Завтрашний листопад

 

ПРИОСТАНОВИСЬ У ИНОКОВКИ

 

 

Жизнь — дорога, и без остановки

Поезд мой летит куда-нибудь.

Приостановись у Иноковки —

Воздуха заветного вдохнуть.

В янтаре медовых зверобоев

Шустро проскользнув, вернусь в вагон,

На свое сиденье голубое,

Зверем, обреченным на загон.

Ты моя бесцельная дорога,

Летняя привычная беда.

В черноземы погрузить бы ноги,

Чтобы не отмылись никогда.

Без звериной не прожить сноровки.

Ноги оплетают сорняки.

Приостановись у Иноковки,

Мне б напиться счастья из реки.

На окно молюсь, как на икону,

А в глазах от скорости рябит,

И шумит мне вслед река Ворона,

По-вороньи, горестно шумит.

 

 

* * *

 

 

Обвенчай славянскими стихами,

Я в твоих стихах хочу сгореть.

Замираю, плачу и стихаю,

Мыслями пускаясь в круговерть.

Город мой в цветах и птицах тонет,

Звездная намокла в небе ткань,

Но не дождь, а кровь дрожит в бутоне,

Кровоток, взрывающий гортань.

Камень к камню, содрогнулись вместе.

Единенье — это как стихи,

Словно нарожденье новой песни

В почках пробудившейся ольхи.

Растянулись стены, как гармони.

Я молчу. О, как молчится мне!

Пряные гераневые корни

Тихой песней вьются по стене.

 

 

ГУСИ

 

 

Детство пахнет картошкой вареной,

Кострецом на зазубринах вил,

Нашей тихою речкой Вороной

И плотвою, что брат наловил.

Детство пряное; блеклые маки

Отцветают на грядке в росе.

Мы бежали в траве без оглядки

И травы не жалели совсем.

На просторном лугу, чуть подальше,

От суровых гусей убежав,

Мы лягушек ловили бесстрашно

И гоняли пупырчатых жаб.

Замолчали крикливые птицы,

Заросли осокой берега.

Лишь лягушка из сказки мне снится,

И свирепое чудится «га!».

Гуси, гуси! Да пусть бы кричали,

Пусть колола бы пятки трава,

Лишь бы речка как раньше журчала

Там, где бабушка вечно жива.

 

 

В ЭТУ ЗЕМЛЮ

 

 

В эту землю кротко отцветаю

Лепестком воскресшей тишины.

Если ждать тебя, то как с войны.

В вишнях сад, и плачется, как в мае.

 

Вербы слов боятся содрогнуться,

Мир натянут трепетно, как лук.

Я боюсь теперь других разлук,

Из которых можно не вернуться.

 

Странная родная сторона,

Бедное надколотое блюдце,

Так хочу теперь к тебе пригнуться,

Лептою оставив семена.

 

Мир, как слезы детские, правдив,

А другие разве столько значат?

Сын родится — Родина заплачет,

Никуда еще не проводив.

 

 

В МАЕ

 

 

Пусть смотрит день зеленым взглядом

И не спешит листвой шуршать,

Но вздрогнет вдруг моя душа

От завтрашнего листопада.

 

Тот, кто крылат, всегда гоним,

И потому все птицы правы.

Как нервно шелестели травы,

Когда вчера я шла по ним!

 

Те травы ранят все острей,

За то, что я их принимаю.

Быть может, ивы плачут в мае

От листопада в сентябре.

 

 

* * *

 

 

Разве плачу о многом? —

О доме, как радость, зеленом,

О рассаде на окнах, об утре с теплом молока,

О слегка потемневших, намоленных старых иконах

И о близких (ведь все еще живы пока).

 

Там расписана печь петухами,

В садах подморожены астры,

И огромной вселенной висят «золотые шары»,

Занавески на окнах, все так же, мягки и цветасты,

Первый снег, словно скатерть, лежит от Горы до Муры.

 

Разве моря прибой ароматней домашнего хлеба,

Первых яблок, насыпанных ловко в карман?..

Где-то та же черемуха все еще падает с неба

Первым снегом, и полдень все так же румян.

 

Разве это нельзя — по-весеннему окна расцветить

И увидеть в них старый любимый наш сад,

Там, где самые в мире счастливые дети

Не мечтают пока оглянуться назад?

 

---

Наталья Александровна Унгерова-Джурович родилась в Москве. Окончила филологический факультет Российского православного университета Иоанна Богослова. Работает преподавателем русского языка и литературы, переводчиком в Черногории. Публиковалась в журналах «Наш современник», «Гостиный ДворЪ», электронном журнале «Эхо Бога». Автор поэтического сборника «Нескончаемое лето», а также книги стихов и очерков «Румия Крестоносная» (в соавторстве с Невеном Милаковичем). Живет в городе Бар (Черногория).