Семейный иконостас

КОРНИ

 

Здесь мои родовые корни.

Рядом — сын мой, отец и брат!

Ну, а кто из родни похоронен,

Те из окон незримо глядят.

Мы наследники тех поколений

Хлебопашцев, фронтовиков,

Кто был Родине малой верен,

Кровь пролил за родимый кров.

Кто вернулся, а кто — не вернулся.

И в чужой похоронен земле…

Самокруткой дед затянулся —

Горьким дым показался мне.

Бабка утром опять молилась,

Чтобы Бог от войны нас спас.

И зари благодать пролилась

На семейный иконостас.

Не стареют на снимках лица.

Помнит их старуха-ветла.

Я, как в детстве, хочу хвалиться:

«Да нас — Суховых — полсела!»

 

НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА

 

Память озаряется туманная

От лучины, вставленной в светец.

Вспомнилась вдруг школа деревянная,

Где еще учился мой отец.

Дети фронтового поколенья.

Выпали им горе и нужда.

В печке дымной вспыхнули поленья —

И со стекол потекла слюда.

Ждали и боялись почтальонки.

А ее то, бедной, в чем вина?!

Желтый треугольник похоронки,

Как осколок, в грудь вонзит война!

И тогда в селе на всем порядке

Бабы начинали голосить!

И играть бросали детки в прятки,

Подходили — горе разделить…

Все сердечком детским понимали,

Черный видя на вдове платок.

Леши, Маши, Гриши, Саши, Вани

На всю жизнь запомнили урок.

Азбуки начальная основа.

Состраданием и жив народ!

Школа деревянная сурова.

Сорок первый — сорок пятый год.

 

СИРОТСТВО

 

Пронзает осознание сиротства,

Когда застынешь над могильной ямой.

Среди березок на краю погоста

Отца похоронили рядом с мамой.

И, как листок березовый, кружится

Душа его над нами на ветру.

Дождь моросит с утра, и небо мглисто.

С трудом слова молитвы подберу.

Жил по-людски. Хоть и не верил в Бога,

А был, по сути, Божий человек…

На холм к родителям теперь одна дорога.

Накроет скоро их могилы снег.

Родимый край окину долгим взглядом.

Пронзительна березовая Русь…

Я на родном погосте лягу рядом

И навсегда на родину вернусь!

 

ЖАР-ПТИЦА

 

Жарко на припеке, а в лесу

Сырость уже знобкая, осенняя.

Нет, не листьев ворох я несу,

А Жар-птицу — для ее спасения.

 

Я ее под кленами нашел.

Дождик моросил и было ветрено.

Ей погладил тихо крыльев шелк.

Мне она — озябшая — поверила.

 

И Жар-птицу я домой забрал.

Словно в сказке, счастлив от везения.

Пела птица, я ей подпевал.

Любовался ей до изумления!

 

Над столом моим пускай поет

Мне всю зиму песни знойно-звонкие.

И на счастье перья раздает

Жаркие, багряные да ломкие.

 

ПОД БЕРЕЗОЙ

 

В город укатил и был таков…

Только в октябре приехал в гости.

И повинно обнял стариков:

«Ну, чего вы загрустили, бросьте…»

 

Покосился до земли забор.

На ветру листва шептала что-то.

И под дождь привычный разговор

До заката слушала суббота.

 

Уходил, а вслед они глядят…

И земля качнулась, словно мостик.

Рядышком родимые стоят

Под березой старой — на погосте.

 

---

Валерий Алексеевич Сухов родился в 1959 году в селе Архангельское Пензенской области. Окончил Пензенский государственный педагогический институт. Кандидат филологических наук. Работал учителем, преподавателем педагогического училища; с 1988 года — на кафедре литературы и методики Пензенского государственного педагогического университета. Публиковался в журналах «Наш современник», «Молодая гвардия», «Сура», «Подъём» и др. Автор шести сборников стихотворений. Член Союза писателей России. Живет в Пензе.