* * *

 

Концерт в разгаре. В белом, за роялем

При полной тишине, при полном зале

Играет чьи-то судьбы музыкант.

 

Он осторожен, крайне аккуратен,

Плывет мелодия, певица в длинном платье

Вся в предвкушеньи лучших из кантат.

 

Мелодия и льется, и струится,

А пальцы музыканта, будто птицы,

Вычерчивают звуки на лету…

 

А где-то рядом, в параллельном мире,

В неубранной прокуренной квартире

Другой концерт, и я чего-то жду.

 

И вот, выходит Странное на сцену,

И за игру мне называет цену,

Садится за рояль…

И невпопад

Вся жизнь моя течет, не как по нотам,

А, словно бы, придурковатый кто-то

По клавишам

фугасит

наугад…

 

* * *

 

Ничего необычного — Я и Прошлое — связка прочная.

Вот, смотрю на призрак — до тонких деталей выучен.

Память — монстр, мною лично искусно взрЛщенный.

И, конечно, ничего личного.

 

Но, когда в тишину моего не совсем сознания

Проникают знакомые звуки (с надломом) голоса,

Я теряю рассудок, кромсая воспоминания,

И от них — лоскуты да полосы.

 

И мой призрак — в стихах, врывается с громом и грохотом,

Я сажусь в машину, достаю карандаш-иголку…

И вспоминаю, как он заливается хохотом.

 

И как пахнет его

футболка.

 

* * *

 

Неоспоримы прошлого устои,

Стой и смотри, полуоткрывши рот,

Как наша жизнь становится водою,

И как вода — незыблемо — течет.

 

Из наших снов сплетаются картины,

Из наших слов построены мосты,

И мы по ним так непоколебимо

Проходим от черты и до черты,

 

А за чертой — невиданные дали,

Не охватить ни взором, ни рукой.

Мы эту даль когда-то прострадали,

Смотря, как жизнь становится рекой,

 

И как река уносит наши тайны,

И как однажды, на исходе лет,

Мы по мосту придем сюда случайно…

Стой и смотри —

Воды тут больше

нет.

 

* * *

 

Смотреть в окно, прикинувшись невестой,

Фата и тюль — единое начало.

В душе — темно, в груди — бездушно-тесно,

Как мало света. Мало, мало, мало…

 

И тень кольца — белесою полоской —

По теплой замше загорелой кожи —

Воспоминанием, осколком, отголоском,

Напоминанием того, как мы похожи,

 

Напоминанием того, что счастье было,

Казалось стойким, вечным, непреложным.

И я была. Была, была, любила!

И счастье это делала возможным…

 

Теперь осталось тут, за занавеской,

Под легкий тюль забравшись с головою,

Смотреть в окно, прикинувшись невестой,

И тихо жить, прикинувшись вдовою…

 

* * *

 

Все, что останется — чаю хлебнуть и выйти,

Дверью не хлопать — вдруг разбужу соседей.

Так иногда хочется водки выпить

И на прогулку тащить на цепи медведя!

 

Так иногда хочется петь и плакать!!!

А иногда — до слез над собой смеяться!

Цепью при этом медвежьей бренчать и звякать…

Мне от тебя, страна моя, не оторваться,

 

Мне от тебя, страна моя, не отлепиться!

Все это так глубоко и звенит под кожей!

Так иногда охота с тобой проститься,

И то, что имею, заветного, подытожить!

 

Но все, что останется — чаю хлебнуть и выйти…

Махнуть на прощанье рукой дорогой Отчизне…

Но не случится. Лучше уж водки выпить.

И по-медвежьи, вальяжно, ступать по жизни!

 


Надежда Владимировна Третьякова родилась в городе Воронеже. Окончила фармацевтический факультет Воронежского государственного университета. Работает медицинским представителем в иностранной фармацевтической компании. Автор сборника стихотворений «Птицей синею». Публиковалась в журнале «Подъём». Участница Воронежского областного совещания молодых литераторов (2018), литературного фестиваля «Бунинские озерки» (2018), литературной программы Международного Платоновского фестиваля искусств (2018, 2019). Живет в Воронеже.