Я знаю, для чего живу

ТРИ МГНОВЕНИЯ

 

Это место боли и мучения,

Здесь, наверно, горше, чем в аду.

Впрочем, я всего на три мгновения

Угодил сюда. Потом уйду.

Я уйду в иные измерения,

Возликую — будто во хмелю.

Эти ж три мучительных мгновения

Как-нибудь — молясь! — перетерплю.

 

КАК-ТО ТАК

 

И что-то все не то, некстати,

Порядок жизни поврежден.

И Волочкова на шпагате

Как символ нынешних времен.

А те, кто много понимали,

Спасали нас от передряг,

Остались словом на портале

Литературном… Как-то так.

 

СТАРЫЙ КОТ

 

Жизнь коротка, но многолика.

А цель моя, как речь, проста.

Хворает старый кот Мурлыка.

Я должен выходить кота.

 

Жизнь коротка, но величава.

Я никогда не признавал

Таких причуд, как деньги, слава,

Престиж, медальный пьедестал…

 

Кот — человек. Он стал мне другом.

Мы с ним покуда на плаву.

Борясь с мурлыкиным недугом,

Я знаю, для чего живу.

 

ЭПОХИ

 

Кто объяснит — Державин ли, Айги ль, —

В каком сейчас я оказался веке?

Воробушек, стеклянный, как бутыль,

Сидит на твердой пограничной ветке.

 

Эпохи обожают делать ченч.

От страха сердце у меня замерзло.

Холера — вместо лиры — держит речь,

И держит так, будто берет за горло.

 

Твержу себе: «Наукой овладей —

И сделай из усопшего живого».

…Слова мечтают воскресить людей.

Все правильно: «Вначале было Слово…»

 

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ НАТАШИ

 

Когда хоть пять минут не истязает боль,

Физическая боль, душевная — любая,

Я сам себе шепчу: — Родился, так изволь

Терпеть, земной тропой негладкой шкандыбая.

 

Когда я добреду, паду пред Богом ниц,

Не буду выходить из-под Его опеки.

…Там нет счетов, лжецов, болезней и границ.

И будешь ты со мной, теперь уже навеки.

 

Ну а пока — не сметь чрезмерно горевать,

Ну а пока — терпеть, хоть это все сложнее.

Я должен дописать ковидную тетрадь

И выдержать маразм житейской одиссеи.

 

ЗДЕСЬ

 

Нет на свете печальней измены,

Чем измена себе самому.

Николай Заболоцкий

 

Я изменял себе; позорнее измен,

Прав Заболоцкий, нет и не бывало сроду.

А колокольный звон похож (дин-дон) на дзен.

А мой невольный стон понятен небосводу.

 

Я умер. Я воскрес — в щекастом малыше,

Который — баламут, затейник и задира.

…Никто и ничего не знает о душе…

А дачная трава читает «Розу мира».

 

Читает и молчит. Рукастый юный клен

Беседует с большой налившейся березой.

Клен пробует взлететь, он, как поэт, влюблен.

И говорит, шельмец, стихами, а не прозой.

 

Малыш глядит вокруг. Он агнец и тиран.

Он дачник, он идет вдоль пихтовой аллеи.

В дальнейшем он пройдет немало вьюжных стран.

Ну а пока он здесь. Здесь лучше. Здесь теплее.

 

ТО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, Я НЕ ИЗМЕНЮ

 

Наматывая сопли на кулак,

Решу ли хоть какую-то задачу?

И ближнему не помогу никак,

Хоть целый день, измученный, проплачу.

 

То, что случилось, я не изменю,

Немилое не нарисую милым.

Не воскрешу ушедшую родню.

Мне это, к сожаленью, не по силам.

 

Но мне по силам выдержать удар

И помогать тем, кто сейчас со мною.

…И пусть мозги уловят, как радар,

Грядущее, идущее волною.

 

РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

 

— Кому-то я добряк, кому-то — злыдень, зло.

(Пусть даже это зло свершилось ненароком.)

Как часто было так: что радость принесло,

Приносит горечь, мрак, точней — выходит боком.

 

Измучили грехи и выбили из сил.

— Речь не о том сейчас, что сделал ты дурного.

Ты лучше расскажи: чем людям пособил.

— Пусть кто-нибудь другой об этом скажет слово.

 

НЕСКОЛЬКО МИНУТ

 

…Это Гумилева на расстрел ведут.

У него в запасе несколько минут.

 

Преодолевая беспощадный страх,

Гумилев спокоен. В голубых глазах —

 

Свет и всепрощенье, лучезарный свет.

Гумилев спокоен. Ибо смерти нет.

 

ЗЕМЛЯ МОЯ — ЛЮБОВЬ

 

Чему-то учит жизнь, и фауна, и флора,

И грядки в СНТ, и маленький парник.

Большая голова синьора-помидора

Мне говорит о том, что помидор велик.

 

Ну ладно, не велик — похож на человека;

Щекастый и большой, лобастый, как Сократ.

…Земля моя — любовь, моя библиотека;

Мне нравится читать и огород, и сад.

 

Земля моя — любовь; дом строят огуречки,

И трутень не указ работнице-пчеле.

А если танцевать, то танцевать от печки,

А если помирать, так на родной земле.

 

---

Евгений Викторович Степанов родился в 1964 году в Москве. Окончил Тамбовский государственный педагогический институт, аспирантуру МГУ им. М.В. Ломоносова. Кандидат филологических наук. Работал учителем, журналистом. Главный редактор журнала «Дети Ра» и портала «Читальный зал». Публиковался в ведущих всероссийских и региональных литературных изданиях. Автор нескольких книг поэзии и прозы. Лауреат премии «Литературной газеты» им. А. Дельвига, премии журнала «Нева». Член Президиума МГО Союза писателей России, Союза писателей Москвы, Пен-клуба. Живет в Москве.