Бой уходил на запад

* * *

Свой ритм

Нарушила природа

И в этом

Не ее вина.

Четыре года

Время года

В стране моей одно —

Война…

 

* * *

В 1939 году я был призван в армию. Провожала меня девушка, хороший мой товарищ. Но по воле случая мы потеряли друг друга из виду и встретились только на войне…

Из автобиографии белгородского поэта-фронтовика
Константина Мамонтова

 

Кутаясь в кургузое пальтишко,

Детского отчаянья полна,

С юным и застенчивым парнишкой

Вышла попрощаться и Она.

 

В шуме довоенного вокзала

Горько ощущалась тишина.

Только их надежды разбросала

ПЛ свету жестокая война.

 

Мачехе-судьбе не повинуясь,

Верил он в несбыточность почти.

Письма с той девчонкой разминулись,

С нею разминулись и пути.

 

Смерть с войной в соседстве неизбежном,

Но и жажда жить вдвойне сильней.

И таил солдат в себе надежду —

Встретиться с надеждою своей.

 

От роду в рубашке был он, что ли?

Смерть щадила путь его земной,

Но в бою однажды, в чистом поле,

Был он ранен на передовой.

 

Падал он под залпы батареи,

А когда очнулся — тишина.

— Жив, — услышал, слуху не поверив.

И склонилась над бойцом Она.

 

Выдюжил солдат, стерпел все боли,

Смертный бой он выдержал с судьбой,

Ведь случилось так, что с поля боя

Вынесла его сама Любовь.

 

Видел он опять, как видел прежде,

Детское сияние очей.

И сбылась, сбылась его надежда —

Встретился с надеждою своей.

 

* * *

Батарея 76-мм артиллерийских орудий, которой командовал гвардии капитан Андрей Попов, во время Курской битвы принимала участие в освобождении его родного села Сажное Яковлевского района…

Из рассказа старого артиллериста

 

— Бой уходил на запад,

Выжжены степь и луг.

Трупный угарный запах

Ветер носил вокруг.

Здесь, посреди июля,

Выжившая едва,

Шею себе свернула

«Мертвая голова».

«Тридцатьчетверки» валом

Мчались в густой пыли.

Все, что броску мешало,

Стерли с лица земли.

 

… Дыма пройдя завесу

(Бой лишь на миг умолк),

Вышел к опушке леса

Артиллерийский полк.

 

День подходил к закату,

Время к победе шло.

Слышим слова комбата:

«Братцы, мое село…»

 

И, обступив комбата,

Глаз не сводя с села,

Будто в чем виноваты:

«Ну, — говорим, — дела…»

 

С криком «ура-а!» пехота

Круто взяла подъем,

Но поредела рота,

Скошенная огнем.

 

Смотрит комбат нам в лица,

Взгляд напряженно-лют:

«Братцы, из дома фрицы,

Где я родился, бьют…»

 

И уже на изломе,

Голос его не свой:

— Огонь!

(По родному дому!)

— Огонь!

(По земле родной…)

 

Позже с моим комбатом

Брали мы много сел,

С ним я, как с кровным братом,

Аж до Берлина шел.

 

Внемля Победы грому,

Помнил всегда тот бой:

— Огонь!

(По родному дому!)

— Огонь!

(По земле родной…)

 

* * *

В лагере, находившемся в доме № 6-8 по улице Комсомольской
(теперь ул. Коммунистическая), ежедневно умирало от голода,
массо­вого избиения и расстрелов до
50 че­ловек… Расстрелянных и умерших от голода складывали на повозки, впрягали по 20 человек военнопленных и под конвоем фашистов вывозили на кладбище в Дальний парк. Когда
вывозили со двора трупы, то кровь расстрелянных орошала дорогу…

Из акта комиссии Белгородского
городского Совета депутатов
трудящихся от 10 сентября 1943 года
«О злодеяниях и расправе немецко-фашистских оккупантов с военнопленными в белгородских лагерях».

В Белом городе

дни темнели

С черной свастикой

у дверей.

Выводили здесь

на расстрелы

Неповинных

ни в чем

людей.

Кровью

мать-земля

пропиталась

Сыновей своих,

дочерей,

А дожить им всем

так мечталось

До победных дней

поскорей.

Сколько лет прошло?! —

сердце стынет,

Хоть в цветении

все сады,

Ведь не смыты —

нет! —

и поныне

Страшных лет кровавых

следы.

 

В Дальний парк иду —

всем он близкий,

И молчу в его

тишине.

Шпиль высокого

обелиска

Мне напомнил вновь

о войне.

 

Я смотрю вокруг —

что случилось?! —

Маки алые

зацвели,

А мне кажется —

просочилась

Кровь погибших всех

из земли…

 

* * *

Молодая вдова над могилой родной причитала:

«Дай-то, Бог, чтоб земля легким пухом на милом лежала,

Спи спокойно, родной, — безутешно она голосила, —

Сколько вдов на земле, не нашедших любимых могилы?»

 

Молодая вдова над могилой скорбела о павших:

«Сколько есть матерей, в ожиданье до смерти уставших,

Сколько девичьих слез, сколько боли в судьбе нашей скорбной,

Чтоб родная земля оставалась счастливой и доброй?!»

 

Молодая вдова над могилой у Бога просила:

«Пусть воскреснет в душе безвозвратно ушедшая сила,

Пусть для тех, кто погиб, кто навеки остался солдатом,

Вечный вспыхнет огонь и рассветов земных, и закатов».

 

Молодая вдова над могилой в слезах причитала:

«Дай-то, Бог, чтоб земля после нас больше горя не знала…»

 

Дай, Бог… Дай, Бог… Дай, Бог…

 

* * *

Неужто планета увянет,

И мы запоздало поймем,

Что скоро то время настанет,

Когда и не будет времен?

Неужто вершина познанья —

Низина с нейтронной золой,

Когда потеряет названье

Все то, что зовется землей?

Неужто леса и поляны

Кровавым дождем оросим,

И громы последние грянут,

Как будто бы сто Хиросим?

Неужто в безмолвии лета

Исчезнет из речек вода?

Неужто увянет планета

И солнце зайдет навсегда?

 

А небо искрится лазурью,

Не зная того наперед,

Что черною тенью безумье

По белому свету идет…

 

——————————————————-

Владимир Ефимович Молчанов родился в 1947 го­ду в станице Ильской Краснодарского края. Окончил Воронежский государственный университет. Публиковался в журналах «Наш современник», «Новый мир», «Юность», «Дружба», «Молодая гвардия», «Подъём» и др. Автор 11 книг стихотворений, поэм, переводов. Его стихи переведены на 5 иностранных языков. Лауреат многих литературных премий, в том числе «Прохоровское поле», им. А.И. Фатьянова, «Имперская культура» им. Э. Володина и др. Заслуженный работник культуры РФ. Член Союза писателей России. Живет в Белгороде.