«Я верю в миссию России: она спасется и спасет…»
- 11.01.2024
Долгие годы дружбы связывали писателя Виталия Жихарева с незаурядным литератором Валентином Сидоровым.
Последний раз с Сидоровым мы виделись в Воронеже на праздновании 80-летия «Коммуны», в 1997 году. Торжества проходили в актовом зале редакционно-издательского корпуса на ул. Генерала Лизюкова, 2. Он опоздал к открытию, пробрался на свободное место в зале. Даже издали, со сцены, было видно: московскому гостю нездоровится, это читалось в его больших и выразительных глазах. Встретившись взглядами, я жестом показал на микрофон, предлагая выступить в числе других. Валентин Митрофанович отрицательно покачал головой.
В перерыве между официальной частью юбилея и неофициальной зашли ко мне в редакторский кабинет. Сидоров попросил воды запить таблетку.
— Я, наверно, в этот раз у тебя не задержусь, то есть на банкет не останусь. Нездоровится. Из Семилук завтра возвращаюсь в Москву. А летом обещаю приехать. Подлечусь и приеду.
Лето девяносто восьмого прошло без его визита, а еще через год из Москвы прилетела печальная весть…
* * *
Сидорова называют русским поэтом, писателем, ученым, философом, общественным деятелем. Состоял в Союзе писателей СССР. Основал Международную ассоциацию «Мир через культуру». Последним местом работы кандидата филологических наук, профессора В.М. Сидорова был Литературный институт имени А.М. Горького, где вел поэтический семинар.
Родился Валентин Сидоров в Воронеже, но несколько школьных лет провел в пригородных Семилуках — здесь отец, Митрофан Емельянович, нес службу в органах правопорядка. Сын учился в школе с интересом, был библиотечным завсегдатаем. К периоду ранней-ранней юности относится проба пера. По его тихому признанию, пробу инициировало романтическое чувство к однокласснице. Из Семилук молодой Сидоров отправился попытать счастья в Москву и безо всякого блата — как тогда говорили, своим ходом — поступил на философский факультет Московского государственного университета.
Учеба давалась ему легко; оставалось время углубленно изучать философское наследие Николая Константиновича Рериха, ходить на свидания с одногруппницей Раей Титаренко. «Стройная и изящная, как ивовая ветвь, величественная и воздушно легкая, где бы Раиса не появлялась, везде оставляла за собой толпы изумленных мужчин», — такой вспоминает ее один из поклонников. С самого первого курса очень серьезные намерения в отношении девушки имел студент физфака Анатолий, сын начальника Прибалтийской железной дороги. Родители, прознав, что семья девушки из простых — отец всего-навсего инженер, — встречаться с ней запретили.
Пережив эту потерю, Рая стала подругой Валентина. Они ходили в кино, на концерты, в театр. Их часто видели в престижном кафе Центрального дома литераторов. Друг Сидорова со студенческой скамьи и на всю жизнь, впоследствии близкий к Кремлю писатель-публицист Александр Байгушев сгорал от зависти: «Она была на редкость сексапильной студенткой. Признаюсь, я всегда облизывался, глядя на нее». Свой роман с Сидоровым Раиса сама завершила в пользу учившегося на юридическом факультете комсомольского активиста и уже члена партии Михаила Горбачева. Поговаривали, что и у Михаила прежде не склеилась дружба с некоей Надеждой, дочерью главного экономиста в торгпредстве. У той родичи тоже не пожелали видеть в зятьях ставропольского «комбайнера»…
Любомудрие не стало Сидорову профессией, но свет философской свечи, не угасая, освещал литературную стезю поэта, прозаика, публициста Сидорова всю жизнь. Его путь в объятия к Евтерпе был тернист, но тоже — своим ходом. Первая поэтическая книга — «Город после дождя», вышедшая в свет в 1959 году в издательстве «Молодая гвардия», специальным постановлением бюро ЦК ВЛКСМ была запрещена как «идейно порочная и ревизионистская».
Только через два года в том же издательстве вышла книга «Дом моего детства». Затем появились сборники стихов «Испытание любовью» (1965), «Емшан» (1969), «Светлая осень» (1971). В стихах Сидорова, отмечали критики, «отразилась любовь к России, глубокое уважение к ее истории, чувство связи времен, поиски нравственного идеала».
Да, переломным моментом в жизни Валентина Митрофановича стало знакомство с творчеством Николая Рериха. «Рерих стал для меня своего рода Вергилием, ведущим по трудным и подчас непредсказуемо опасным кругам современности», — писал он.
Благодаря изучению философского наследия Рериха и его гипотез о единых корнях народов России и Индии, а потом и личным встречам с сыном Рериха — Святославом Николаевичем — Валентин Сидоров глубоко проникся духовной культурой Индии. Идея духовного родства России и Индии становится для него основной и в творчестве, и в жизни. Поэт делился своим озарением:
И уму неведомые дали
Млечный путь соединял, светясь.
Пусть не сразу мы, но угадали
Наших душ таинственную связь.
Книга книг для нас с тобой открыта,
И в безмолвье звездном и ночном
В языке воскресшего санскрита
Мы глагол славянский узнаем…
В 1977 году стотысячным тиражом вышла книга Сидорова «На вершинах», посвященная творчеству Николая Рериха. Свое отношение к нему поэт выражал одной фразой: «Рерих — это будущее». Год спустя Валентина Митрофановича назначили председателем комиссии по литературному наследию этого замечательного художника и выдающегося мыслителя и литератора.
В 1982 году в журнале «Москва», а потом и отдельным изданием, выходит документальная повесть Сидорова «Семь дней в Гималаях», которую Валентин Митрофанович называл главной книгой своей жизни. «Я считаю ее главной не только потому, что она подвела итог моих многолетних размышлений и внутренней работы, но и потому, что она как бы сконцентрировала в себе одухотворенную мысль многих поколений человечества. В этой книге мне удалось наконец-то осуществить свою давнишнюю мечту о совмещении прозаического и поэтического начал», — говорил он.
Автору «Семи дней в Гималаях» поступило много отзывов, что подвигло его на дальнейшую работу. Так появились повести «Рукопожатие на расстоянии» и «Мост над потоком».
Очень удачным оказался 1989 год — после долгой и кропотливой работы ему удалось основать и возглавить Международную ассоциацию «Мир через культуру». Ее учредителями стали Союз писателей СССР, Комиссия СССР по делам ЮНЕСКО, Всероссийский Фонд Культуры, Советский Фонд Мира, Институт мировой литературы им. Горького, целый ряд крупных журналов и газет, другие авторитетные общественные организации.
«Мир через культуру… Что означает этот девиз для нас? — задал Валентин Митрофанович тогда вопрос учредительному собранию и на него дал ответ-программу: — Прежде всего, он означает утверждение идеалов мира через уважение к культуре, через развитие культуры на всех уровнях нашей жизни — от межгосударственных до каждодневных и бытовых. Он означает, что основным принципом в общении между людьми для нас должна быть терпимость. Причем терпимость не пассивная, а активная, когда люди ищут не то, что их разъединяет, а то, что их объединяет. Говоря иными словами, реализация лозунга “Мир через культуру” может стать, на наш взгляд, реальной практической основой для гармонизации отношений между людьми… Осуждением тьму не прогонишь, отрицанием тьму не победишь (наоборот, при определенных условиях тем самым даже усилишь ее). Рериховская “наука побеждать” зиждется на следующем постулате: “Лишь привнесение Света уничтожает тьму”. Вот этой главной задаче — привнесению Света во все сферы жизни — мы и обязуемся отдавать и силы наши, и устремления наши».
Сидоров назвал новорожденную ассоциацию «своеобразным мостом, на котором будут встречаться духовные путники». И сам потом многое сделал, чтобы этих встреч было как можно больше. С его слов, он шестнадцать раз ездил в Индию, где устанавливал контакты с духовными лидерами этой страны и при их непосредственном участии и поддержке проводил наиболее значимые свои мероприятия. По его инициативе в Алма-Ате прошел Всемирный конгресс духовного согласия, состоялись многочисленные конференции, «круглые столы», встречи духовных лидеров планеты. В Государственной Думе РФ состоялись парламентские слушания на тему: «Россия и Индия — стратегическое партнерство во имя мира». Кстати будет сказать, что одно из мероприятий в 1993 году Сидоров провел в родном Воронеже — Третью международную конференцию «Мир через культуру», в которой приняли участие более двухсот делегатов из Индии, США, Канады, стран СНГ и Европы.
* * *
Уже запамятовал, когда точно, но, наверное, году в 1989-м состоялась моя первая встреча с Валентином Митрофановичем. Он был в Воронеже и заглянул в комитет по телевидению и радиовещанию, где я тогда работал. Сидоров показался мне человеком добродушным, открытым. В нем, в отличие от многих провинциалов, закрепившихся в Белокаменной, не было выпирающей столичности. Мне даже показалось, что душа его большей своей частью осталась на наших черноземах, на семи излуках батюшки-Дона, на луговых росистых травах.
Он подарил мне свои книги и дружбу. В самой маленькой из подаренных книжек — сборнике стихов — прочитал такие строки:
Седьмая излука, седьмой поворот
Стремительно-тихого Дона.
Гора Чернышева. Овраги.
Ну вот,
Мы вновь, как задумано, дома.
И вот он — исхоженный мною бугор.
Ходи и любуйся им вдосталь.
Ветрами и влажным дыханьем простор
Его омывает, как остров…
Некоторое время спустя окончательно слег Митрофан Емельянович. Срочно прибыв к отцу, Сидоров позвонил мне из Семилук и попросил привезти священника Покровского кафедрального собора отца Геннадия (Заридзе), о котором тогда ходила добрая молва. Пока батюшка облачался в соответствующие одежды, я присел у кровати Сидорова-отца. Старик, бравый некогда офицер-фронтовик, орденоносец, был немощен, худ, через тонкую кожу проглядывалась каждая жилка.
— Исповедоваться буду. А всю жизнь прожил коммунистом, да еще при должностях, — как бы оправдывался он передо мной, незнакомым человеком. — Слушаю радио, газету «Коммуну» — там буквы не вижу — мне читают. Что ж это за перестройка? Как война какая… Валяня! — позвал он.
— Успокойся, батя, — приложил Сидоров-сын руку ко лбу родителя. — Где война — там окопы. А в окопах люди атеистами не бывают…
— И то верно. Кричали: «За Родину, за Сталина!», а украдкой крестились и мысленно к помощи Господней взывали…
Пока батюшка исповедовал раба Божьего Митрофана, мы ушли на кухню. Там Сидоров-поэт вполголоса читал мне грустные стихи, отцу посвященные:
Тень высоких берез подступает вплотную,
Обрывается марш у незримой стены,
И уходят от нас в тишину вековую
Ветераны последней великой войны…
…В исчезающей мгле лист осенний кружится,
Убегающий свет возвращается вспять.
Не впервые им в землю сырую ложиться,
Не впервые всем телом ее обнимать…
Наша студия телевидения к тому времени имела готовый фильм о поэте Валентине Сидорове «Столица сердца моего» (автор сценария Геннадий Лутков, оператор Виктор Ломовской). Снят он был на кинопленке. С появлением переносных видеокамер возникла идея снять еще один фильм о поэте. За работу взялись земляк Сидорова по Семилукам тележурналист Николай Колтаков и оператор Борис Обедников.
Съемки велись на Дону, на том самом бугре, который был для Сидорова «островом в океане жизни». После просмотра фильм назвали «Вечный спор над русскою судьбою» и дали его в эфир. Поэт в кадре вдохновенно декламировал:
Мы забывали о России.
Она бывала не в чести.
Мы это слово в дни иные
Стеснялись вслух произнести.
И было странно это видеть,
И нас сомненья стерегли:
Кого боялись мы обидеть?
Кого обидеть мы могли?
Как будто в годы грозовые
Иль в ожидании невзгод
Не обращаемся к России,
Уверенные наперед,
Что отведет беду крутую,
Когда качнется шар земной,
Что, о дурном не памятуя,
Она спасет… Ей не впервой.
* * *
В первую годовщину со дня упокоения Митрофана Емельяновича собрал Сидоров на поминки человек тридцать в кафе. И Москвы он привез с собой какого-то иностранного ученого в области философии и теологии. Добром помянул покойного каждый, кто был за столом. Иностранец восхитился:
— Я знаю друга Валентина как выдающегося русского человека. С ваших слов, уважаемые господа, я теперь понимаю, что таким он стал благодаря своему замечательному родителю, память которого вы почитаете столь теплыми эпитетами.
В перерыве застолья мы с Валентином Митрофановичем вышли на свежий воздух.
— Ванга посоветовала мне чаще бывать у реки, в саду, в лесу. При московской жизни это трудно сделать.
Болгарская провидица Вангелия лично меня тогда интересовала больше, чем все вместе взятые Рерихи (поскольку не разделяю их религиозно-философское учение), и я попросил Сидорова вкратце поделиться впечатлениями от встреч с ней.
С Вангой он встретился впервые летом 1979 года. К ней приехал в сопровождении Людмилы Живковой, дочери тогдашнего руководителя Болгарской Народной Республики Тодора Живкова.
— Когда мы переступили порог ее жилища, незрячая Ванга, откликнувшись на голос Людмилы, спросила, где же писатель, прилетевший из Москвы? — вспоминал мой собеседник. — Я представился, и мы начали беседу.
— Ты должен писать стихи, все время, всю жизнь сочинять стихи, — советовала Ванга. — Уже сейчас у тебя много знаний, а будет больше и больше. И ты обязан передать их людям. Твое лучшее время для работы — это раннее утро, до десяти часов утра. Писать начинай натощак. Почувствуешь голод — встань из-за письменного стола. Надо больше работать на открытом воздухе. Ходить надо, но только в легкой обуви. Работай, пиши — до полудня. Позже даже нет резона себя принуждать. На ночь оставь открытой рукопись — тогда в нее проникнут небесные силы и излучение. На следующий день ты сядешь работать, и это обернется неожиданной удачей. Пройдет два года, жизнь во многом поменяется, и ты будешь свободно высказывать свои мысли.
А напоследок она попросила:
— Приезжай сюда ко мне чаще. Мне отрадно с тобой беседовать! Только не забудь — всегда, когда есть возможность, старайся побывать в Ленинграде. Ждут тебя там не только живые, но и мертвые…
Встретившись, второй раз с Сидоровым, Ванга сразу напомнила ему, чтобы чаще в Ленинград ездил:
— Когда ты был в Ленинграде? Тебя зовут мертвые… Не впадай в уныние, ты можешь ничего не бояться, потому что защищен — у тебя сильный покровитель. Ни суеверия, ни предрассудки не помешают тебе. Иди своей дорогой. Она правильная. Вторник — твой день. В этот день недели тебе всегда должно везти, но это будет, если сам постараешься, а главное — прогонишь прочь сомнения. Вместе с тобой у меня появляются духи. Многие из них мне неизвестны. Они жили раньше, чем Ленин, они гораздо выше него.
Я спросил у Сидорова:
— Ну и как, удается жить по советам Ванги?
— Пробую…
Он помолчал, потом добавил:
— Только вот запас лет маловат. Боюсь, не управиться… Ты правильно делаешь, не спрашивая, что лично мне Вангелия предсказала. Да я бы и не ответил. Это очень и очень сокровенное…
* * *
Одна из встреч с Валентином Сидоровым была у меня в областной юношеской библиотеке имени Василия Кубанева. Дату запамятовал, но разговор в общих чертах помню. Почитав новые стихи, посетовав на московскую неразбериху, гость разоткровенничался и поведал о том, чего многие поклонники его таланта не знают. Оказывается, документальная повесть «Семь дней в Гималаях» пробивалась к читателю не без труда. Журнальный вариант ее в «Москве» цензура заметно обкорнала. Однако и в усеченном виде повесть вызвала массовый читательский интерес. Редакцию журнала и автора завалили письмами.
Не дремали и противники. Где-то «наверху» усмотрели в ней подрыв устоев господствующей идеологии. Ведь Сидоров затрагивал темы, находившиеся под негласным запретом, — махатмы, Шамбала, проблема реинкарнации, — и даже предлагал альтернативную программу развития общества. Против писателя выдвинулось суровое по тем временам обвинение — в пропаганде религиозных идей. Набор отдельной книги повести в издательстве «Современник» был рассыпан, а журналы стали изыматься из библиотек.
Выручила Раиса Максимовна Горбачева.
В июне 1986 года в Москве проходил VIII съезд Союза писателей СССР. «Инженеров человеческих душ» в ту эпоху власти чтили.
На съезд прибыли члены Политбюро ЦК КПСС во главе с Генеральным секретарем. В зале среди гостей была Раиса Максимовна. В кулуарах она встретилась с Сидоровым:
— Ты молодец. Я тобой просто горжусь. С удовольствием читаю твои стихи. А от твоей последней прозаической вещи я просто в восторге!
Свидетель этого события — делегат съезда от воронежской писательской организации Евгений Новичихин. В своей книге «Былого лики и черты» он описал, что было дальше: «Не знаю, уж каким образом, но слух о разговоре Валентина со своей однокурсницей быстро разлетелся по писательской братии. Уже в следующем перерыве к Валентину подошел директор издательства “Современник” Геннадий Гусев.
— Говорят, Раиса Максимовна высоко оценила твою вещь? — виновато спросил он.
— Высоко, — кивнул Валентин и обернулся ко мне. — Вот свидетель.
Я подтвердил.
— Но ведь мнение жены Генерального секретаря — это еще не мнение Генерального секретаря, — сказал Гусев.
В ответ Валентин буквально выпалил:
— Я понимаю, что мнение жены Генерального секретаря — еще не мнение самого Генерального секретаря. Но я понимаю также, что жена Генерального секретаря понимает, что она жена Генерального секретаря, и поэтому зря говорить не станет!»
Директор, пишет далее Евгений Новичихин, буквально оторопел. Не прошло и месяца, как повесть Валентина Сидорова «Семь дней в Гималаях» вышла в том же «Современнике»!
Книгу расхватывали как горячие пирожки. Без преувеличения ее можно назвать бестселлером 1986 года. Она и по сию пору не залеживается на книжных полках, а десятки сайтов в интернете выложили ее электронный вариант в бесплатном доступе.
* * *
Сильно потрепал нервы Сидорову в конце восьмидесятых годов известный поэт-пародист Александр Иванов. У Сидорова есть прекрасное стихотворение «Высокий звон». Написано оно в 1961 году. Поэт изначально печатал миниатюру озаглавленной, а в сборнике «Путник» (Москва, издательство «Художественная литература», 1999, стр. 61) заглавие опустил:
Косматый облак надо мной кочует,
И ввысь уходят белые стволы.
Припав к земле,
Я каждой клеткой чую
Неровное дыхание травы.
Мне этот мир заранее обещан.
Я этим миром с детства увлечен.
Пусть надо мной веселый лист трепещет,
Насквозь пробитый солнечным лучом!
Иванов — а он, безусловно, был мастером стихотворной пародии — взял для осмеяния первые две строки из сидоровского сочинения и, полагая, что слово «облак» автор употребил ввиду своей «безграмотности», поиздевался следующим образом:
В худой котомк поклав ржаное хлебо,
Я ухожу туда, где птичья звон.
И вижу над собою синий небо,
Косматый облак и высокий крон.
Я дома здесь. Я здесь пришел не в гости.
Снимаю кепк, одетый набекрень.
Веселый птичк, помахивая хвостик,
Высвистывает мой стихотворень.
Зеленый травк ложится под ногами,
И сам к бумаге тянется рука.
И я шепчу дрожащие губами:
«Велик могучим русский языка!»
— Что и говорить, ославил меня Саша Иванов на всю империю, — сетовал даже десятилетия спустя Валентин Митрофанович. — Наизнанку вывернул всю грамматику русского языка, попутал род и падеж многих слов. А ведь не я этот «облак» придумал. Он есть у Блока в его стихотворном цикле «Кармен». Цитирую по памяти: «И этот мир тебе — лишь красный облак дыма, / Где что-то жжет, поет, тревожит и горит!..»
Действительно, можно подумать, что Иванов подловил Сидорова. Но облак — слово русского языка. В своем словаре Владимир Даль (в статье «Тучка») приводит выражение «Под облак не прянешь, и в воду не уйдешь». Конечно, такой вариант слова устарел, но его охотно использовали Михаил Ломоносов и Александр Сумароков, Михаил Херасков и Гавриил Державин, Василий Майков и Вильгельм Кюхельбекер, Михаил Лермонтов и Федор Тютчев, Сергей Городецкий и Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин и Владислав Ходасевич, Николай Гумилев и Борис Пастернак.
Но… Если включить компьютер и набрать в поисковике «Валентин Сидоров. Высокий звон», обнаружатся много сайтов с пародией Иванова, а вовсе не оригинальное сидоровское стихотворение.
— Обидно? — напрямую спрашивал я у Валентина Митрофановича.
— Обидно, — утвердительно отвечал он. — Но терпимо. Да и Александра Александровича по-человечески жалко: помер, сердешный, на почве злоупотребления спиртным…
* * *
В «Кубаневке» — так у нас зовут областную юношескую библиотеку — всегда встречали Сидорова с почтением.
Если о его приезде знали заранее, то набирался полный зал — приглашали и читателей, и активистов местного филиала ассоциации «Мир через культуру»; если же явление его было неожиданным, то народу все равно собиралось достаточно. В память обо всем этом в библиотеке установлена мемориальная доска с таким текстом:
«В этом здании в 1992–1999 годах проходили встречи с писателем, философом Валентином Митрофановичем Сидоровым (1932–1999)».
В 2006 году на том самом бугре-острове, что возвышается над Доном, состоялось открытие мемориального камня, увековечившего память поэта-патриота Валентина Митрофановича Сидорова на Воронежской земле. На камне надпись: «Верному сыну Отечества — поэту, философу, нашему земляку В.М. Сидорову (1932–1999/ гг.)». И строки из его стихотворения:
Я верю в миссию России:
Она спасется и спасет.
Потом дошла очередь и до памятника на родине — его торжественно открыли в Семилуках 28 апреля 2017 года.
Виталий Иванович Жихарев родился в 1948 году в селе Артюшкино Аннинского района Воронежской области. Окончил факультет журналистики Воронежского государственного университета. Более 40 лет работал в печати, в том числе редактором газет «Молодой коммунар», «Коммуна». Автор десяти историко-документальных книг. Заместитель председателя правления Воронежской организации Союза писателей России. Лауреат премии Правительства РФ в области СМИ, премии «Родная речь» журнала «Подъём», премии «Кольцовский край». Живет в Воронеже.
