Кровиночка
- 31.08.2017
КОРНИ
Вдруг полночью питерской, белой
привиделось, кровь леденя,
летящее белое тело,
летящего степью коня.
Проснулся в сознанье мятежном —
откуда тот сон залетел?
Я степью не хаживал прежде,
в седле отродясь не сидел.
Тот стебель под корень отхвачен —
не сыщется даже жнивья.
Последние песни казачьи
отпели мои дедовья.
На кольском, чужом полустанке,
обочь от колючих оград
последние шапки-кубанки
с дядьями в могилах лежат.
Другие слова и мотивы
поет, собираясь, родня.
Откуда же белая грива,
летящего степью коня?
…Так думалось мне одиноко
в ту долгую белую ночь.
А ночь суетилась у окон,
пыталась, как прежде, помочь.
Но в жилах — скажите на милость,
откуда?
с какой стороны? —
кровиночка странная билась,
привычные путала сны.
ПРОВИНЦИЯ
Провинция — великая провидица
всех завтрашних парламентских забот —
когда в столицах грозы лишь предвидятся,
провинция уже шинели шьет.
Провинция — привычная провидица,
ей все всегда известно наперед —
когда в столицах голод лишь предвидится,
провинция уже с сумой бредет.
Провинция — бесстрашная провидица.
Когда в страну грядет недобрый гость,
когда в столицах мор едва предвидится,
провинция уже кроит погост.
Провинция — сердечная провидица —
в беде не поскупится, не предаст,
когда в нужде столица выжить силится,
с себя рубашку снимет и отдаст.
Провинция — тишайшая провидица.
Когда ее награда обойдет,
не шикнет на столицу, не обидится,
а дружно стольной славе подпоет.
ПРОЗРАЧНОЕ
Вот и пришло опять
время пустых скворешен.
Листья сгребает мать,
пилит отец черешню.
Ходит в руке пила,
точит кору сухую —
жалко, а все ж пора,
время сажать другую.
Где-то сквозь листопад
плачет чуть слышно птица.
Ветер летит сквозь сад —
не за что зацепиться.
* * *
Пережить бы критический возраст,
оказаться на том рубеже,
где — больней,
отвратительней подлость,
но обиды терпимей уже.
Где не в спешке,
не вдруг,
не на ощупь,
и не под шепоток со спины
с каждым днем и яснее,
и проще
пониманье добра и вины.
Где по-прежнему нет и в помине
ни удач, ни в кармане гроша…
Но смиренней, чем прежде,
гордыня,
но просторней, чем прежде,
душа.
ВОСПОМИНАНИЕ О СТАРОМ ЦИРКЕ
Ах, эта милая округе
афиша цирка шапито,
где мчалась всадница по кругу
в трико червонно-золотом.
Где сквозняки входили в щели
брезентовых, непрочных стен.
Где, замирая, мы глядели
под купол лучшей из арен.
О, как давно все это было —
теперь припомнит мало кто.
С фанерной тумбы время смыло
афишу цирка шапито.
В круговороте обновленья
не сосчитать таких разлук.
Глядят иные поколенья
в арены капитальный круг.
И, замирая от испуга,
опять следят с открытым ртом,
как мчится всадница по кругу
в трико червонно-золотом.
* * *
Пойдем мимо ветхой ограды
в осенний, заброшенный сад,
где так упоительно сладок
был первой листвы аромат.
Где в тихой, тенистой аллейке,
однажды открывшейся нам,
синицы играли на флейте,
приветствуя нас по утрам.
Пойдем вдоль акаций и кленов
туда, где у сонной воды
в опавшей листве золоченой
теряются наши следы.
Туда, где с душою флейтиста
садовник еще и теперь
слетевшее золото числит
горчайшей из наших потерь.
ПОХОЛОДАНЬЕ
Похолоданье.
У природы
свой календарь и свой каприз.
Ну что ж, сливай, водитель, воду,
лей в радиатор антифриз.
Похолоданье.
Раньше срока —
дожди со снегом пополам.
В домах привычная морока —
законопачиванье рам.
Похолоданье — оправданье
прогнозов и чужих надежд,
всемирный праздник надеванья
пронафталиненных одежд.
Похолоданье — гибель тлена,
из наших окон новый вид,
и ощущенье перемены
в чуть-чуть густеющей крови.
Александр Николаевич Ковалев родился в 1949 году в городе Донецке (Украина). По образованию инженер-энергетик, доктор технических наук, академик Петровской академии наук и искусств. Многие годы профессионально работает в литературе — поэт, публицист, писатель-сатирик. Автор около 20 книг поэзии, прозы, юмора. Обозреватель «Литературной газеты». Лауреат литературных премий Ленинского комсомола, им. Корнилова, «Золотой теленок» и др. Член Союза писателей России. Живет в Санкт-Петербурге.
