Его кистью водила история

Искусствоведы определили некую творческую формулу, характерную практически для любого художника, — это загадка, которую художник задает себе сам. Лет пятнадцать назад мне выпали несколько мимолетных встреч с одним из патриархов воронежского художественного сообщества Александром Михайловичем Курзановым. Обменялись с ним экспресс-мнениями на презентациях и выставках. Неожиданно обнаружили общую привязанность к Аннинской земле. Не скажу, что при этом открылись предо мною загадочные тайны его творчества, но то, что ощутили мы тогда вполне определенную душеобъединяющую тягу к прошлому малой родины и большого Отечества, это уж точно.

Позже при любом удобном случае я всматривался в курзановские работы, и они всегда настраивали на постоянный внутренний диалог с художником. Простыми, незамысловатыми, с первого взгляда, казались его сюжеты… Вот рвется раздольная тройка мимо величавой церкви Рождества Христова — картина «Анна XIX ве­ка»… Или вечерние женские посиделки — «Кумушки. Женщины с улицы Чапаева»… Минуты нечастого общения, краткого отдыха после многотрудной, бесконечной сельской страды. Чередой идут исторические полотна: Воронеж, возводящий Русский военный флот; царь-строитель, жестокий самодержец Петр I; древние воронежские улочки, церкви, купола, народные гуляния; Москва златоглавая, ярмарочная, храмовая; череда проникновенных портретов земляков, поразительные сюжеты человеческого одиночества на склоне жизни — «Одиночество бабки Анюты»…

Талант художника очевиден во всем, сюжеты реальны и осязаемы, будто моментальной картинкой только что изъяты из жизненного контекста. Однако какую же загадку при этой простоте и ясности художник Курзанов задает себе сам? И коль, по определению, творец не может страдать и радоваться в одиночку, к чему он подвигает в таком случае нас, созерцателей его творчества?

Такие вопросы не раз я задавал себе сам. Думаю, что немало размышляли над ними и коллеги Курзанова. Наиболее концентрированно выразил их суть соратник Александра Михайловича не только по творчеству, но и по миропониманию, воронежский живописец Василий Павлович Криворучко, сказав на одном из вернисажей:

— Удивительное зрелище — твои картины, Саша. В них видишь то, что нигде, ни у кого больше не увидишь. Ты показываешь нам старину родного города, отчей земли, неповторимую красоту их исторических памятников, которую мы обязаны запомнить и сберечь. Спасибо тебе за песню о старом Воронеже, за образы удивительных людей, которые жили задолго до нас, так же мечтая, созидая и страдая. В живописи пока никто не сумел воплотить это так, как сделал ты…

Творческий метод А.М. Курзанова, будучи директором Воронежского художественного музея имени Крамского, конкретизировал Владимир Добромиров:

— Пользуясь краеведческими материалами, старинными открытками, в своем творчестве Курзанов начал реконструировать облик прошлого, особенно церковную архитектуру Воронежского края, еще в начале 1970-х. Ничего еще не предвещало глубинных идеологических перемен в обществе. Обезглавленные храмы спали тогда мертвым сном в руинах. Нынче можно удивляться предвосхищению художника, который своими картинами за несколько десятилетий, можно сказать, предугадал процесс духовного возрождения.

К этим словам можно добавить любопытный факт: почти все восстановленные старинные воронежские храмы после реставрации в 1990-е годы предстали почти в том облике и убранстве, которые были воссозданы живописцем. Вот она, загадка художника, которую мы пытаемся разгадать вместе с ним: воочию разрушенные храмы увидеть уже нельзя, но они продолжают свое существование на картинах в церковных образах-реконструкциях, созданных художником. И ведь некоторые из них, можно сказать, возвращаются в нашу жизнь, как, например, Благовещенский собор в Воронеже. Яркое подтверждение того, насколько взаимосвязаны реальность и искусство и как художественный вымысел, не утрачивая исторической достоверности, становится фактом новой действительности.

Столь же провидчески, с большой долей творческой отваги в годы жесткой цензуры и идеологического контроля Александр Михайлович в 70-х — 80-х годах прошлого века создает целую галерею великих персонажей российского прошлого, не очень лелеемых и поощряемых советской идеологией — князья Юрий Долгорукий и Ярослав Владимирович, петровский сподвижник А.Д. Меншиков и граф Алексей Орлов-Чесменский… Ныне они и многие другие славные персонажи нашей истории служат для молодых примером патриотического служения Отечеству. С другой стороны, Курзанов как художник отдает дань памяти истории Воронежского края, истории Воронежа, издревле защищавшего глубинную Русь от набегов кочевников. Это ощущение причастности к былым временам своего родного края ярко проявляется в его творчестве.

Нужно отметить также, что как человек глубоко нравственный Курзанов не мог спокойно пройти мимо людей обездоленных, страдающих. Таких было немало и в советское время. Целая серия его картин посвящена состарившимся жителям вымирающих деревень, воспитанникам детских домов и обитателям домов престарелых… Все это зачастую оставалось вне поля зрения помпезного официального искусства. А Курзанов государственную проблему неблагополучия этих людей воспринимал как личную, всегда был на их стороне, защищая обездоленный люд. Он написал очень много картин жанрового характера не только о поэзии, но и тяжести крестьянского труда. Ему всегда были чужды черты ложного пафоса, комплиментарной интонации, и, наоборот, органично присуще чувство искреннего сопереживания человеку. Среди работ этого ряда, несомненно, выделяются картины 1980-х годов: «Обед в Урывском доме престарелых», «Баба Поля», «Бабка Марфа», «Дед Федька и бабка Химка» и другие.

Да и не могло быть иначе. Он ведь и сам тонкий колосок этой трудной провинциальной сельской жизни. Человек живого характера, по-спортивному энергичный даже в преклонных годах, ироничный, он весело и с удовольствием комментировал справку о себе, которой я заинтересовался как-то на его юбилейной выставке.

«Родился в Воронеже, но происхождение крестьянское. Все предки мои жили в Новом Курлаке. Здесь их раскулачили, распылили по всей стране. Родители тоже скитались по СССР, потом работали на стройках в Воронеже, где я и появился на свет. Дошкольное детство прошло в Курлаке под присмотром бабушек… Отец воевал, с фронта пришел израненный. Но нас выручила моя крестная: отдала нам теленка, которого мы продали, купили сруб и поставили избушку в Анне. В 1946 году пошел в первый класс. Отец вспоминал, что в ту осень я все просил его купить мне хотя бы одно яблочко (садов тогда в Анне не было). Он сказал: “Я куплю тебе яблоко, но нам придется продать печку”. Канючить я тут же перестал, потому что понимал — без яблока прожить можно, а без печки — хана… К рисованию всегда тяготел. Из Анны ездил на велосипеде в Новый Курлак брать уроки у талантливого учителя рисования Алексея Васильевича Яковлева… После армии поступил в Рязанское художественное училище. Серьезно увлекался бегом. Одно время тренировался с лучшим стайером Воронежа и страны Николаем Свиридовым. Выиграл полумарафон, посвященный Сталинградской битве. Тогда на Мамаевом кургане как раз Вутетич возводил скульптурный комплекс “Родина-мать”. Мне интересно, пошел посмотреть. На стройке в меня вцепилась сторожевая псина, хорошо, что ноги не порвала. Отбился. Вышел на старт, помчался, будто неслась за мною собачья стая. На финише был первым. И меня пригласили в Тбилиси, им нужны были бегуны. А я был страшно жадным до учебы. Так стал студентом Академии художеств… В Грузии жилось мне весело, интенсивно, но душа все равно рвалась в Россию. Свою дипломную работу я посвятил знаменитому поэту-земляку Алексею Кольцову… В 1972 окончил академию. Жена Лариса подарила мне дочку Наташу, и мы все переехали в Воронеж…

Ну а тут — родина!..»

Своей малой родине Александр Михайлович Курзанов благодарно отдавал свой талант живописца. В десятках картин перед нами встает прошлое Аннин­ской земли. Замечательны его жанровые и портретные полотна, ярко и зримо представляющие нам лики и лица родимого края. Творчество самобытного художника было и остается востребованным и у нас в стране, и за рубежом. Его картины хранятся в Воронежском художественном, Архангельском художественном, Рязанском художественном музеях, Острогожской картинной галерее, в частных коллекциях в России, Англии, США, Германии, Италии, Франции, Китая, Индии… Но самой дорогой для него стала картинная галерея, которую в 2002 году Александр Михайлович создал при своей родной средней школе № 1 в Анне. И потом два десятка лет, до самого ухода из жизни, он лелеял свое детище, не только подарил множество своих картин, но и вовлек в этот процесс лучших воронежских живописцев и графиков. Теперь это Аннинская картинная галерея, которая обогатилась полотнами народного художника России М.И. Лихачева, заслуженных художников РФ М.Ф. Ахунова, А.В. Богачева, Н.В. Василенко, Ю.Ф. Внодченко и многих других известных художников. На сегодня это одна из лучших в области живописно-графических коллекций за пределами Воронежа.

Картины художника, рожденные образами малой родины, ее уникальных персон и персонажей прошлого и настоящего, сюда и вернулись, к родным и любимым землякам. В том, наверное, и заключается загадка и предназначение настоящего искусства.

НА УДИВЛЕНЬЕ ГОРОДАМ И ВЕСЯМ

(Чем славится земля Аннинская)

ДУХОВНОЕ ПОЛЕ

«На высоком холме, рядом со старинным усадебным парком, стоит один из самых красивых храмов Воронежского края — церковь Рождества Христова в поселке Анна. Каждый храм необычен и неповторим, но этот покоряет своей особенной красотой, множеством куполов и колокольней, уходящих в синеву. Это дивное сооружение было и остается до наших дней украшением и символом Анны…» — так написал о чудесном храме протоиерей Леонид Патрахин в своей книге «Жемчужина Воронежского края». В окладной книге Воронежской епархии она упоминается в 1724 году. В нынешнем виде церковь заложена 1 июня 1894 года по случаю серебряной свадьбы владельцев аннинского имения князя и княгини Барятинских. Ровно через 5 лет храм был готов к освящению. Так что нынешний год для этой духовной и архитектурной жемчужины Воронежского края по целому ряду причин юбилейный, и встретил его храм во всем своем великолепии.

В Аннинском районе свято чтут православную веру и в постсоветское время сделали очень многое для обновления старых и постройки новых церквей. Сияют куполами и крестами храмы в Садовом, Больших Ясырках, Новом и Старом Курлаках, в Левашовке, Николаевке и Нащекино. На средства ОАО «Новонадежденское» возведены церкви в поселке Новонадежденский, в селах Васильевке и Софьинка. С помощью аграрно-промышленных предприятий района, спонсоров и верующих были построены храмы в Архангельском, Студеном, Верхней Тойде, Рамонье и во многих других селах. На этой земле прирастает духовное поле. Не случайно глава района В.И. Авдеев за свою духовно-подвижническую деятельность был награжден памятной медалью Русской православной церкви.

БЫЛИ ЛЮДИ В НАШЕ ВРЕМЯ

Главное богатство Аннинской земли — конечно же, люди. Наверное, нет такой сферы, где бы ни звучали их имена. В канун 80-летия Великой Победы у нас есть возможность вспомнить о видном военачальнике, Герое Советского Союза Семене Никифоровиче Переверткине, родившемся в Анне. Под его руководством бойцы 79-го стрелкового корпуса ворвались в центр Берлина, штурмовали рейхстаг и в мае 1945 года водрузили на нем Знамя Победы.

В селе на Битюге встретил свою любовь будущий маршал Победы Георгий Константинович Жуков. В 1920-х годах он участвовал в ликвидации антоновского мятежа. Кроме ратных битв здесь сопутствовала ему семейная удача, когда встретился с Сашей Зуйковой, Александрой Диевной, уроженкой Анны, которая стала его женой. Судьба так распорядилась, что в годы Великой Отечественной войны маршал вновь побывал на родине жены, где разрабатывал и контролировал ход военных операций Сталинградской битвы и Воронежского фронта.

Село Рамонье стало малой родиной Сергея Яковлевича Аллилуева, впоследствии профессионального революционера. Женат он был на Ольге Евгеньевне Федоренко, тоже революционерке. В их семье было четверо детей. Особая судьба выпала на долю Надежды Аллилуевой — она стала женой Иосифа Виссарионовича Сталина, наиболее известного руководителя СССР.

ДРЕВНЯЯ КУЗНИЦА

Аннинская земля открывает краеведам, ученым, историкам-краеведам тайны, уходящие не то что вглубь веков, но даже тысячелетий. Возле села Мосоловка находится памятник археологии — поселение металлургов-литейщиков эпохи бронзы II тысячелетия до нашей эры. Памятников так называемой срубной культурно-исторической общности на территории района открыто более ста, но Мосоловский комплекс — настоящий археологический раритет. Здесь раскопана целая древнейшая литейная мастерская, где изготавливались самые разные предметы и приспособления: плавильные чаши, формы для отливки топоров, ножей, кинжалов, серпов, всевозможные долота и втульчатые наконечники копий… Эти находки помогли ученым реконструировать и воссоздать технологию древнего литейного процесса и изготовления различных изделий, которые свидетельствуют об умении наших предков вести достаточно высокоорганизованное хозяйство. Поселение древних мосоловских металлургов и находящаяся на противоположном берегу Битюга курганная группа включены в перечень объектов исторического и культурного наследия федерального значения.

ОДНА НА ВСЮ ОБЛАСТЬ

В небольшом селе Зеленевка живут предприимчивые люди. На реке Березовке они обустроили настоящую базу отдыха с домиками для туристов и пирсами для лодок, уютным пляжем и обустроенными местами для рыбалки. Насладившишь этими прелестями глубинки вдали от шума городского, отдыхающие непременно побывают возле местной экзотической достопримечательности — мельницы «Голландки». Это единственная в Воронежской области «каменная», как ее называют сельчане, кирпичная ветряная мельница.

Правда, сейчас она стоит «без руля и без ветрил», мукой народ радовала еще до революции. Потом взбунтовавшиеся массы, наказывая эксплуататоров, но, как оказалось, еще больше себя (ведь лишились домашней муки!), одну мельницу-голландку разрушили дотла, а во второй только сожгли деревянные конструкции. Так и осталась эта каменная чудо-мельница на многие-многие десятилетия памятником то ли бессмысленности бунта, то ли мастеровитости предков. Каменные мельницы эти принадлежали землевладельцам Нащокиным, возведены были 170 лет назад, но своей монументальностью восхищают и сегодня — громадина прекрасной кирпичной кладки 16-метровой высоты!.. Что и говорить, умели строить в старину.

СЕРЕБРЯНЫЙ РОДНИК

У каждого целебного источника, а их в районе уж точно не меньше десятка, — своя история. О лесном роднике на окраине поселка Суровский бытует такая легенда. К братьям-пчеловодам на пасеку часто приходила мать, приносила продукты. Была она горбата, часто болела, но умела народными средствами врачевать и себя, и людей. Однажды в овраге она обнаружила родник. Утолила жажду, и внезапно, как говорят сельчане, «был ей голос», который поведал, что источник не простой, а целебный. Многих больных она поставила на ноги отварами и настоями на воде из Горбушинского, как его прозвали, колодца.

В советское время, в годы «борьбы с культом», источник даже взрывали. Однако раз за разом родник вновь выходил на поверхность. Сейчас это место обустроили, сделали удобный спуск в овраг, поставили лавочки, сделали крытую купель. Называется он теперь Суровско-Покровский святой источник. И вода в нем действительно особая: экспертиза, которую делали в Москве, показала в ней повышенное содержание серебра.

СВЕТ ОТ ВЕТРА

Подворье Валерия Шлапака — одно из самых приметных в селе Софьинка. Необычный шестиметровой высоты ветряк виден с любой улицы. Но гоняет он воздух не ради забавы, а на пользу хозяину. Был период, когда в селах немало страдали от веерного отключения электроэнергии. Вот изобретательный пенсионер и изготовил самодельный ветрогенератор. Теперь в доме и во дворе у Шлапака всегда видно, как днем. И секрета из своей затеи он не делает: охотно делится проектом и с соседями, и с дальними гостями.

ПЛАТОК ПАМЯТИ

В селе Дерябкино, в местной библиотеке, кроме книг, хранится большой платок, сшитый из множества маленьких платочков. Это «Платок памяти», который напоминает людям об односельчанах-фронтовиках Великой Отечественной войны. Так получилось, что у некоторых жителей Дерябкина, которые хотели поучаствовать в акции «Бессмертный полк», не оказалось фотографий воевавших родственников. Местный женсовет предложил вспомнить другую патриотическую акцию, когда на платочке 40 на 40 сантиметров вышивали фамилию, имя, отчество фронтовика, годы жизни, если погиб или умер, украшали вышивкой. Таких платочков у дерябкинцев набралось 63. Их сшили в большой «Платок памяти», который 9 мая и 22 июня на всенародных митингах выносят к памятнику в честь фронтовиков Великой Отечественной войны.

Владимир Евгеньевич Новохатский родился в 1951 году в селе Новоселовка Воронежской области. Окончил Воронежский государственный университет. Почти 50 лет работает в печати: в районной прессе, редактором газеты «Молодой коммунар», собкором «Парламентской газеты», в журнале «Подъём». В 1978–79 гг. был замредактора Аннинской районной газеты. Автор книги «Было у матери три сына». Лауреат премии администрации Воронежской области по журналистике в номинации «Мастер», премий «Родная речь», «Кольцовский край», награжден знаками «Золотое перо», «Благодарность от Земли Воронежской». Живет в Воронеже.