* * *

 

Мы забываем имена

Родных обыденных растений.

Никем не узнанные тени

Неслышно сыплют семена.

 

В проскоке дней, в смешеньи рас

Мы не умеем их окликнуть,

И стебель начинает никнуть,

Тот стебель, что питает нас:

 

Проросший от земных корней,

Из наших пращуров, из соли,

Из сказки русской, русской доли.

И как убить его верней?

 

Я никого не разбужу —

Продолжит время злую жатву,

Но как молитву или клятву

Слова уснувшие твержу.

 

ГВОЗДИ

 

Вода со звоном рушится в ведро,

И гулом откликается довольным,

Густым, патриархальным, колокольным,

Эмалью осиянное нутро.

 

Я поливаю старый огород —

Какие-то наивные посадки.

Питают рукотворные осадки

Мой благодарный маленький народ.

 

И вот: смотрю и вижу — хорошо!

Не рай, так, верно, задний дворик рая.

Ведро, сарай и гвоздь в стене сарая,

Забитый неумело, но с душой.

 

И нет у дня ни цели, ни краев.

Лишь только центр — макушка, сердцевина,

Лишь суть — комочек первородной глины

Под наносной породой в сто слоев.

 

Любой из нас живет в конце времен.

Но бьет в ведро вода, и зреют грозди,

И, в балку погружаясь, стонут гвозди,

Чтоб мир стоял. Чтоб не распался он.

 

* * *

 

Легкой бабочки полет

многотруден и упорен.

Он сродни пробивке штолен,

он безумством отдает.

 

Ветер веет над горой,

отъедая по крупинке.

Беспородные былинки

сращены с земной корой.

 

Горстка хрупких корешков,

клок травинок худосочных…

Землю в шар сшивают прочно

сонмы крохотных стежков.

 

По земле бредут стада —

рев быков и мек овечий.

Позабывшихся наречий

неоглядна череда.

 

Между бабочек в ветрах

и корней в горе могучей

люди сбились тесной кучей.

Неприкаянность и страх.

 

Разве только слабый свет,

да во тьме биенье сердца.

И в суглинке — легкий след,

если очень присмотреться.

 

ЧЕЛОВЕЧЕК

 

Какой нелепый человечек,

Смешно одетый человечек,

Побитый молью человечек

Живет у входа на чердак.

 

Его обувка кушать просит.

Он что ее, полжизни носит?

И вечно зябнет птичий носик —

И в холода, и просто так.

 

Когда проржавленная крыша,

Проеденная жизнью крыша

Под легким снегом сонно дышит

Или с дождем играет в го,

 

Он трех собак во двор выводит,

Под лай их радостный выходит,

О, как торжественно выходит!

И блещет лысина его.

 

Февраль. Вот он частит навстречу,

Нелепый жалкий человечек,

Топорща крылья или плечи,

Как ангел — в свой собачий рай.

 

Он скажет: «Здрасьте». Я отвечу.

…Смешной тщедушный человечек,

Такой ненужный человечек,

Пожалуйста, не умирай!

 

Пожалуйста, живи подольше,

Ты просто будь как можно дольше.

Читай о беспорядках в Польше,

Пей чудотворный варенец.

 

Постой минутку, дело срочно.

Нет, я не в шутку — это точно,

Откуда-то я знаю точно,

Что без тебя всему конец.

 

ПРЕДЕЛ

 

Зима — она обычно до весны,

Едва ли дольше.

Точно не навеки.

Прощальное парение листвы

Сменяет снег. И кажется, на веки

Ложится вдруг вся тяжесть снежной мглы,

Весь черный холод

Неизбежной ночи.

 

Скулит зима и тычется в углы

Глухих домов.

Как будто к людям хочет.

 

Войти. Забыть.

Забыться — и пройти!

Пройти дождем, тоску свою размыкать —

И как ты там поземкой ни мети,

Выходит, что дальнейшее

Не прихоть,

Но прочное устройство бытия.

 

Все ладно в нем — уходы и закаты.

А что несладки яства-пития,

Так небеса созвездьями богаты.

 

И значит, ночь — не только хлад и мрак,

И черный зев остывшего камина.

А родина — не просто список благ,

Отмеренных на душу гражданина.

 

И будет март больших и малых дел,

И время цвету, форме и звучанью.

И как отрадно знать, что есть предел —

Всему. Зиме. Безвременью. Молчанью.

 


Наталья Владимировна Колпакова родилась в городе Арзамас-16 (теперь город Саров Нижегородской области). Окончила историче­ский факультет Московского государственного университета по специальности «История искусств». Стихи и рассказы публиковались в журналах «Нижний Новгород», «Нижегородская провинция», в сборниках «История «Радуги»», «Жи­ви, родник», «Первопуток». Автор двух книг стихов «Музыка», «Детство. Город. Век» и романа «Лучший из миров». Член Союза писателей России. Живет в Сарове.