Игра с солнечными воплощениями

В мастерской Светланы Зиненко, большой и очень светлой, и вопреки моим ожиданиям лишенной привычной дотошности женского обустройства было совсем нетрудно обнаружить главный акцент, своего рода энергетический центр пространства — раскрытый чемодан, из которого выглядывали куклы. И вместительный кожаный короб, и его содержимое — особая тема для разговора. Предметы, которые составляли единое целое этой композиции, были не случайными, на сей раз говорящими о тщательности подбора их автором. Старый семейный чемодан — воплощение детского любопытства: заглянуть в тайники бабушкиных и маминых вещей, «примерить» на себя образы из прошлого семьи, найти что-то такое, что позволит понять загадку женской судьбы. Внутри этой сокровищницы среди вещиц из домашнего комода обитали куклы, которых художница создала собственными руками: каждая со своим характером и настроением.

Светлана Зиненко любит и умеет находить вещи, хранящие истории. Цикл «Летние букеты», например, был задуман ею как композиции из цветов в старых ведрах. Художница их не «придумывала» (казалось бы, чего проще), а специально искала, отправляясь на поиски нужной емкости в заброшенные сады и обветшалые дворы. Останавливала свой выбор на том ведерке, которое, подобно морщинам на старческом лице, красноречиво «говорило» о былой жизни. Сменяющие друг за другом сезоны в вечном своем круговороте обретали постоянство в этом простом и непритязательном уединении — искореженном временем сосуде. Сиюминутное и вечное, молодость и старость, красота и увядание: волнующие параллели неожиданно получали такое простое и трогательное прочтение.

Эта тема жизненных коллизий и постоянных соотнесений ракурсов мировидения Светланой Зиненко пересматривается зачастую применительно к бесконечной драматургии отношений матери и дочери и всегда наполняется индивидуальным смыслом. В старом чемодане, поселившемся в мастерской — история нескольких судеб, духовная связь поколений женщин одной семьи.

Обретение своей темы в искусстве — большая удача художника и большая нравственная заслуга личности. Выход в иные пласты культуры, новое прочтение вечных сюжетов без обретения индивидуального голоса в художественном хоре времени теряет всякий смысл. К счастью, творчество Светланы Зиненко в своем тихом, скользящем течении обретает с годами все более уверенный и неповторимый стиль.

За ее плечами художественная школа, затем Воронежское художественное училище и Воронежская академия искусств, где наставником был замечательный мастер А.В. Богачев, приучавший своих учеников видеть неповторимую ауру простых вещей, лиризм повседневного хода жизни и искать в конкретных явлениях глубину смыслового обобщения. И конечно, быть искренним и правдивым в работе.

Зиненко — член Союза художников России, участник многих выставок и пленэров. Памятна ее персональная выставка 2012 года «Оттенки нежности», проходившая в галерее «Нефта». Она была подготовлена автором с особой заботой и расположением, со светлым чувством к людям, к природе, к вещам. В созданных портретах Светлана стремилась подчеркнуть те человеческие качества, которые в стремительном потоке жизни мы не успеваем проявлять в полной мере: скрытый запас нежности и любви. О своих натюрмортах художник тогда говорила так: «Мне нравится улавливать трепетные чувства к предметам, то рождающие ряд теплых детских воспоминаний, то пробуждающие лирические нотки». Но ее живописное творчество построено не только на тонком всматривании в окружающие реалии, но и на стремлении вслед за природой фантазировать, рождать новые цветовые и пластические гармонии.

Настроение работ Светланы Зиненко воспринимается и обычными зрителями, и коллегами по цеху, и искушенными искусствоведами сходно: живопись легкая и поэтичная, излучающая радость. Сама признается, что позитив в творчестве впитала от своего учителя, и уже давно обязала себя приступать к работе только в хорошем расположении духа. Она часто записывает не весь холст, а использует его как фон, что создает ощущение особой прозрачности и воздушности. А может, это не только художественный прием, а само свойство натуры живописца — следовать за природой, а не управлять ею.

Да и как можно управлять солнцем? А оно играет особый смысл в работах Светланы Зиненко. Солнечные лучи, скользящие по стенам старого бревенчатого дома, солнечные блики на проржавевших ведрах, поле засохших подсолнухов — маленьких светил, хмурыми и безнадежными не выглядят. Одуванчиковое поле на холсте художницы кажется спустившимся на землю солнечным диском, солнышками выглядят осенние листья в натюрморте и спасские яблоки на ветвях… Но главное солнце на полотнах Зиненко — ее дочка. Ей Светлана отводит место маленького чуда, совершающегося в ее жизни так же естественно и гармонично, как восходит солнце или тянут к свету свои головки подсолнухи. Но ровно так же это кажется невероятным. Художник нас подводит к мысли о зыбкой грани между метафизическими и психологическими вещами. «Солнышко проснулось» — это о дочке, а «Маленькое солнышко» — это о подсолнухах, а «Солнечный круг» — это и о дочке, и о солнце, и только вместе они могут светить для мамы в полную мощь. Игра с солнечными воплощениями бесконечна и стихийна потому, что является проявлением темперамента самого живописца. Когда этот светящийся импульс вырывается из-под рационального контроля художника, то мгновенно обретает свое новое рождение в создаваемых ею образах: сердцевинках ромашек, позолоченных кронах деревьев, куполах церквей… А кажется, что этот искрящийся, уверенный и радостный колорит, овладевающий картиной, — сама суть природы.

Удивительно, что в работах, созданных в то же самое время, можно увидеть и другое: мягкие и полупрозрачные краски, больше пригодные для акварели, а не для масла. Взору предстают вещи, соприкосновение с которыми будет нам напоминать о зыбкости и беззащитности окружающего нас мира: бабочки, барашки вербы, трепетные анютины глазки… А автопортрет, производит впечатление внезапно проступающего изображения на замерзающем стекле.

В этом единстве, с одной стороны, теплых и стремительных форм мира и мягких, едва уловимых — с другой, проявляется не только потребность художника подмечать бесконечное многообразие жизни, но и следовать по пути смыслового обобщения реальности.

Сама наблюдала за тем, как Светлана одновременно работала над несколькими портретами студентов и преподавателей ВГУ. Часами во время сеансов она беседовала о литературе, математике, культурологии, стремясь найти связь между психологией портретируемого и тем миром, в котором он «интеллектуально поселился». Мысли и чувства ее «героев» материализуются в конкретных вещах разомкнутого и размытого пространства: в воображаемом странствии по культурным столицам у студентки, обнаружении геометрических форм в бесформенном потоке жизни у доцента математики, эстетической изысканности и недосказанности у филолога. И вновь возникает вещь, связывающая человека с той историей жизни, которую постигает художник. По словам Светланы, именно веер в руках известного воронежского профессора Т.А. Ни­коновой во время посещения театра, побудил художника к принятию решения писать ее портрет.

В обобщенном виде художественный миропорядок Светланы Зиненко представляет трехчастную модель, в которой обнаруживается бесконечное пространство жизни, постигаемое интуитивно, как цветовое напластование со своим характером движения. Затем внимание сосредотачивается на центральном образе, очерчиваемом разумом конкретно и естественно, без малейшего глянца. Наконец — деталь, которая становится ключом к чувственному восприятию картины. Такой синтез рацио и чувства, непостижимого и знакомого, неизвестного и привычного создает удивительное своеобразие творческого мира Светланы Зиненко, в котором звучит трогательная мелодия жизни.