Небо и кисть

Художник Александр Георгиевич Денисов — человек неординарной, непростой судьбы. И жизненной, и творческой. Родился в обычной крестьянской семье, рос без отца, в постоянной нужде. Пережил тяготы немецкой оккупации, едва не стал инвалидом. Но через все невзгоды и лишения он пронес непреодолимое влечение к рисованию. В детстве рисовал мелом на скамейках, досках, где придется. Самым желанным подарком стал для него тогда неказистый альбом для рисования. Стремился учиться, но окончить удалось только Курское художественно-графическое педучилище. Сложным было и его творческое становление. Он брался за любую работу: был учителем, оформителем, расписывал церкви… И всегда творил. Его полотна получали одобрение от посетителей выставок, людей, ценящих настоящую живопись. Но в Союз художников СССР ревнивые липецкие коллеги его так и не приняли. Творческая неудовлетворенность усугублялась бытовой неустроенностью. И вот наступает новый период жизни художника.

(Очерк Николая Сафронова публикуется в сокращении.)

* * *

И все же одаренность художника брала свое; на одном из очередных его показов незнакомый художник взял слово и прямо сказал оторопевшим экспертам: «Товарищи, что тут говорить, работы Денисова сами говорят за себя. Сомневаюсь, что кто-нибудь из присутствующих здесь членов Союза художников сможет выполнить работу такого уровня». Многим запомнились те искренне сказанные слова…

В 1985 году произошло знаковое событие в жизни художника. Александр Георгиевич встретил человека, который поверил в него. Он знакомится с замечательной женщиной по имени Надежда. Родом она была из лискинского села Переезжее, рано лишилась родителей. Бывшая детдомовка, она тоже прожила непростую жизнь. Работала на Новолипецком металлургическом комбинате, увлекалась художественной самодеятельностью, ценила творческое начало в человеке. Надежда Ивановна посвятила свою жизнь мужу-художнику, делила с ним все радости и горести непростого бытия. Она смогла подобрать ключик к его сердцу, все меньше у него было срывов, все больше работ копилось в его мастерской. Вскоре их было достаточно на приличную выставку.

Из газеты художник узнал, что в Москве на обновленном Арбате организована выставка картин. По примеру парижского Монмартра там выставляются художники, они рисуют на открытом воздухе. Ценители живописи приобретают понравившиеся им картины. Первым в Москву поехал сын художника Андрей. С собою он взял две картины отца. В первый же день обе картины были куплены за большие по тем временам деньги — по 150 рублей каждая. Так впервые случилось коммерческое признание мастерства живописца. Практика выставок на Арбате получила развитие.

В это же время в Липецке проходила выставка члена-корреспондента Академии художеств СССР, народного художника РСФСР Б.В. Щербакова. Знаменитый художник являлся одним из самых авторитетных мастеров кисти в стране. Познакомиться сразу не получилось, однако для оценки своего творчества Денисов отправил заказное письмо в Москву, в которое вложил фотографии своих работ. И Щербаков пригласил его к себе в гости.

С собой в Москву Александр Георгиевич взял несколько своих лучших работ: «Портрет матери», «Оттепель», «Декабрь»… Щербаков познакомился с представленными полотнами и дал свое положительное заключение. Так впервые художник Денисов получил профессиональное одобрение признанного мастера.

При содействии Щербакова в 1986 году Денисов показывает свои работы в Москве, на выставке в Академии художеств. Знакомство с большим мастером, переросшее в добрые дружеские отношения, помогло липецкому живописцу — он смог, наконец, покупать в столице необходимые кисти и краски, выставлять картины в Московском художественном объединении имени Вучетича. Но по-прежнему он продолжал выставлять свои работы и на Арбате. С помощью одного из ценителей его таланта в 1990 году в Доме медицинского работника состоялась первая персональная выставка Александра Денисова.

Посетил эту выставку и Борис Валентинович, он первым оставил свою запись в книге отзывов: «Рад приветствовать Александра Георгиевича Денисова в Москве, окруженного не только друзьями, но и произведениями, которые дают представление о большой любви к своему делу и о мастерстве, которому могут позавидовать иные заслуженные мастера искусства. Желаю больших успехов и силы духа, чтоб выдержать все бури и натиски, которые обычно сопровождают каждого, кто идет своим, раз навсегда избранным путем. Народный художник СССР Б. Щербаков. 1 ноября 1990 г.».

В 1991 году при посредничестве друзей и поклонников творчества состоялась персональная выставка Денисова в Верховном Совете СССР.

Из книги отзывов: «Александр Георгиевич! Сегодня мы еще раз убедились, что живы традиции русского пейзажа, благородные традиции. Продолжайте в том же духе! От всей души желаем вам и себе, чтобы эта выставка открыла целый ряд ей подобных. Уверены, что у вас есть силы для этого».

«Мы, делегация из Голландии, посетили выставку. Видя ваши работы, мы наслаждаемся красотой, скрытой от нас обыденной жизнью. А простая жизнь — это и есть красота. И вы это показали нам своей выставкой. Спасибо за ваш талант. Успехов вам».

«Уважаемый Александр Георгиевич! Прекрасно! Особенно натюрморты и пейзажи. Приятно видеть и сознавать, что не оскудела наша земля талантами — наследниками лучших художников России! С уважением, семья Гринько. Москва».

«Спасибо за тепло полотен нашей родной природы и ее даров. В суровые дни нашего времени рядом с вашими работами успокоение приходит в сердце и душу. Благодарю. Наднейчук Л.К. Полтава».

В 1992 году зарубежные поклонники Денисова помогли организовать ему персональную выставку в Центральном доме художника. Господин Ким Хи Те предложил ему заключить контракт, согласно которому Денисов в течение двадцати лет должен был работать только на корейскую фирму. По договору автор получал квартиру в Москве, огромную единовременную выплату и далее ежемесячно солидные выплаты, о которых любой художник мог только мечтать. За это его обязывали сдавать четыре больших картины в месяц. Невиданные условия были предложены иностранцами, но попадать в кабалу пусть даже и щедрых работодателей Денисов не захотел. При таком темпе недолго и до халтуры, за которой начинается вырождение художника. Не пошел на сделку со своими убеждениями мастер, чем вызвал немалое удивление иностранцев. Даже после того, как гонорар был утроен, он не согласился на контракт. Господа были так расстроены и рассержены, что демонстративно не пошли на организованную ими же выставку.

В 1995 году Александр Георгиевич подал заявление на вступление в Союз художников России. Однако уполномоченный чиновник из высокой комиссии не нашел ничего лучшего, чем сделать замечание по качеству изображенного на картинах неба:

— Где вы видели такое небо? — возмутился «ценитель искусства». — Такого неба не бывает. Придется вам еще походить по художественным выставкам, посмотреть, как настоящие мастера рисуют небо, поучиться у них, тогда и поговорим…

Перевесом в один голос состоявшемуся мастеру живописи было отказано во вступлении в Союз художников России. Не стал Александр Георгиевич учиться рисовать небо у других, не стал учиться тому, что делает лучше любых официальных «членов». Разочаровавшись в системе, он больше никогда и никуда не пытался вступить…

* * *

Он никогда не жалел о сделанном выборе, смог состояться и без иностранных покровителей. На одном из показов художник познакомился с руководством акционерного общества «Стройтрансгаз». Президент одной из крупнейших в России компаний Арнольд Беккер высоко оценил искусство Денисова и приобрел несколько больших полотен для офиса, потом еще и еще. Картины презентовались высокопоставленным партнерам компании. Однажды произошел любопытный случай: подаренные немецким коллегам компании картины Денисова не выпустила таможня. Для вывоза художественных ценностей из страны пограничники потребовали справку из Министерства культуры Российской Федерации.

Картины Денисова возили в Москву в обычном плацкартном вагоне. Чтобы художник не тратил драгоценное время на бесконечные переезды, руководство АО «Стройтрансгаз» приобрело для него жилье в Москве. Для того чтобы он мог работать поближе к природе, ему построили дачу в престижном районе Истринского водохранилища. При ней большую художественную мастерскую. Так начался столичный этап его творческой жизни.

На второй персональной выставке художника побывал его учитель и наставник Алексей Стефанович Легостаев из Нижнедевицка. Вот как он отзывается о своем бывшем ученике на страницах нижнедевицкой районной газеты: «…Денисов Александр Георгиевич. Первые навыки рисования он получил у учителей, не имеющих специального образования, и только в 1960-е годы, будучи уже учеником 8 класса, он впервые увидел работу настоящего мастера живописи. Это, видимо, утвердило в нем неотвратимое желание стать художником.

И вот теперь, будучи зрелым художником, А.Г. Денисов приобретает широкую известность среди влиятельных и состоятельных, понимающих толк в искусстве людей…

В большинстве его работ пейзажного жанра спокойная размеренная извечность природы заставляет зрителя глубоко чувствовать и переживать, радоваться и грустить вместе с самим мастером, который смог так умело передать свои чувства. Сами по себе пейзажи, казалось бы, ничем не привлекательны: обычная дорога, речка, кустарник, трава, лес. Все это много раз видано, но прошедшее через сознание, душу художника, преображается и делает его живопись одухотворенной, привлекательной и доступной для понимания…

Надо сказать, что Денисов — великолепный мастер не только в пейзажной живописи. Его натюрморты — это живое воплощение натуры. Все изображено настолько осязаемо и достоверно, что хочется подойти поближе, чтобы увидеть приемы, которыми художник достигал такого совершенства. Одна дама на выставке высказала свое беспокойство тем, что тыква на его картине выглядит так тяжело, что картина, того гляди, сорвется и упадет… Это значит, что художнику удалось передать не только внешнюю схожесть, но и тяжесть изображаемых предметов.

Не менее хороши и портреты, где с поразительной точностью передано и внешнее сходство, и внутреннее содержание героев его полотен…

Смотришь на картины Александра Георгиевича Денисова и чувствуешь, что все невзгоды, грубость и неудовлетворенность жизнью отступают, напрочь забываются и, кажется, что ты уже не тот, кем был раньше…

Когда я вернулся в Нижнедевицк, то у меня появилось желание пройтись по тем местам, где мы вместе с Сашей ходили на этюды. Вот она, земля нижнедевицкая! С Коряшиной горы открылась удивительная панорама раскинувшегося, как на ладони, Нижнедевицка. Низкий поклон тебе, моя Родина, взрастившая, вскормившая и воспитавшая русского художника Александра Георгиевича Денисова…»

Его творчеству посвятил свои стихи земляк художника, воронежский поэт, полковник в отставке Дмитрий Ситников:

Я замер вновь у полотна:

Холмы, заснеженные крыши,

И «Ручеек», и «Тишина»

Чаруют музыкой застывшей…

Здесь все прекрасно, все приемлю, —

Зачем вести пустую речь?

Ну, как, скажи, такую землю

И не любить и не беречь?!

Однажды, в интервью Денисова спросили, обязан ли художник заниматься живописью в ущерб своему материальному благополучию и служебному положению.

— Да, главное, конечно, почувствовать, что без этого уже не можешь, — пояснил художник. — Потому что все это очень тянет, очень хочется сделать что-то хорошее, чтобы потом показать людям. И постоянно работать. Чем больше работаешь, тем больше чувствуешь и больше узнаешь, в природе или каком-то образе новое что-то узнаешь. Усложняешь живопись, она становится ярче. Это как музыкант: занимается он много, значит, хорошо играет. Поет часто человек — голос развивается. Так и в живописи — чем больше работаешь, тем ярче она, интереснее…

* * *

Шло время, и почему-то неуютно стало художнику на подмосковной земле, душно за высокими заборами элитного поселка. В 2005 году Александр Георгиевич оставил подмосковную дачу на Истре, квартиру на Большой Якиманке, что в пяти минутах ходьбы от Кремля, и переехал жить в одно из самых живописных мест нашего края, село Переезжее, на родину жены. На возвышенном месте стоит дом, внизу — молодой сад и небольшой ухоженный огород. Терраса, ступени которой уходят вниз, извилистая тропинка. Участок ничем не огорожен, кроме зарослей прошлогоднего камыша и протекающей мимо старицы Дона. Из окон его дома открывается прекрасный вид на пойму реки, на луг и лес. Сейчас он дремуч и зелен, а осенью загорится яркими красками осеннего многоцветья. Зимой будет чернеть пушкинской прозрачностью на фоне искрящегося белого савана, а весною поплывет призрачной зеленью в донском разливе. Полая вода подойдет к подножью пригорка, на котором стоит дом художника, из окон мастерской будет виден бескрайний разлив. Уйдет вешняя вода, зазеленеет пойма и расцветет луговыми цветочками. Будет ярко гореть весеннее солнце Придонья и небо, небо, небо…

Александр Георгиевич аккуратный и организованный человек. Он легок в общении, не занимать ему и чувства юмора. К высокому творчеству и людям творческих призваний, как впрочем, и к себе относится со здоровой долей иронии. Когда знакомишься с его мастерской, поневоле кажется, будто она только что убрана каким-то старательным помощником. Даже тюбики краски расположены у него в определенном порядке, подчиняющемся общему настрою его упорядоченной натуры.

Для того чтобы нарисовать натюрморт с овощами, Денисов однажды пошел на городской рынок, приценился, стал выбирать огурцы. Художника интересовали только интересные овощи, с какой-нибудь изюминкой. Вот огурец с осенней желтизной и прожилками, вот с еще сохранившимся цветком и острыми шипами, вот закрученный бубликом. Когда собрал все самое «ценное» и стал доставать деньги, продавщица сказала, что отдает ему товар даром, потому что он выбрал весь брак. Она посчитала его бедным человеком. Так судьба наградила его дармовыми огурцами, а он подарил нам замечательный натюрморт «Огурцы».

Как-то рыбаки принесли Денисовым пойманную ночью рыбу. Три щуки и большой окунь-разбойник — все, что попалось им в сеть. Добыча так приглянулась художнику, что тут же родился натюрморт «Свежая рыба». Полновесная икряная щука и хищноглазый окунь красуются на фоне большой банки пахучей олии. Подсолнечное масло светится золотым переливом, в стекле отражается широкое окно художника, весь его дом. Наверное, где-то там, в отражении, растворился и он сам.

Трудно найти мастера, который смог бы так изобразить небо. Небо у Денисова, как море у Айвазовского. Секретов тут немало. Один из них в том, что при изображении небесной глубины художник наносит десятки тончайших, незаметных простому глазу слоев, умело использует фактуру холста. Как-то у него спросили, где он находит такие необыкновенные и такие разные небеса. Художник указал на большое окно своей мастерской и пояснил, что небеса его находят сами, прямо на рабочем месте. Каждый раз они разные, только не ленись, замечай.

Жена художника Надежда Ивановна. Порядок в ее доме, как и во всей усадьбе, близок к идеальному — как в мастерской мужа. Клубника у хозяйки зреет раньше всех, ягоды красивые, сладкие. По пути в мастерскую висит натюрморт мастера с земляникой, которую в наших краях принято называть на украинский манер — клубникой. Все у них свое — от картошки до творога. Угощают окрошкой на сыворотке со своими огурцами и холодной телятиной, подают малосоленое сало. Все необыкновенно вкусно, приготовлено с душой.

У Александра Георгиевича взрослые дети. Сыновья и дочь. Некоторые считают, что человек может быть полностью счастлив лишь тогда, когда его дело не прекращается с годами, когда его идеи продолжаются в потомках. Если так, то Денисова по праву можно назвать счастливым человеком. Его сыновья, Андрей и Владимир, стали художниками, они продолжают дело отца.

Так кто же такой Александр Денисов? На мой взгляд, это человек-труженик. Он прошел путь от обездоленного крестьянского мальчика, который хотел красиво нарисовать «Аврору», до признанного художника, картины которого нашли своих почитателей на всех континентах земли. Кто же мог знать, что в названии легендарного корабля скрывалась суть творчества будущего художника. Ведь Аврора — это богиня утренней зари. А лучшее, что творит Денисов — это и есть небесные зори. Своим творчеством художник говорит нам: «Хорошо там, где мы есть». В малом он увидел великое и показал его нам.

В 1995 году вышел художественный альбом Александра Георгиевича «Живопись». В него вошли тридцать работ художника, охватывающих период с 1986 по 1994 год. На страницах этого великолепно иллюстрированного издания о творчестве нашего художника размышляет искусствовед Н. Иванцова: «Очарование среднерусской природы всегда вдохновляло больших художников. Ясная Поляна Толстого, Красивая Меча Тургенева, Ока, воспетая Поленовым в живописи и Есениным в поэзии, Таруса, пленившая юную Цветаеву и Паустовского. Сегодня прекрасный облик Липецкой и Воронежской земли, берегов Дона раскрывается перед нами в творчестве русского художника Александра Денисова…

Главный принцип русского реалистического пейзажа, классические образцы которого принадлежат кисти А. Саврасова, Ф. Васильева, В. Поленова и И. Левитана, — поэзия, рождающаяся из прозы, из повседневного общения с природой. Эстетическое кредо русского реализма в отношении к пейзажу необычайно точно выражено П.М. Третьяковым в его письме к художнику А. Горовскому: «Мне не нужно ни богатой природы, ни великолепной композиции, ни эффектного освещения, никаких чудес, дайте мне хоть лужу грязную, да чтобы в ней правда была, поэзия, а поэзия во всем может быть — это дело художника…»

Следуя этой традиции, Александр Денисов утверждает важную и, по существу, очень простую истину: «…поэзия — вокруг нас, в привычном течении повседневности, в окружающей нас природе, красота — в ощущении радости бытия и гармонии…»

Что можно добавить к этим словам? Разве только то, что Александр Георгиевич является не только певцом родного края, но и человеком, сберегающим память о нашей земле для наших детей и внуков. Кто не помнит маленькую, крытую соломой избушку на окраине Михайлова хутора? Одинокая хатка-мазанка на краю степи, словно символ нашей маленькой родины, стояла она под палящим солнцем Придонья, плыла среди ковыли на все четыре ветра до поры, пока не завалилась от ветхости. А как не стало ее, так будто и не хватает чего-то. Казалось, ветер времени безвозвратно унес от нас даже саму память о ней, но вдруг, на одном из полотен Александра Георгиевича мы увидели ту самую утлую избенку бабы-солдатки, и стало легко на душе, как будто вернули что-то очень дорогое для тебя, для всех, для каждого.