Перед грозой
- 13.04.2021
БРОНЗОВЫЙ ЖУК
Вот и в наши края добралось
Травяное славянское лето.
Все леса и озера насквозь
Нисходящим пронизаны светом.
Смолянистый, душистый, густой
Дух летает на каждой поляне.
Жук из бронзы гудит надо мной:
— Тут молились и пели славяне!
Древний житель из прошлого дня,
К смене лиц и наречий привычный!
Ты запомни теперь и меня,
И ладони в соку земляничном.
Может быть, через тысячу лет,
Прилетая на детские крики,
Прогудишь: — Тут когда-то поэт
Перепачкался весь в землянике!
Будешь древнею бронзой гореть.
Будут травы дышать чудесами.
Будут дети на это смотреть
Голубыми моими глазами.
ПАСХА
Ах, как колокольни пели-плакали,
И качался колокол небес,
Оттого что под святыми знаками
Мне сказали: Боженька воскрес!
Я, одетый к празднику «прилично»,
Как бабуся любит говорить,
Красное красивое яичко
Отправляюсь Боженьке дарить.
Он возьмет красивое яичко,
Улыбнется, малого обняв,
И, как мама делает обычно,
Поцелует в маковку меня.
Я приду домой и милой маме
Расскажу: Яичко я отдал!
А меня тот Боженька во храме
Словно ты, — скажу, — поцеловал!
Я запомнил: все тогда лучилось!
Звонко птица пела: «Динь-дилень!»
Чтобы дальше в жизни ни случилось,
Буду помнить синий-синий день,
То, как колокольни пели-плакали
И качали колокол небес!
От того, что под святыми знаками,
Боженька воистину воскрес!
ИЗ ДЕТСТВА
К речке спуск — у старой ивы.
Ива, голову склоня,
Смотрит: я неторопливо
Подвожу к воде коня.
У него глаза, как сливы.
Вены бороздят виски.
На губах его — седые
Щекотные волоски.
Коник, фыркая, напьется,
Капли падают с губы —
На осколки солнце бьется
Где-то около воды.
Вот, последняя сорвется —
Станет тихо так везде…
Солнце в блюдце соберется
На кувшинковой воде.
Мы обратно мимо ивы
Не спеша пойдем домой.
Конь помахивает гривой,
И слегка звенит уздой…
* * *
Светает.
Таинственно, зыбко…
Туман по долине плывет,
И словно качается зыбка,
И ангел как будто поет,
О том, что в Селеньях Небесных,
Где явлены нега и свет,
Ни страждущих нет, ни болезных,
Ни лишних у Господа нет!
Таинственно…
Зыбко…
Рассветно…
И пенье как будто вдали…
Ужели все — отблески Света,
Который невидим с земли?
Светает.
Таинственно, зыбко…
Туман по долине плывет.
И словно качается зыбка,
И ангел как будто поет…
ЛЕБЕДЬ БЕЛАЯ
Римме Лютой
То не ветер с Бел-Алатыря
Вести в горсточке носил —
То мне Птица-Сирин плакала
Сказку из последних сил…
То не ветер исповедовал
Гору горькую Горюн —
Это сказку мне поведала
Птица-дева Гамаюн.
Там, где Ворон перья выронил,
Сокол ясный пролетал.
Сокол Ворона повыловил.
Ворон речи затевал:
«Ясный, ясный ты Соколушко!
Смертным боем не когти!
Расскажу я, где Лебедушка!
К воронятам отпусти!
Воронята плачут, бедные!
Я-то им всего нужней!
А у Лебедь — тело белое!
Много облака нежней!..
Расскажу я, где Лебедушка
Морем синим проплыла
Со склоненною головушкой,
Белым-белы два крыла!».
Жили в поры те далекие
Сокол-быстрые крыла,
Черный Ворон, мрачно клекая,
Лебедь Белая была —
В море синем крылья плещутся…
Да далеко среди дюн
Сказки сказывали вещие,
Птицы Сирин, Гамаюн.
Воронят за-ради вызнавший,
Сокол устремил полет,
В те края, где, шейку выгнувши,
Лебедь белая плывет.
Небеса тому свидетели:
Не устала налетать
Птица-Сокол Птице-Лебеди
Тело белое терзать.
И летели белы перышки
Среди зорек и зарниц,
И, тоскуя по Лебедушке,
Обращались в певчих птиц.
И с тех пор, как Сокол праздновал,
И долины, и леса
Населили птицы разные
О ста разных голосах.
А из само-само белого,
Из изранена крыла —
Птица-Матерь Лебедь Белая,
Возродившись, поплыла.
То не ветер с Бел-Алатыря,
То не плач с Горы-Горюн,
Это — сказку Сирин плакала
Да вещала Гамаюн.
Сколь времен назад слетело…
Сколь достанет наперед…
Сколь не станет!
Лебедь Белая
Все плывет, плывет, плывет.
В ЛЕСУ
А жизнь пройдет, как легкий летний сон,
И станет лесом то, что было нами…
А лес глядит, глядит со всех сторон
Зелеными и добрыми глазами,
И эхом далеко разносит крик,
И шелестит доверчиво листвою.
И кажется, что был когда-то миг:
Я лесом был, а он когда-то — мною.
ПЕРЕД ГРОЗОЙ
Тихо-тихо…
Воздух полон влагой.
Ни единый лист не задрожит.
И слышнее стало: по оврагу
Ручеек серебряный бежит.
И едва, но все же уловимо —
Там, где темен, грозен окоем —
Тучи и лениво, и ворчливо,
Потихоньку спорят о своем.
А в овраге зверушка любая,
Закрывая лапками глаза,
Думает, в тревоге засыпая:
— Будет дождь… наверное — гроза…
Геннадий Максимович Ёмкин родился в 1961 году в городе Арзамас-75 (ныне Саров). Окончил Лукояновское педагогическое училище. Служил в армии в Туркмении, Афганистане, на Дальнем Востоке. Автор четырех сборников стихотворений. Член Союза писателей России. Лауреат Всероссийской литературной премии им. М. Лермонтова. Живет в городе Сарове Нижегородской области.
