* * *

 

Отец пришел, когда уже дымилась

Победы чаша над родной землей.

Она ему четыре года снилась

Над прахом разрушенья

И золой.

 

Он взялся за топор,

И плуг,

И косу,

Любое дело делая взахлеб,

Спины не разгибая —

Кровь из носу, —

В поту горячем расшибая лоб!

 

И встал забор,

И задымилась баня,

И задышала пустошь черных лет

Парною пашней,

И, смеясь, папаня

Увидел свет,

Полей зеленый свет!

 

И солнце грело жарче,

Печка ярче

Пылала в нахоложенной избе.

Все было по-другому.

Все иначе.

В деревне.

В поле.

В воздухе.

В судьбе.

 

* * *

 

Ведь это дар чудесный просто:

Дом у Байкала, на юру,

И плес, и поле за погостом,

Где плач и песня на миру,

 

И самолет, летящий следом

За легкой тучей

Над селом,

И сосны, словно за обедом,

Над летним солнечным столом.

 

Я их люблю, старинных вестниц,

Они умеют с давних пор

Соединять без всяких лестниц

Небесный свет и вольный двор.

 

И это дивное соседство,

Как дар, врученный без причин, —

Быть может, главное наследство,

Что я от жизни получил!

 

* * *

 

Неудобно и слушать-то, право,

Если кто-то твердит горячо:

«Только правду пиши,

Только правду!»

Ну, а что же напишешь еще?

 

Что напишешь, когда не разлука —

Встреча с родиной ранит вдвойне

Сиротливостью отчего луга,

Темнотой в материнском окне.

 

И не только в случайном вагоне,

А повсюду угрюм от забот,

Словно в тесном и грязном загоне,

Суетливый и нервный народ.

 

И по мокрой дороге до дома

На телеге, замызганной сплошь,

Как на шатком настиле парома,

Между жизнью и смертью плывешь…

 

* * *

 

Ни эти грозные минуты,

Что иногда пророчат смерть,

Ни эти новые малюты —

Они не могут власть иметь.

 

Ты не отдашь свою свободу

Брататься с ветром, петь с листвой

И целовать траву и воду,

Что не забудут облик твой.

 

Как у дождя или у снега,

У слова путь лежит во мгле.

Оно к тебе приходит с неба

И лечит души на земле.

 

* * *

 

Все это призрачно в миру:

Безбедное существованье,

И слава громкая, и званье,

И даже замок на юру.

 

И даже то, что въелось в кровь:

Твоя привязанность к левкою,

Моя — к простору и покою…

А вечна тихая любовь —

 

Неиссякаемый исток

Существования земного:

То, сердцем найденное, слово,

Тот солнцем поднятый росток.

 

РУССКАЯ ДУША

 

Видать, за то, что страждущим и сирым

Ты все отдать готова до гроша,

Тебя торговцы, правящие миром,

Судить берутся, русская душа.

 

Но на земле уже давно известно,

К кому слетают ангелы с высот.

Небесной силе на Руси не тесно.

С небесной правдой ей всегда везет.

 

* * *

 

Горит вечерний окоем.

Цветет полынь на косогоре.

И словно женщина — платком,

Шипучим шелком машет море.

 

Я не забуду этот мир.

Я сохраню в иных пределах

Тот запах, что меня томил,

Тот гул, что плыл на гребнях белых.

 

Цените родину, друзья!

Пусть наши плачущие души

Возьмут с собой, о ней грустя,

Луч на воде и тень на суше!

 


Андрей Григорьевич Румянцев родился в 1938 го­ду в селе Шерашово Бурятской АССР. Окончил Иркутский государственный университет, Высшую пар­тийную школу при ЦК КПСС. Работал в региональной печати, на телевидении и радиовещании, в Литинституте им. А.М. Горь­кого. Публиковался в журналах «Наш современник», «Молодая гвардия», «Октябрь», «Юность», «Огонек». Автор более двадцати поэтиче­ских и прозаических книг. Его произведения переведены на французский, монгольский, эстон­ский, бурятский и др. языки. Народный поэт Бурятии. Лауреат ряда литературных премий. Живет в Иркутске.