Струнная песня

СТРУННАЯ ПЕСНЬ

 

Золотая струна о радости запоет —

Переливается юности вешний мед,

Родником выбивается чистый звук,

Легкой бабочкой вылетает из детских рук.

Берег неба — родное мое крыльцо —

Крылья Ангела овевают мое лицо,

Я не знаю, какую струну задеть,

У меня есть золото, серебро и медь.

Серебро задену слегка — там семья и дом,

Задрожит свеча над мамою и отцом…

Вы оставили детям своим не зло — добро —

Золото чистое вы мое и мое серебро.

Струнной песнью звучит литая,

тяжелая медь —

— Аллилуйя — готовятся в хоре

церковном петь…

Помоги мне, Боже, поверить в Тебя,

полюбить,

Колокольчик души притяни

за незримую нить.

Берег неба — родное мое крыльцо —

Крылья Ангела овевают мое лицо,

Я не знаю, какую струну задеть,

У меня есть золото, серебро и медь.

 

ЦВЕТЫ

 

Бреду полянами и пущами —

Вселенною моих стихов,

Во мне и для меня растущими…

Цветы невысказанных слов!

Как новорожденные дети вы,

И делом Божьим дорожа,

Я с вами, и за вас в ответе я.

Над словом трудится душа:

Среди сиреневого, белого,

В весеннем облаке цветов

Ищу ребенка неумелого —

Цветок — весь желтый до краев.

И от земли не отлученный он

И к небесам он не привык,

Как Солнце правды отраженное —

Живой поэзии язык!

 

* * *

 

Так страшно среди одиноких деревьев!

Шумят они… тянутся к небу всегда.

Как сердце мое к одичалой деревне,

Где медлят секунду одну поезда.

А спрыгнешь — и горько запахнет полынью.

Не ходит автобус, попутки не в счет.

Какая-то странная тетка Аксинья

Я знаю — одна в той деревне живет.

— Кому, — говорю, — надо в эту деревню?

Забывшись, что не с кем уже говорить.

Лишь ворон взмахнет по-язычески древне,

Метнется в лицо паутинная нить.

Вспугнется душа… И все глуше и тише

И лес, и тропа… нежилое жилье.

Деревья все тянутся выше и выше,

Не так ли, Аксинья, и сердце твое —

К святому углу, к своему пепелищу…

Почти слюдяной у окошечек блеск.

Свой посох возьмет — и обрящет, что ищет,

Молиться идет она в Борисоглебск.

 

РУБЦОВУ

 

Он с фотокарточки глядит

В большой ремесленной фуражке.

Не вспоминайте жалкий вид

Его заношенной рубашки.

Те, кто его не узнавал,

Поглядывал высокомерно,

Кто славу у Поэта крал…

У вас последний, стал он первым.

По крохе соберем теперь

Жизнь…Одинокая ловитва…

Поэт! Среди святых потерь,

Ты — обретенная молитва.

 

ВСТРЕЧА

 

Багряные листы, упавшие на плечи,

Порфира осени — святое торжество

И чувствует душа, вступая в эту встречу,

С багрянородною печальницей родство.

 

Все непритворно в ней и внятно духу,

Спокойно, величаво сложено.

Благоволит и зрению, и слуху.

В дыханье сонных вод отражено.

 

И помысл так высок у человека…

И Благодать, как рек Иларион,

Исполнила всю землю. День от века

Надеждой, Верой и Любовью осенен.

 


Екатерина Николаевна Козырева родилась в поселке Агаповка Челябинской области в семье спецпереселенцев. Окончила Московский областной педагогический институт, Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А. М. Горького. Работала учителем русского языка и литературы, в районных и городских газетах, журнале «Марфа и Мария». Публиковалась в журналах «Москва», «Роман-журнал XXI век», «Наш современник», «Московский вестник». Автор десяти книг стихотворений и эссе. Лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция». Член Союза писателей России. Живет в Москве.