Горящий воск

* * *

Словами, что пришли ко мне —

Немые — и кричат на пальцах,

Не вышивают по канве

Узор, растянутый на пяльцах.

 

Мир вновь — у края, у черты,

Хоть в детстве мне казался вечным.

И рвет тенета немоты

То, что еще не стало речью.

 

* * *

…Дни позвали — годы поднялись.

По чужим застольям не шумели.

Надевали ватники, шинели…

За дела и подвиги брались.

 

Объяснений всех не подверстать,

Сколько воду в ступе ни толки я…

Это значит: были дни такие!

Были годы — дням таким под стать.

 

Шли на стройки. Становились в строй:

Если бой, то бой святой и правый!

Шашки вон! — врага сминали лавой.

Падали в атаке штыковой…

 

Поднимали время из разрух —

Все хребтом да голыми руками.

И о том, что будут жить — веками, —

Может, зря? — заговорили вслух.

 

Но однажды показалось дням —

Дням другим: зачем им жить годами?

…И мутили воду, и гадали —

И клялись, и нагло лгали нам!

От набатного: «Вставай, страна!..» —

До бандитской «Мурки» измельчали.

Мы непонимающе молчали —

И молчали грозно времена.

«Мне отмщение, и Аз воздам…» —

Грозовые грянули погоды!

…И придут ли на подмогу годы —

Этим, пальцы врастопырку, дням?

 

ПЕСНЯ

 

Спой мне, иволга, песню пустынную,

Песню жизни моей…

Н. Заболоцкий

 

Когда увезли далеко за Урал,

Весною, как ветры оттают,

Тоскуя, он иволгу, иволгу звал…

А сроки — кукушки считают!

…Век минул, былого не сыщешь следа,

Но строки живут и тревожат,

Гадает кукушка в терновых садах,

И кажется — с места того же!

И кажется: можно поэта спасти,

Когда бы она порадела…

— Кукушка, хоть пару годочков скости —

Сама ты ни дня не сидела…

Нельзя его песне в неволе молчать,

Ей там одиноко и тесно!

…И если поэту нельзя обещать —

Хоть песне дай волю, хоть песне…

 

ЯЗЫК И ГОВОР

 

В ходу лишь он, словарный гонор,

Московский выговор, а жаль:

Как с поду бублик, вкусен говор

Волжан, поморов, вологжан!

И разве выводил в пробирке,

Не мыл, не плавил, не ковал

Свои реченья край сибирский,

Америку не открывал?

И некогда не суржик жалкий —

Москва, державный дух копи! —

Наш вышел говор слобожанский

Навстречу кочевой Степи!

 

«Саратов, глушь!» — свое поносим,

Упорны в крайности другой:

То с галльским носимся прононсом,

То бредим аглицкой нудьгой.

 

И потому — а чо? А неча!

Отрежу без обиняков:

Нет — и не будет русской речи

Без говоров и говорков!

 

И ты, язык мой, не украдкой

(Кого бояться нам, скажи?),

Где сбито, подорожник с Вяткой,

Чтоб не нарвало, приложи…

 

* * *

Дороги… Как их много стало!

Хоть каждый день свою меняй…

За то, что я иду по старой,

Ты мне, мой строгий, не пеняй.

 

Да, это тихая дорога,

Но знаешь, у таких дорог,

Хоть новостей совсем не много, —

Родной до боли говорок…

 

* * *

Душе хрустальных люстр не нужно —

Огарок бы, когда темно…

Зачем слепить глаза натужно

И блеск подчеркивать умно?

 

Пусть кто-то ловкий держит марку,

Хваля лукавый блеск и лоск.

А сердце тянется к огарку —

Само — как тот горящий воск.

 

* * *

Пора, когда вода светлеет.

Кувшинки, выстилая дно,

Тоской зеленою болеют

По лету — но ушло оно.

 

Никто не рад его уходу,

Вот разве только мысль одна:

Что это высветило воду —

И ту, утекшую, — до дна…

 

* * *

Ночевать одному, ночевать на реке,

От жилья, от жлобья, от жулья вдалеке.

В непролазных, глухих, неубитых местах,

Где дубовой листвы вороха в омутах.

Где течения речь в омутах так тиха,

Что по кругу, по кругу идут вороха!

И, от сердца уже ничего не тая,

Возвращается трудно на круги своя

Непокорной листвой отшумевшая жизнь…

Стылой веткой к суглинку обрывному жмись,

Не к огню, что огонь! — вспоминай, холодей;

Капли вскользь по брезенту — и стук желудей…

И не нужно дрожать, как несбитый листок:

В каждой бронзовой пуле — не смерть, а росток.

Ночевать на реке, одному ночевать,

Степь, хоть краем, стелить — простыню и кровать.

И срастись с темнотой, ненавидящей мрак,

Чуя ток мурашей сквозь примятый кулак…

 

* * *

Хоть, змием став, всю мудрость вызнай,

Хоть рвись от страсти как струна —

Честнее всех условных жизней

Твоя реальная одна.

Слова победы и отмщенья

Не тронут счет ее простой,

И тайны перевоплощенья

Уколют позою пустой.

На все прорывы и десанты

Метафор, их победный пыл,

Есть у нее ответ: «А сам ты

Хоть раз в таком десанте был?»

И не соврешь, и страх не спрячешь,

Не спрячешь ни восторг, ни стыд.

И в темноте сидишь и плачешь,

Где круча глиной шелестит.

Где мотыльков мельканье белых

Не ангельских небесных крыл,

Но знают и река, и берег:

Ты ничего от них не скрыл.

И пусть ярится критик злючий

(Пиит, мол, исписался сей) —

Молчи, молчи! — уже озвучив

Несказанное — жизнью всей.

 

ПОХВАЛА

                           Игорю Плахтюкову

 

Мне с похвалою как с виной:

Все холодит и все не тает…

Пиши недуг мой — со строчной,

Он на заглавную не тянет.

 

Я просто местный рифмоплет,

Что стать не смог Вийоном местным.

Меня нежеваным глотнет

Молва — комком овсянки пресным!

 

Не пил, не дрался, не влипал

В дерьмо, не парился на зоне…

Стишки кропал. Червей копал —

Как все, за фермою в наземе.

 

Я слышал небеса? Да ну…

Лишь то, как время утекает…

И колокольчик на Дону,

И ночь — и сердце окликает.

 

Хоть говорят, со стороны

Видней, — но что увидишь кроме?

Что мои вирши — как терны,

И ранят, лишь прижмись, до крови?

 

Хоть в темноте они на вид

Лозой поникшею бывают,

А тронешь — до утра кровит.

И поутру не заживает.

 

* * *

Я рвусь вдохнуть простор — открытый

До звезд, восторгом рвущий грудь!

Но, подстерегшей болью сбитый,

Лишь краешек могу вдохнуть.

 

Все учат — боль, печаль, беда ли —

Жить не по сердцу — по уму.

…Я только боль пережидаю,

А кажется, что — жизнь саму…

 

---

Александр Гаврилович Нестругин родился в 1954 году в селе Скрипниково Калачеевского района Воронежской области. Окончил юридический факультет ВГУ. Публиковался в журналах «Подъём», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Роман-журнал ХХI век», «На любителя. Русский литературный журнал в Атланте» и других. Автор 11 книг поэзии и прозы. Лауреат премии «Имперская культура» им. Э. Володина, международного литературного конкурса им. А. Платонова «Умное сердце», конкурса им. С. Есенина, премии «Родная речь» журнала «Подъём». Награжден медалью В.М. Шукшина. Живет в райцентре Петропавловка Воронежской области.