Фидель привез в Воронеж дождик

В управленческих структурах и на районном, и на областном уровнях мне довелось общаться и работать с руководителями самого разного уровня и ранга. Особенно запомнился событиями 1972 год. Первое: пришел новый секретарь обкома партии — Виталий Иванович Воротников, и второе — в июле в области с официальным визитом побывал кубинский лидер Фидель Кастро.

После того, как пленум обкома партии избрал Воротникова первым секретарем, он собрал коллектив работников в зале заседаний для «знакомства» (до него и после никто из первых подобного не делал). На той встрече он высказал ряд интересных предложений и советов. Рекомендовал повышать свои знания и профессиональный уровень, изучать передовой опыт в управлении экономикой, держать связь с профильными учебными заведениями и, если есть желание и способности, заниматься научной деятельностью, даже можно было вести в вузах со студентами занятия на общественных началах. Помнится, такие желающие нашлись среди работников отделов науки, сельского хозяйства, пропаганды и агитации. Некоторые со временем защитили кандидатские диссертации, среди них и я.

Делегацию из Кубы ждали в середине июля. Готовились, конечно, тщательно по всем направлениям, все было расписано до мелочей. По этому случаю меня и редактора областной газеты «Коммуна» В.Я. Евтушенко пригласил к себе на беседу секретарь обкома партии Митрошин. Нам было поручено опекать представителей прессы — как иностранной, так и центральной, местной. Журналистов газет, радио и телевидения разместили в гостинице «Россия», нам предстояло работать с ними с утра до вечера.

Кроме того, мне Митрошин поручил деликатную миссию: найти книгу «Че Гевара», изданную в Москве, с тем, чтобы Фидель Кастро собственноручно подписал ее и вручил как подарок ответственным работникам обкома партии и облисполкома. Мне предстояло эти книги с подготовленным текстом на русском языке доставить в указанное время в резиденцию, где располагалась кубинская делегация на базу отдыха «Репное». В КГБ я тогда получил специальный пропуск «Проход всюду».

Весна и лето 1972 года выдались необычайно жаркими и засушливыми. С апреля до середины июля на небе — ни одной дождевой тучки. В сельском хозяйстве области сложилась непростая ситуация. Урожай зерновых сох на корню. Заготавливать корма для животноводства было практически не из чего. Пришлось договариваться с областями Севера и Урала, чтобы они поделились излишками сена и соломы. Туда были направлены бригады заготовителей. Конечно, хозяйствам это обходилось, как сказывали сельские мудрецы, в копеечку. Но, что поделаешь, надо было спасать скот. И тут в день прибытия Кастро будто Всевышний услышал мольбу сельчан о помощи. Уже с утра в небе то тут, то там появились кучевые дождевые облака. Многие шутили, дескать, может, хоть Фидель привезет в Воронеж дождик.

А мне тогда не повезло. По протоколу на время пребывания делегации я получил разрешение вызывать из обкомовского гаража машину в любое время. А тут, как назло, что-то случилось. Дежурный мне ответил, что машина сломалась, придется немного подождать. Что делать? Ехать встречать высокого гостя надо было обязательно. Так предусмотрено протоколом. Выручил Евтушенко: «Поедешь со мной, старик, а там видно будет».

Но и это не все. Фотографией занимаюсь давно, с тех пор, как работал в районной газете. По тем временам был у меня отличный фотоаппарат «Зенит». Но когда приехали в аэропорт, выяснилось, что снимать не могу: что-то произошло с этим «Зенитом». Как быть? Вижу, фотограф «Коммуны» Михаил Евстратов весь увешан аппаратами. С Евстратовым мы были хорошо знакомы, и Миша, к счастью, меня выручил, дал на время камеру, за что я ему искренне благодарен. А как же иначе! Ведь я снял на пленку серию исторических, теперь об этом можно говорить, именно исторических кадров. Думаю подарить их или в областную библиотеку, или в краеведческий музей…

И вот аэропорт. Примыкающую площадь занимают автомашины. В основном «Волги». Кругом полно встречающих — все нарядные, девушки, молодые женщины. На летном поле — первый секретарь обкома партии Воротников, председатель облисполкома Евсигнеев и другие ответственные работники обкома и облисполкома.

Кубинскую делегацию сопровождал Председатель Совета министров СССР А. Косыгин.

Освещать прибытие Кастро собралось много местных журналистов и представителей иностранной и центральной прессы. Казалось, что Евтушенко прислал сюда чуть ли не всех работников редакций. Тут же было много спецкоров из «Молодого коммунара», областного телевидения и радиовещания, все собкоры центральных газет и журналов, ТАСС, центрального телевидения и радиовещания. Каждый готовил информацию для своего издания.

Первым по трапу самолета спускается Фидель Кастро, за ним идет Косыгин и далее члены делегации. У трапа их встречает Воротников, Евсигнеев. Высокому гостю вручают букеты цветов. Воротников представляет Фиделю членов своей команды. Недалеко, в сторонке, гудит толпа встречающих. И Фидель широким шагом направляется к ним. Его сопровождают журналисты. Щелкают затворы фотоаппаратов, трещат телекамеры. Тут сделал свои снимки и я.

Фидель подошел к встречающим с левой стороны и начал здороваться с ними по-русски, за руку. К нему тянутся сотни рук! С цветами и без них! Каждому просто хотелось просто прикоснуться к руке легендарного человека. Ведь мы хорошо знали этого героя из передач радио и телевидения, из газетных материалов.

Что осталось в памяти от той знаменательной встречи? Прежде всего, необычный, запоминающийся образ высокого гостя. Открытое лицо. Густая черная курчавая борода. Такая же щетка усов. И живые карие глаза. На нем военный френч цвета хаки с двумя квадратными карманами на груди. Своеобразный головной убор: то ли картуз, то ли цилиндр-шляпа с козырьком. Такого же цвета узкие штаны и черные солдатские ботинки на толстой подошве. Походка твердая, шаг широкий. Рост — выше среднего. Плотного телосложения.

Машина «Чайка» с открытым верхом появилась на летном поле неожиданно (откуда она взялась в Воронеже? Видно, по этому случаю ее пригнали из Москвы). В ней на заднем сидении разместились Фидель Кастро и Косыгин, а на переднем — Воротников. Появились машины и для других ответственных работников, журналистов и встречающих. И эта кавалькада двинулась в сторону Воронежа. Впереди — машины ГАИ и охраны, и замыкали весь кортеж также машины ГАИ и охраны. Мы с Евтушенко двигались в числе последних. Теперь уже спешить было некуда. У моста на трассе и в районе областной больницы высокого гостя встречали сельские жители. И тут, надо же случиться такому, пошел тихий теплый летний дождик. Старушки крестились, приговаривая: «Наконец-то, господь вспомнил о нас. Дождика вот послал нам. Да и гость с далекого острова Свободы к нам приехал так кстати».

Первая остановка у памятника погибшим в Великую Отечественную войну на Задонском шоссе. Гости возложили здесь венок, и кортеж отправился дальше. Город будто встрепенулся. Такого не было даже на юбилее города и государственных праздниках. Массы людей вышли на улицы, где проезжали гости. На тротуарах, на балконах, в открытых окнах — везде люди. А мальчишки гроздьями висели на деревьях, шныряли по тротуарам. Улицы были украшены плакатами и транспарантами. В окнах и на домах вывешены флаги Советского Союза, Российской Федерации и далекой Кубы.

По плану (у меня был экземпляр плана пребывания Кастро в Воронеже) предполагалась остановка и чаепитие на базе отдыха обкома партии в Репном, но по пути в город планы изменились, кортеж отправился сразу на авиационный завод. Гостей встретили у здания администрации завода директор Данилов, секретарь парткома, председатель месткома и группа девушек-заводчан с цветами. Сразу повели в сборочный цех (по сути это был огромный ангар), где стоял готовый к испытаниям сверхзвуковой пассажирский самолет ТУ-144. Увидев эту машину, Кастро, по-моему, был удивлен и даже потрясен. Действительно, машина была восхитительна! Сначала Кастро, Косыгин, секретари ЦК, конструкторы, директор завода по трапу поднялись в салон самолета, а потом и в кабину летчиков. Фидель сыпал вопросами, его интересовало буквально все. Ему отвечали разные специалисты и, конечно, конструктор Туполев, директор завода.

В разговоре активно участвовал Алексей Николаевич Косыгин. О самолете он знал, видно, все, но вот посмотреть его в натуре, получить информацию из первых уст о его свойствах и возможностях пришлось впервые. Его интерес можно было понять. Известно было, что на этот лайнер страна возлагала большие надежды. Задержались гости в сборочном цехе больше часа. Журналистов сюда не пустили, даже местных. Рано еще было разглашать государственные секреты.

Во второй половине дня делегация направилась в «Электронику». Это предприятие тоже располагалось на левом берегу. И тут загремел гром, и пошел сильный дождь. Как быть? Ведь плащей ни у кого не было, а ехали гости по-прежнему в открытой машине. Воротников предложил пересесть в закрытую «Волгу», она шла следом. Косыгин вроде бы согласился, но Фидель был против. Что, мол, подумают люди. Улицы все так же были запружены встречающими. И дождь для них был нипочем.

Как сказывали потом, такая же ситуация произошла и в Гаване раньше, когда Косыгин был там с официальным визитом. Они тогда попали под проливной тропический ливень, но в закрытую машину не пересели. Пока под дождем ехали к «Электронике», им уже подготовили сухую одежду. Но Фидель вроде отказался переодеваться.

Мы с Евтушенко курировали представителей прессы. Особое внимание уделялось журналистам из Кубы. Для них были заказаны номера в гостинице «Россия», питались в ресторане при гостинице. С ними мы познакомились еще в аэропорту. Один из них собкор газеты «Гранма» в Москве, второй — из Гаваны, работник кубинского радиовещания. Для них была выделена специальная машина, и они всюду разъезжали в кортеже в составе основной делегации.

Встретились мы с журналистами вечером, зашли к ним в номер и пригласили в ресторан, который оказался на редкость полупустым. У входа в ресторан дежурный вахтер кроме журналистов туда никого не пускал (дабы избежать непредвиденных обстоятельств). Исключение было для тех, кто жил в гостинице. Гости заказали, что им хотелось, а мы по салату, кофе и бутылку «Столичной». Хотя горячительные напитки гостям не предусматривались, мы солидарно выпили за дружбу.

Зал постепенно заполнялся. Приходили журналисты центральных изданий и собкоры, которые жили в Воронеже. Журналисты — народ любопытный, поэтому получить информацию, как говорят они, из первых рук — это профессиональная обязанность. Поэтому у нашего столика стало тесновато.

На второй день гости поехали на Нововоронежскую атомную станцию. А я подготовленные экземпляры книги «Че Гевара» с надписями для автографов Фиделя Кастро должен был отвезти в резиденцию, где остановились гости. В 14 часов на машине отправился в Репное. У въезда в поселок — проверка документов, недалеко от двухэтажного здания, где располагались гости, остановил патруль. Снова проверка документов. Невдалеке, у подъезда, стоял начальник КГБ Николай Григорьевич Минаев.

— Ты уж извини, — обратился он ко мне, когда я вышел из машины. — Служба. Высоких гостей нужно охранять.

Кстати, годом раньше он мне предлагал перейти на работу в его подразделение. Но, честно, меня не очень интересовала работа в КГБ. К тому же из обкома меня не отпустили, дескать, на партийной работе еще нужен.

Особняк стоял на берегу речки. Рядом был оборудован небольшой пирс, место для купания. Я обратил внимание, что Воротников и Косыгин уже купаются, плывут рядом, будто наперегонки. Фидель стоит на деревянном мостике и, видно, размышляет: окунаться или нет. Рядом с помостом по грудь в воде находился еще один человек, возможно, помощник Кастро, и жестом приглашал его в воду. Фидель по ступенькам опустился в речку, окунулся с головой в воду и быстро поднялся обратно на помост.

Как я узнал после, по его мнению, вода была холодной, достаточно и того, что немножко охладился. Температура воздуха в тот день была за 30 градусов, а вода где-то градуса 24. По нашим меркам — очень даже теплая. Но Фиделя можно понять, у них там, на Кубе, в это время температура воды в океане под 30 градусов. И это у них норма.

Сдав книги, я уехал обратно. Книги «Че Гевара», подписанные Фиделем Кастро, заведующий общим отделом обкома партии Фролов раздал вечером перед совещанием с участниками визита. (Есть такая книга и в моей семейной библиотеке).

Совещание проходило в зале заседаний бюро обкома партии на пятом этаже. На нем присутствовали заведующие отделами обкома партии, секретари горкомов партии, председатель облисполкома и его заместители, председатель горсовета, председатель облсовпрофа, некоторые директора крупных промышленных предприятий.

В просторном помещении столы установили посредине довольно длинной комнаты. Гости расположились посредине стола, рядом с Фиделем сидел Косыгин. Я тоже был участником совещания, сидел почти напротив Фиделя Кастро. Вел совещание Воротников. Он дал короткую информацию о состоянии дел в области. По его словам, местная промышленность успешно выполнила полугодовой план. Некоторые предприятия идут с опережением. Положение в сельском хозяйстве в этом году неустойчивое, подвела погода. Урожай ниже планового. Есть проблемы и в животноводстве. Не хватает кормов. Социальное положение населения нормальное. Зарплату и пенсию люди получают вовремя, продуктами обеспечены.

Совещание длилось более двух часов. Вопросы в основном задавал Фидель Кастро, причем из разных сфер — от политических, экономических, социальных, оборонных и до космических. Показал он себя разносторонне образованным, талантливым человеком. И искренне старался понять суть политики и экономики Советской власти, и что из этого можно было бы взять для новой Кубы.

Провожали Фиделя Кастро на третий день. По плану он должен был уехать — и не в Москву, а в Минск. Как выяснилось позже, от посещения Белоруссии Кастро отказался. Видно, воронежским приемом кубинская делегация, в частности Фидель Кастро, остались довольны, потому этим и ограничились.

Однако история взаимоотношений Кастро и Воротникова на этом не заканчивается. Прошло несколько лет. Виталий Иванович был уже в ранге первого заместителя председателя правительства РСФСР. Вдруг судьба делает крутой поворот: его назначают послом СССР в республике Куба. И однажды Фидель пригласил его на неофициальную встречу, на природу. Вот как об этом вспоминает сам Воротников в книге «Кого хранит память»: «В этот день отправились в поездку по стране. В провинции Матансас побывали на плантациях цитрусовых. Назавтра всю первую половину дня провели в Сьенфуэгосе на строительстве АЭС и нового НПЗ, где уже разворачивались работы.

…По приглашению Фиделя полетели на вертолете на небольшой островок в океане, на базу отдыха. Вечером прибыл Фидель. Прошлись по острову, осмотрели помещения. Несколько простых одноэтажных домиков, некоторые из них выполнены в традиционном стиле под индейские хижины. Внутри обстановка скромная, нет лишней мебели. Чисто, уютно, тихо. Приглушенный шум моря дополняет эту приятную обстановку. За ужином общая беседа об истории Кубы, обстановке в странах Латинской Америки. О многолетней экономической блокаде страны со стороны США. Вспомнил Фидель и нашу уступку американцам, когда они подняли шум по поводу присутствия на Кубе советской военной бригады.

23 декабря утром отправились на яхте в море на рыбалку. Все, кроме Фиделя, ловили с борта рыбу, аквалангисты — лангустов.

Улов был хороший. Пытались увлечь рыбалкой и меня, но море так укачало, что я едва дотерпел до берега.

Высадились на острове у небольшого примитивного причала. Здесь же, на деревянных мостках, Фидель с поваром стали разделывать только что пойманных лангустов, отбивать (по типу нашей сибирской расколотки), сдабривать их какими-то пряностями, лимоном и предложили попробовать. Мы сначала с опаской стали дегустировать сырые лангусты. Оказалось — это весьма вкусное, нежное, буквально тающее во рту яство.

В 15.00 обед вчетвером на плавучем баре и продолжительная беседа. Речь шла о рациональном использовании в Советском Союзе имеющейся на Кубе свободной рабочей силы, к примеру, на лесоразработках. Здесь он рассказал о положении в сельском хозяйстве.

Главное в беседе было уделено плану сотрудничества на пятилетку. Ф. Кастро сказал: «Я прочел материалы, все 143 страницы. Согласен с вашими доводами. Ваши советы важны, мы благодарны за это. Одновременно просим прислушаться и к нашим просьбам. Мы — молодое социалистическое государство. У нас нет опыта управления, довлеют латиноамериканские традиции — маньяна, маньяна (смысл — «отложить дело на завтра»). Естественно, допускаем ошибки. Вы должны помочь нам. Сейчас наша задача повысить организованность в работе, активность, дать приоритет компетентным кадрам во всех сферах. ЦК КП Кубы готовит сейчас конкретную программу действий в этом направлении. Что касается отношений с СССР, то мы накрепко, навсегда связаны с Советским Союзом.

В заключение Фидель обстоятельно изложил внешнюю обстановку вокруг Кубы и политическую ситуацию в ряде стран Латинской Америки.

Вот таким был более чем четырехчасовой разговор за обедом и после него.

Фидель впервые предстал перед нами не в своей обычной полувоенной робе, а в белой, скромно вышитой гуайявере. Он держался свободно, раскованно, говорил эмоционально, образно, жестами подтверждая сказанное. Мы больше помалкивали, лишь изредка Н.К. Байбаков поддерживал ту или иную мысль Фиделя.

В этот же вечер он улетел в Гавану. А мы с Николаем Константиновичем еще долго сидели, осмысливая встречу, восхищались эрудицией кубинского лидера. Эта беседа надолго запала в памяти. Такой прием, на острове, Фидель оказывал только очень близким людям, пользующимся его полным доверием. В мою бытность здесь побывал только Н.К. Байбаков. Фидель явно благоволил к нему…»

Ну, а чем мне запомнилась деятельность Воротникова, когда он занимал должность первого секретаря Воронежского обкома партии, каков был его стиль работы? Приведу ряд фактов. Виталий Иванович сам водил машину, хотя своей машины у него не было. В субботу или в воскресенье он частенько садился за руль «Волги», чтобы в одиночку прокатиться. Обычно он выезжал не на природу, а в какой-либо район или хозяйство. Помнится, в мае 1972 года рано утром он побывал в одном колхозе Верхней Хавы. Женщины только что закончили дойку коров. К ферме подъехала черная «Волга». Из нее вышел шофер, как они полагали, и направился к ним. Завязался непринужденный разговор. «Шофер» интересовался деревенскими новостями, как они живут, в чем нуждаются, как дела на ферме, кто из них занимает первое место в соревновании, все ли нормально дома. Женщины поняли, что «шофер» привез в колхоз какого-то большого областного начальника и наперебой стали ему жаловаться о беспорядках в колхозе. Председатель колхоза на ферму приезжает редко, а иногда бывает «под градусом». Зар­плату два месяца не получают.

В то время на пленуме обкома партии предполагалось обсудить вопрос по развитию молочного производства. В районы, в том числе и Верхнехавский, были посланы представители обкома партии для изучения дел на местах. Все факты, о которых рассказывали «шоферу» доярки в Верхней Хаве, подтвердились. Первому секретарю райкома А.Ф. Вахтину пришлось объясняться на пленуме обкома. И район был назван в принятом постановлении пленума как неблагополучный.

Людская молва, как морская волна, распространяется быстро. И вскоре все руководители районов знали об особенностях «прогулок» Воротникова и, конечно, не всегда были рады таким визитам.

Оглядываясь назад, могу уверенно сказать, что Виталий Иванович к подчиненным по службе относился с уважением, за промахи в делах никогда не повышал голос, не учинял публичного разноса или оскорблений. Это касалось работников аппарата и работников райкомов партии. Все знали об этом, и поэтому его мнения и поручения выполнялись с полной ответственностью.

Приведу такой пример. Вторая половина рабочего дня. Вызывает меня секретарь обкома партии Митрошин и говорит.

— Коллектив Нововоронежской атомной станции награжден орденом, завтра в 11 часов будет его вручать Виталий Иванович. Подготовь для него материал. Ты знаешь, как это нужно сделать. К вечеру справку занесешь ко мне.

Поручение я выполнил, отдал на читку секретарю. Он прочитал, кое-что исправил и сказал:

— Отпечатайте, завтра к девяти утра отнесете Воротникову.

Рабочий день уже окончился, материал я оставил дежурной машинистке. Как советовал Митрошин, в 9 утра был в кабинете у Воротникова. Он прочитал и поручил кое-что добавить, назвать лучшие подразделения работников атомной станции.

— Через 20 минут текст занесешь ко мне.

Нешуточное дело — за 20 минут назвать имена передовиков! Где взять информацию? В промышленном отделе обкома вряд ли знают об этом. Звоню на атомную станцию директору. Мне повезло. Директор оказался в кабинете. От него я получил нужные факты. Вроде бы уложился в отведенное мне время. С бумагой в руках захожу в приемную. А секретарша, Валентина Васильевна, мне говорит:

— Виталий Иванович только что вышел. Поехал на атомную станцию.

Я подхожу к окну. Вижу, Воротников садится в машину.

Скажу откровенно, тут уж я запаниковал. Нешуточное дело: не выполнить поручение первого секретаря. Пока бегом спускался к себе, мысли в голове кружились роем. Как бы то ни было, а бумагу нужно было вручить Воротникову, иначе, как говорят, может и голова с плеч.

Заведующий отделом был в отпуске, я выполнял его обязанности и мог вызывать машину из гаража в любое время. Полагал, что могу догнать машину Воротникова. Но, как назло, свободных машин в гараже не оказалось, все в разъезде. Что делать? Надо же выпутываться из щекотливого положения. Звоню своему другу начальнику управления лесного хозяйства Владимиру Алексеевичу Горохову. Говорю ему:

— Володя, у меня ЧП, выручай. Срочно нужна машина!

Объяснил, в чем дело.

— Спускайся к подъезду, машина уже пошла.

Тут ко мне подошла секретарша Митрошина — Галина Григорьевна:

— Позвоните Митрошину, он сам не свой, расстроен, дозвониться до вас не может.

Пришлось возвращаться. Как мне показалось, что Митрошин действительно, был «сам не свой», голос дрожит, видно, он больше меня расстроен. Сбивчиво объяснил ему, в чем дело, машбюро, мол, подвело. Еду догонять.

Догнать Воротникова, к сожалению, не смог. Мне не повезло. На выезде из города оказался закрытым шлагбаум у железнодорожного переезда. Пришлось ждать несколько минут.

На атомную станцию приехал еще до начала митинга. В приемной директора секретарша мне сказала, что только что в кабинете директора началось совещание, проводит Воротников. Что делать? Зайти в кабинет директора или ждать окончания совещания?

«Эх, — думаю, — семь бед — один ответ!» — и без стука вошел в кабинет.

Во главе стола сидел Воротников, ему что-то объяснял Овчинников, я нужную информацию положил на стол перед Воротниковым, а сам примостился на стул у входной двери. Показалось, будто бы Воротников не обратил особого внимания на мое появление.

Совещание окончилось, и все двинулись на площадь, где у трибуны собралось много народа. Митинг открыл директор атомной станции Овчинников и предо­ставил слово первому секретарю обкома партии Воротникову. Виталий Иванович говорил без бумажки, практически назвал все, что я для него подготовил. Видно, он все-таки просмотрел текст.

Окончания митинга ждать не стал, возвратился назад и сразу же позвонил Митрошину, объяснил ему, что митинг прошел нормально.

Тот день закончился в тревожном ожидании, но звонка, прежде всего, от Митрошина, не последовало. Значит, все окончилось благополучно.

Приходилось мне быть с Воротниковым и не в служебном кабинете, а на приеме каких-либо важных гостей из Москвы. Особенно запомнился один такой случай. С деловым визитом в Воронеж пожаловал министр химической промышленности СССР. Перед его отъездом по традиции назначили званый обед. Помню, позвонил заведующий общим отделом Фролов и велел быть в гостинице обкома в 16 часов. Среди приглашенных из обкома, кроме меня, был еще один человек, заведующий отделом промышленности Чубров. Этот отдел являлся оборонным. Остальных гостей, а их было больше десяти, я не знал. Тут же суетился директор треста ресторанов Федор Федорович Кретинин, он отвечал за организацию обеда. Вот появился Воротников с гостем, поздоровавшись, он пригласил всех за стол и первым с гостем вошел в банкетный зал. Слышу голос гостя: «А пиво где?»

Действительно, длинный стол был уставлен бутылками разных крепких напитков, а пива не оказалось. Кретинин, как говорят в народе, стреляный воробей, не мог забыть о пиве, скорее, не получал на этот счет указания начальства.

— Сейчас все будет, — проговорил Федор Федорович и взялся за «вертушку». Видно, он на всякий случай в конторе оставил дежурного. Пока приглашенные усаживались за стол, прибыло и пиво, причем чешское.

Почему потребовалось пиво, гость не пояснил. С другой стороны, я узнал на этот счет интересную информацию. Русские мужики при застольях сначала употребляют крепкие напитки, а в конце «утоляют жажду» пивом. Это как бы привычка. В результате человек быстро хмелеет, а утром болит голова. А гость на этот счет пояснил, что перед застольем надо сначала попробовать пиво, а потом уже крепкие напитки. В этом случае человек быстро не хмелеет…

Работал Воротников в области недолго — менее пяти лет, но след оставил заметный. Повысились урожаи зерновых и технических культур, улучшились дела и в животноводстве. Область выполняла планы хлебозаготовок и животноводческой продукции. Руководителей районов стали реже вызывать к начальству «на ковер», у них больше появилось самостоятельности. Повысилась эффективность производства. Использовались различные формы морального и материального поощрения тех, кто достигал лучших результатов, выполнял и перевыполнял планы как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Я не помню случая, чтобы Воротников за упущения и недостатки кого-либо из руководителей районов освобождал от работы. Их учили, как нужно управлять хозяйством и производством, главное — уметь работать с людьми, вовремя за хороший результат труда сказать доброе слово, поощрить его и материально, и морально.

Не чурался Виталий Иванович и простой мужицкой работы. На субботнике обкомовцы принимали участие в строительстве завода электровакуумных приборов, а потом на благоустройстве парка «Динамо». И Воротников на этих участках трудился, как говорят, бок о бок. За время моей работы в обкоме партии, а это 15 лет, из секретарей только Воротников наравне со всеми принимал непосредственное трудовое участие в ленинских субботниках. А остальные в этот светлый для того времени день просто «руководили».

К секретарю обкома партии Юшину, который занимался вопросами организационно-партийной работы, меня приглашали в основном, когда проходили важные общественные мероприятия. И однажды, накануне выборов в Верховный Совет СССР, меня пригласили к нему на совещание. В стране начиналась предвыборная кампания, шли встречи кандидатов в депутаты с избирателями. На эти мероприятия обком направлял своих представителей из числа ответственных работников аппарата. Среди них неоднократно был и я, но это касалось в основном местных выборов. На сей раз меня направляли в Кантемировский район, чтобы помочь местным властям подготовить и провести встречу кандидата в депутаты Верховного Совета СССР. Баллотировался по данному избирательному округу Воротников. В заключение беседы Юшин напомнил мне (хотя в его кабинете было несколько человек), что встречу надо провести на высшем уровне, чтобы Виталий Иванович остался доволен.

Вышел я из кабинета Юшина несколько озадаченным, думалось, что на такое мероприятие следовало бы направить завотделом обкома партии или заместителя председателя облисполкома. Что-то тут неладно, не вяжутся концы с концами.

Я позвонил Евтушенко и предложил составить мне компанию. Он даже обрадовался предложению. Говорит: «Давно не писал солидных материалов в газету. Может, по пути и к отцу загляну, проведаю».

В Кантемировке я готовил тексты выступлений участников встречи, а Евтушенко — очерк о передовой доярке. Примерные тексты выступлений были подготовлены работниками райкома партии, но все они были какими-то одинаковыми, по-казенному сухими. Приходилось их оживлять, добавлять доверительных интонаций. Особенно это касалось выступления доярки. Хотелось, чтобы речь ее была от души и сердца. Кстати, уже после встречи с избирателями, Воротников похвалил доярку: «Простая колхозница, а мыслит по-государственному».

На станции литерный поезд встречали председатель Кантемировского райисполкома Шабанов, мы с Евтушенко и группа пионеров с учительницей. Школьники вручили гостю букет цветов. До начала встречи с избирателями Воротников предложил прогуляться в совхоз «Кантемировский», где он бывал и раньше. Там он встретился он с механизаторами и животноводами. В местной столовой его угостили обедом.

Встреча с избирателями продолжалась почти до 18 часов. В выступлении Воротников охарактеризовал положение дел в Российской Федерации, в целом оценил положительный рост производства сельхозпродуктов в Краснодарском, Алтайском, Красноярском краях, в Ростовской и Воронежской областях. Также отметил хорошие показатели на авиационном, механическом заводах, Аннинском, Бутурлиновском, Кантемировском районах. И, конечно, подробно остановился на том, какие задачи стоят в ближайшие годы.

Ужин начался в 20 часов. Хозяева богато накрыли стол. Много было различных закусок, блюд и напитков. На ужине присутствовало человек 8-10, точно не помню. Первый тост за Виталия Ивановича провозгласил Шабанов, и так по кругу, как это принято на Руси, высказались все, кто сидел за столом. Виталий Иванович в свою очередь пожелал району успехов в решении практических задач. Когда «расслабились», беседа стала носить кулуарный характер. Я сидел рядом с Воротниковым и получилось так, что наш разговор носил, можно сказать, доверительный характер.

— В каком качестве сейчас работаете? — спрашивает он.

— Да все в том же, заместителем заведующего, — отвечаю.

— А отношения с первым?

— Никаких. Ни разу не был у него в кабинете. Он для всех, кроме секретарей и заведующих отделами, недоступен. Как Вы когда-то советовали, я защитил кандидатскую диссертацию, вел занятия в вузе. Игнатов запретил: дескать, мне нужны партийные кадры, а не ученые.

— Полагаю, что Игнатов не прав, — ответил Воротников. — В партийных комитетах нам нужны высокообразованные кадры, в том числе и ученые. Я много успел поколесить по стране, бывал на Камчатке, в Приморском и Хабаровском краях, в Сибири, на Урале и могу сравнивать: в Воронежской области партийные кадры на голову выше, чем в других областях.

Мне показалось, что Виталий Иванович вел себя раскованно, общался с нами по-свойски и запросто. И совсем меня сразило, когда он подарил мне свою визитную карточку со словами:

— Будешь в Москве, можешь позвонить, если потребуется какая-либо помощь или содействие.

Мы проводили Виталия Ивановича к стоявшему на станции литерному поезду ближе к полуночи.

О той, теперь уже далекой встрече с Воротниковым в Кантемировке, как память осталась фотография, где я сижу в президиуме встречи избирателей с кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР рядом с В.И. Воротниковым.

Следующая встреча с Воротниковым произошла через несколько лет, когда он снова баллотировался по тому же Россошанскому избирательному округу. Теперь его статус был иной, он являлся председателем правительства РСФСР и членом Политбюро ЦК КПСС.

Тогда я работал председателем областного комитета по телевидению и радиовещанию. Для освещения встречи Воротникова с избирателями мы послали в Россошь передвижную телевизионную станцию, вместе с ней туда отправился и я. Он поздравил меня с повышением по службе. Я посоветовался с ним: как он относился к тому, что если ход его встречи с избирателями, мы покажем полностью. Он ответил: «Решайте сами».

После встречи с избирателями Воротников провел короткое совещание с руководителями предприятий и хозяйств. Здесь он выступал как бы от имени Политбюро ЦК КПСС и высказал ряд конкретных советов и предложений.

Последний раз мы с Евтушенко встретились с Воротниковым 25 июня 1999 года. Виталий Иванович пригласил друзей и соратников на презентацию своей книги воспоминаний «Такое вот поколение». В предисловии от издательства есть такой абзац: «В книге «А было это так: из дневника члена Политбюро ЦК КПСС» В.И. Воротников дает острокритический анализ реформаторской деятельности М.С. Горбачева и его приближенных, раскрывает историю их перерождения и чудовищное предательство». Книги воспоминаний Воротникова с автографами есть в моей библиотеке. Привожу один из автографов: «Георгию Федотовичу Струкову в память о совместной работе. С уважением В. Воротников. Март 2010 г.»

Мой воспитанник и выдвиженец Анатолий Свиридов прошел путь от литсотрудника районной газеты до редактора, инструктора сектора печати обкома партии, директора Воронежского книжного издательства. Он выпустил книгу «Путешествие к человеку». В ней есть материал о Воротникове «Трилогия русского патриота». Виталий Иванович откликнулся на эту книгу. Привожу некоторые выдержки из его письма Анатолию Свиридову: «Получил вашу книгу «Путешествие к человеку». Неожиданный, приятный подарок… Спасибо, конечно, и за добрые слова обо мне и моих книгах.

С любовью выписаны портреты земляков. У меня вызывает удовлетворение, что ваше мнение о них полностью совпадает с моим. Когда вы рассказываете о Гаврииле Троепольском, Василии Пескове — о выдающихся писателях и природолюбах, об их замечательных человеческих качествах.

Хорошо отзываетесь о С.Н. Борзунове и Г.Ф. Струкове, коллегах-журналистах, которых я достаточно хорошо знаю и ценю. Ну а страницы книги, посвященные Митрофану Мамоновичу Мамонову и Николаю Григорьевичу Пегарькову, выше всяких похвал. Это истинные самородки, характеризующие суть наших земляков-воронежцев, мудрых, умелых, скромных и беззаветно преданных делу и людям».

Я часто задумывался над тем, почему он так по-доброму относился ко мне, по сути, почти рядовому работнику аппарата обкома. Может быть, потому, что мы почти ровесники, люди одного социального круга, как он назвал свою книгу «Такое вот поколение» (полагаю, что он мою биографию знал). Он родился в семье рабочего, мои родители — крестьяне. Начало его трудовой деятельности — ученик слесаря. Я — пастух сельский. И дальше наши трудовые биографии во многом схожи. Назову этапы его трудовой жизни. В 1947 году он окончил вечернее отделение Куйбышевского авиационного техникума с отличием и без экзаменов (такое право давал красный диплом) поступил в Куйбышевский авиационный институт (вечернее отделение). Диплом защитил на «отлично». После этого буквально через несколько дней его назначают начальником важного и сложного механического цеха. В 1955 году Воротникова избирают секретарем парткома. В январе 1960 года Воротникова назначают заведующим оборонным отделом Куйбышев­ского обкома партии, затем избирают секретарем обкома, курирующим вопросы промышленности. После этого назначают председателем Куйбышевского облисполкома.

В 1971 году по предложению ЦК КПСС коммунисты Воронежской области избирают Воротникова первым секретарем Воронежского обкома партии.

В июле 1975 года Воротникова утверждают первым заместителем председателя Совета министров РСФСР. С апреля 1979 года работает послом СССР в республике Куба, затем с июля 1982 года по июнь 1983 года — первым секретарем Краснодарского края. После этого его переводят на должность председателя Совета министров РСФСР, избирают членом Политбюро ЦК КПСС.

В 1988 году Горбачев «перевел» Воротникова на новую «тихую» должность — Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР, освободив его от обязанностей члена Политбюро ЦК КПСС.

Вот как об этом пишет Виталий Иванович в своей книге «Откровения»: «Я лично возражал как против спонтанных мер в экономике, так — и особенно резко — против радикального слома политической системы управления страной. Но мои доводы были отвергнуты. Резко критические оценки принимаемых решений звучали не только на Политбюро, но и на Пленумах ЦК. Тогда Горбачев стал постепенно избавляться от оппонентов в Политбюро. Провел чистку и в составе ЦК. Под нажимом добился «добровольной» отставки из ЦК более сотни видных деятелей партии и государства, тем самым очистил и Центральный Комитет партии.

Не забыл он и моих выступлений. Осенью 1988 года под предлогом укрепления руководства Верховного Совета он перебросил меня из Правительства РСФСР в кресло Председателя Президиума Верховного Совета республики, т.е. из горячего рабочего органа я перешел в чисто законодательный, где мои возможности влияния на дела в стране стали более ограниченными.

Так произошла серьезная смена кадров в руководстве страной, и более активно заработала система отката страны от социалистических принципов деятельности государства. Уже в 1989 году на сессии ВС СССР председатель КГБ В.А. Крючков открыто говорил, что в стране действует прозападная, так называемая пятая колонна, финансируемая США и другими западными спецслужбами. Президент Б.Клинтон впоследствии в одной из своих речей подтвердил, что такая политика велась против СССР и финансировалась. Однако голос Крючкова остался без внимания.

Уже после того, как оказался не у дел, в начале 1990-х годов, в своих выступлениях и интервью Михаил Сергеевич говорит, что с самого начала избрания Генсеком задумал повернуть перестройку в целях смены общественного строя в СССР, и это, мол, ему удалось. Такой, де, он мудрый и тонкий политик. Но это же до того гнусное, лживое признание. Этот слабовольный, малодушный, мнительный, болтливый и в то же время мстительный человек не в состоянии провести такое сложное политическое действие. Это же всем ясно.

Дело обстояло совсем иначе. Его умело опутали тенетами близкие «соратники», такие как Яковлев, Шеварднадзе, Медведев, и иностранные «доброжелатели». Наговорив своему народу о грандиозных планах перестройки, Горбачев с особым удовольствием ездил по миру. Его везде хвалили, поощряли богатыми приемами, организовывали интервью, выступления, за которые платили немыслимые гонорары…»

Сейчас мы знаем, что получилось в итоге. Перестройка в СССР была загублена Горбачевым и его присными, а заодно при активном участии Ельцина и его команды был потом развален и Советский Союз. А президент Горбачев, обладая всей полнотой власти, и пальцем не пошевелил, чтобы пресечь этот государственный переворот…

А заслуги Воротникова Родина оценила высоко. Ему присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. Он награжден четырьмя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны первой степени, орденом «Знак Почета», орденом Почета Российской Федерации.

В январе 2016 года Виталию Ивановичу Воротникову исполнилось 90 лет со дня рождения. По этому поводу губернатор Воронежской области А.В. Гордеев пригласил некоторых соратников Воротникова, кто с ним работал в обкоме партии на ответственных должностях. В ходе беседы приглашенные на конкретных примерах объяснили, каких успехов добилась область при Воротникове. Было высказано и предложение достойным образом отметить заслуги Виталия Ивановича Воротникова и увековечить его память. А.В. Гордеев согласился с этим предложением и добавил, что нужно подумать, какой статус этому придать. Будем надеяться, что с помощью губернатора области А.В. Гордеева в Воронеже появится памятник В.И. Воротникову.

 

 

---

Георгий Федотович Стру­ков родился в 1927 го­ду в селе Старая Ведуга Семилукского района. Участник Великой Отечественной войны. Кандидат исторических наук. Работал редактором районных газет Воронежской области, председателем Воронежского областного телерадиокомитета. В Воронежском обкоме КПСС курировал местную прессу. Автор нескольких книг публицистики. Живет в Воронеже.