверхдальний поход в 2300 километров от Воронежа до Севастополя ребята из Новосибирска совершили за 49 дней. По пути следования — встречи с молодыми прихожанами местных храмов, возложение венков к братским могилам, оказание помощи ветеранам, работа по благоустройству церковных территорий…

В экипаж вошли те, кто в течение двух лет соревновались за право быть признаны лучшими из трехсот кадетов.

Директор центра дополнительного образования, «детский контр-адмирал», Андрей Михайлович Некрасов:

— Мы — сибиряки! И этим все сказано. Сибиряки были среди тех, кто отстоял Москву, сражались в кровопролитных боях под Воронежем. В сибирском тылу ковалось оружие Победы… Какими мы были и должны быть, показывают наши воспитанники. Сверхдальние походы даются непросто. Мы к ним готовимся по два года. Промежуточные малые походы по рекам Сибири. Несколько лет назад ребята прошли водным путем более пяти тысяч километров от Архангельска до Новороссийска… Воронеж — колыбель флота российского, родина десантных войск. Здесь подвизались такие молитвенники за Россию, как Митрофан Воронежский, Тихон Задонский и многие другие святые — мы о походе от таких святых и героических мест по Дону к Черному морю давно мечтали.

 

* * *

 

Полуостров стал особым символом времени, средоточием притяжения молодежи, всероссийским центром патриотического воспитания. Университетский клуб «Память» в какой-то степени был «первопроходцем» на пути к нынешнему Крыму.

События развиваются стремительно.

В августе встречались с молодой художницей Сашей Коденцевой, участницей многих выставок. Со своим своеобразием видения окружающей действительности она буквально ворвалась в мир живописи и графики — узнаваема сразу своей манерой письма. В художественном училище она прошла школу О.А. Сивоконь, а далее — постоянное творческое недовольство собой. Дай-то Бог, чтобы оно было вечным. Желание не выделиться сомнительной эпатажностью, а постичь тайны мастерства дорогих сердцу братьев Ткачевых, Аркадия Пластова, Филиппа Малявина, Михаила Врубеля… Горение огня этих светил отражается во многих ее работах. Отнюдь не подражание, а свое выражение духа. Саша участвовала во Всероссийских молодежных выставках «Образ Родины» (г. Курск), «Прохоров­ское поле» (г. Белгород), «Знамена Победы» (г. Москва) — там она не осталась в тени. Заметили. И пригласили к участию в молодежном форуме в Крыму.

— Особое явление — форум молодежи на Селигере, — говорит художница. — Он сейчас как бы разделился на два берега: «Территория смыслов» на Клязьме, где собирают будущих ученых, и творческий форум «Таврида» на Бакальской косе… По масштабу всего происходящего понятно — в стране готовится формирование идеологии патриотов. Нас, молодых, готовят к той ответственности за Россию, которая ляжет на наши плечи через несколько лет. В Крыму тоже свободного времени не было. Но происходит осмысление пережитого — это надо передать на холстах, которые готовлю… Полуостров собрал, познакомил и объединил в могучую силу любящих Родину. Нас, оказывается, таких очень и очень много. Главное, все не просто талантливы, но добрые и искренние люди.

С работами Саши Коденцевой читатели «Подъёма» могут познакомиться в этом номере.

 

* * *

 

Замечательную книгу «Химия на бегу» написал Владимир Федорович Селеменев. Свои книги готовят Дмитрий Иванов, Олег Титов (только о Крымском пробеге он уже написал более пятидесяти страниц), Сергей Самодуров. Почти каждый считает необходимым увиденное и пережитое изложить на бумаге. Не обязательно для печати — просто для будущего. Для детей своих, внуков… Да и сам в минуту трудную откроешь записные книжки — не сном все было. Песни, рассказы переживших войну, встречи с интересными людьми, с теми, кто спасал Россию и продолжает спасать, — душа уравновешивается.

 

——————————————

Эдуард Петрович Ефремов родился в 1946 году в селе Козловка Бутурлиновского района Воронежской области. Окончил филологический факультет Воронежского государственного университета. Собственный корреспондент газеты «Сель­ская жизнь». Автор многих проблемных публикаций на темы культуры, пьесы «По минному полю», поставленной на сцене Воронежского театра юного зрителя. Лауреат премии журнала «Подъём» «Родная речь». Живет в Воро­неже.