Откуда камень за пазухой?

Бывает: человек с виду приветлив или даже числится в ваших друзьях, но у него — камень за пазухой. Это значит, что его приветливость показная, он скрывает свою неприязнь, или, хуже того, он замыслил как-то вам навредить. Выражение держать камень за пазухой подразумевает тайную враждебность и скрытую угрозу.

В словарях принято подтверждать употребление и толкование примерами из художественной литературы. Практика эта давняя. Однако литераторы, особенно поэты, языковую норму часто не соблюдают. У них случаются всякие вольности при использовании того или иного слова или речевого оборота, которые вполне можно посчитать ошиб­ками.

ПРО ТЕХ, КТО НОСИТ

СВОИ КАМНИ

Как показательный пример приводят иногда цитату из А.И. Герцена, из его произведения «Былое и думы»: «Он подходил не просто, не юно, у него были камни за пазухой; свет его глаз был холоден…» Здесь как раз неправильное употребление. Выражение держать камень за пазухой — устойчивое, существительное камень должно быть в единственном числе. Автор хотел сказать, что его персонаж скрывает нехорошие чувства, а вышло, что он насовал себе камней под одежду.

Нарушения языковой нормы подчас украшают произведение, но все равно не следует ссылаться на них в толковом словаре, пусть даже эти украшения исходят от самого Пушкина. Кстати, Александр Сергеевич ни в одном из своих произведений камень за пазухой не использовал — ни разу не возникло необходимости. А вот в одном исследовании по поводу тех, кто учился с Пушкиным в Лицее, означенное выражение прозвучало; по мнению исследователей М.П. Руденской и С.Д. Руденской, письма лицеиста Пушкина выгодно отличаются от записок лицеиста Корфа:

«Читая эти письма, невольно сравниваешь их с записками Корфа. Пушкин — искренний, благодарный за всякое к нему малейшее внимание со стороны товарища… И Корф — двоедушный, словно носящий за пазухой камни, предназначенные поэту и Лицею».

Понимать это можно только так: у Корфа словно оттопыривается одежда на груди от камней (носимых для покушения на Пушкина и родной Лицей). Приведенную цитату я выписал не из книги «Они учились с Пушкиным», а уже из словаря антонимов, куда ее включили по недомыслию примером к статье «искренний — двоедушный».

В кинофильме, в какое-то время довольно популярном, герой поет проникновенно:

За полями, садами, за пасекой

Не уйти от придирчивых глаз.

Тем, кто держит свой камень за пазухой,

Ох, и трудно в деревне у нас.

Стихотворец, добавив свой, сделал из устойчивого выражения обычное утверждение, прочитав которое, мы вправе домысливать: в их деревне принято иметь при себе камень — как оберег или как оружие отбиваться от хулиганов, при этом все прячут его в карман, и народ не жалует тех, кто, не следуя местному обычаю, носит свой камень за пазухой.

ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛО?

Смысл камня за пазухой нам понятен. Если задаться вопросом, откуда пошло это выражение, точного ответа мы не получим. У древнегреческих и древнеримских авторов оно не встречается. Эзоповская змея за пазухой, которую крестьянин, спасая от мороза, пригрел на груди и которая его ужалила, к нашему речению отношения не имеет: там иной смысл. В Библии, при всем обилии красочных высказываний, о тайном недоброжелательстве говорится другими словами; прежде всего, приходит на память поцелуй Иуды, за которым кроется предательство.

Однако распространяются уверенные объяснения, среди коих — байка про Петра Первого: будто бы он приказал возить или носить камни в Москву… Нет, в Питербурх! Император повелел де, чтобы каждый, в оный следуя, да принес с собой камень — материала ведь не хватало для строительства умышленного города на болотистой почве.

Если и существовала некая каменная повинность, почему нужно доставлять строительный материал не в открытую, а пряча его под одеждой? И много ли таких камней, за пазуху засунутых, могли доставить путники и ездоки? И какая связь с тайным недоброжелательством?

ПООЩРЕНИЕ И УГРОЗА

ПРОДАЖНОМУ СУДЬЕ?

Кто-то ищет корни означенного выражения в сказке «Шемякин суд». Напомню, что там говорится буквально:

«Богатый брат прииде к Шемяке-судье бити челом на брата, како у лошади хвост выдернул. Убогий же подня камень, и завязал в плат, и кажет позади брата, и то помышляет: аще судья не по мне станет судить, то я его ушибу до смерти…»

Поясню: бедняк (убогий), которому предъявлены три обвинения, три раза, стоя за спиной своего брата, истца, показывает судье Шемяке камень, поднятый по дороге и завернутый в платок. Он угрожает: будешь не в мою пользу судить, я тебя убью! Шемяка, думая, что в платок завернуты деньги, предвкушает взятку — по сто рублей за каждое решение в пользу убогого. В конце разбирательства Шемяка посылает слугу: принеси обещанные триста рублей. Но убогий показал тому камень и говорит: Если бы судья не по мне судил, я бы убил его! — Слуга передал его слова судье: Он хотел тебя камнем ушибить до смерти. — Шемяка начал крестится: Слава богу, что я в его пользу судил!

Есть ли связь между забавной сказкой и обсуждаемым речением, где камень за пазухой подразумевает скрытую неприязнь и тайный умысел? На мой взгляд, связи нет — никакой и ни малейшей.

ВЕСОМЫЙ ДОВОД

В ПРЕНИЯХ О ВЕРЕ

Теперь о раскольниках с камнями за пазухой: они живописно представлены в романе «Брынский лес», где сцены с толпами, буйствовавшими в Москве летом 1682 года, украшают в целом длинное и скучное произведение М.Н. Загоскина. Раскольники захватили все входы в Грановитую палату:

«У каждого за поясом четки, у иных в руках книги и почти у всех за пазухой каменья. <…> У некоторых лица изображали такое нечеловеческое зверство и остервенение, что страшно было на них взглянуть. <…> Впереди этой буйной сволочи стоял перед налоем расстрига Никита Пустосвят».

Обратите внимание: толпа, которая, по Загоскину, прорывается в Грановитую палату, не таится и не скрывает своих намерений, тогда как выражение камень за пазухой предполагает коварные планы при мирном поведении и под спокойной или благостной личиной.

«Царь Иоанн Алексеевич, Софья Алексеевна и весь двор, по выражению того же летописца, в несказанном страхе и слезах ушли из палаты, и на цар­ском месте осталось одно десятилетнее дитя: но это дитя был Петр. <…> Он встал, снял с головы своей царский венец и детским, но уже мощным голосом сказал: Пока этот венец на главе моей и душа в теле, не попущу воевать святую церковь <…>. Голос царя Русского, как глас Божий, поразил мятежников. Стрель­цы, державшие сторону раскольников, выдали их с руками…»

Тот, кто учил историю не по романам Загоскина, возразит: Петра не было при споре, известном как пря о вере. Пламенная речь мальчика, произнесенная мощным голосом, — выдумка. Вот и Пушкин в подготовительных материалах к «Истории Петра Первого» назвал сказкой историю с дитятей, усмирившим крамольников:

«Стрельцы под предводительством расстриги попа Никиты <…> входят с налоем и свечами и с каменьями за пазухой, подают царям челобитную. Начинается словопрение. <…> Настает шум, летят каменья (сказка о Петре, будто бы усмирившем смятение)».

Пушкин тоже упоминает каменья, которые в какой-то момент были пущены в ход. Откуда он почерпнул эти сведения? Из «Деяний Петра Великого», где автор, И.И. Голиков, сообщает: стрельцы «под предводительством ересиарха своего, распопа Никиты, воздвигли новое смятение, и войдя в соборную церковь во время божественныя службы <…> устремляются с каменьями на патриарха <…> и священноначальник сей в великом страхе прибегает под защищение Государей в Грановитую палату <…>. Вламливаются мятежники со своим лжеучителем Никитою в палату, неся пред собою свещи, налой и книги; а многие запаслись за пазухами и каменьями <…>. Место доказательств заступили страшныя угрозы, и убийственныя злодеев руки принимаются уже за каменья и устремляются на поражение помянутого Архиепископа».

Голиков под государями имел в виду Иоанна и Петра. Сочинитель Загоскин, ссылаясь на некоего летописца, повторяет именно его показания, но вводит в число действующих лиц и Софью. Историк С.М. Соловьев, однако, уверен, что из трех царских величеств на словопрениях присутствовала только Софья Алексеевна. Пушкин, и не только он, пишет, что Никиту Пустосвята казнили 6 июня — на следующий день после стычки в Грановитой палате. В других источниках прения и стычка состоялись 5 июля — разница в датах составляет целый месяц. Кто же из соправителей присутствовал на прениях? А про камни, которые не в переносном, а в прямом смысле принесли бешеные изуверы, — может, их придумали власти после беспорядков, чтобы усилить обвинения против староверов и иметь основания для ареста старообрядческих отцов и казни Пустосвята?

Впрочем, отстранимся от загадок 1682 года — по той причине, что выражение держать камень за пазухой возникло раньше. Оно было известно в Смутное время, о чем имеется надежное свидетельство.

Булыжные камни

против москалей

В 1890 году в своей книге «Крылатые слова» этнограф С.В. Максимов объяснил уверенно и коротко происхождение камня за пазухой:

«Камень за пазухой — остался в обращении с тех пор, как во время пребывания поляков в Москве, в 1610 году, последние хотя и пировали с москвичами, но, соблюдая опасливость и скрывая вражду, буквально держали за пазухой кунтушей про всякий случай булыжные камни. Об этом свидетельствует очевидец, польский летописец Мацеевич. С москалем дружи, а камень за пазухой держи — с примера поляков стали поговаривать и малороссы одним из своих присловий в практическое житейское свое руководство и в оценку великороссов».

До сих пор нелепое толкование Максимова перекочевывает из публикации в публикацию. Представим: шляхтич в захваченной Москве идет в гости к русскому боярину, по пути поднимает с земли булыжный камень и засовываете его за пазуху своего кунтуша — не в переносном смысле, а буквально, как настаивает Максимов. Зачем? Максимов же объяснил: про всякий случай. Придерживая выпирающий булыжник, гордый поляк явился на пир. Коварный москаль дивуется: что такое у ляха из-под евойного кафтана на груди сильно выпирает? Уж не булыжник ли он туда засунул? Если из опасливости, так ведь я могу его заколоть, удавить или отравить, он не успеет своим булыжником воспользоваться!

Но как не верить С.В. Максимову, известному этнографу и почетному академику? Он и свидетеля привлекает в своей статье — польского летописца Мацеевича! Такого летописца не существовало. Был Самуил Маскевич, литовец по происхождению и польский офицер, участвовавший в походе на Москву. «Большая советская энциклопедия» называет его белорусским феодалом, участником польской интервенции в Россию в 1609–12 гг. Так или иначе, Маскевич вел дневник, и его рассказ об общении с москвитянами отличается от того, что пишет Максимов со ссылкой на Мацеевича.

«Несколько недель мы жили с ними, друг другу не доверяя. Кумились с ними, а камень, как у них говорится, за пазухой. Бывали друг у друга на пирах, а ведь думали о себе. Мы должны были также крепко сторожиться; караулы днем и ночью стояли у городских ворот и на некоторых перекрестках».

Пословицу о камне за пазухой гусар Маскевич услышал впервые от русских. Он понял ее так, как и следует понимать, — в переносном, а не в буквальном смысле. И пословица эта восходит, конечно, к более давним событиям, чем польское вторжение в Москву. Она, скорее всего, еще из дописьменных, доисторических времен, когда тот или иной человек, замыслив недоброе, не шел открыто на столкновение с противником, а подходил с дружеским выражением на лице, с мирными переговорами, но с камнем за пазухой для предательского удара.