Я приеду при гаснущих звездах

БАЛЛАДА О ТЕНИ

 

В близких лицах не видя порою

Ни единой родимой черты,

Ты хотела быть рядом со мною —

Незаметна, как тень от звезды.

Ты ждала — он вернется!

Вернулся…

Я ни гость, ни хозяин, ни брат…

Сел за стол, замечтался, замкнулся,

Весь — тоска о дороге назад.

Обняла, не пуская из дому:

— Только мой ты! и будешь моим! —

И прижалась… к пространству пустому —

Это славы моей горький дым.

Размывая мои очертанья,

Он растаял — пропали следы…

Я блуждаю в великом тумане,

Где светла — только тень от звезды.

 

***

Еще будут дожди — и до нитки промочат.

Еще будут снега — закружїт, заморочат.

Полнясь, как и давно ей положено, слухом,

Еще будет земля — та, которая пухом.

 

Этот срок никому и никто не отсрочит.

Моросит мое время, отмеряет, песочное;

В колбах старых часов моросит оно сухо —

Странный дождь над пустыней усталого духа.

 

Этот срок между строк, словно капли в песок;

У спирали еще вырастает виток,

Меж витками трава прорастает —

И осенний листок прошивает.

 

И метели — здесь корни пускают,

Чтобы вырасти наискосок.

 

***

К сентябрю приставленный слугою,

Длинно кроет дворник в перемать…

Ослепленный осенью сухою,

Выйду горьким дымом подышать.

 

Не костром душа моя согрета,

Не листком мне пЛ ветру кружить.

В ворохах дымящегося лета —

Не моя ль вовсю пылает жизнь!

 

Я и сам спалю ее до срока —

В добрый час, недобрый, все равно,

Вся она горячей кровью в строках

Загудит, растраченная мной.

 

Неспроста в опавшем этом лете

Столько внутрь ушедшего тепла…

Осень — время думать о бессмертье,

Продолжая смертные дела.

 

***

Я приеду при гаснущих звездах

И, как издавна заведено,

От своих невеселых загвоздок

Я твое занавешу окно.

 

Оставляю за ним все проклятья,

Что за мной — словно слепневый рой.

Ну… долой твое синее платье! —

Я хочу задохнуться тобой.

 

Володей! — я сегодня позволю

Древней сетью себя оплести, —

Покори мою темную волю!

Но потом — все равно отпусти.

 

Я люблю тебя. Только — жесток ли

Я — иль нет,

но, крестом осеня,

Оставайся! — и жди, не виня…

Слишком властен и внятен мне оклик,

Мир зашторенный ищет меня.

 

***

По старинке,

В холодном вагоне,

Головой к жесткой раме приник,

Еду к ночи, и в брезжущем доме

Рядом с матерью сяду, —

Старик.

Да, старик…

Хоть и, может, случайна

Отрешенность от мира сего…

Только вход мне в иной и астральный —

Мать закрыла собой…

Оттого —

Что стихи ей мои и стихии?

Что ей воля хмельных куражей? —

Режут сыну морщины косые

Лоб и щеки без всяких ножей!..

Между нами пространства клубятся,

Застя свет, мельтешит маета;

Я всерьез уже стал

отдаляться…

Что поделаешь — возраст Христа.

Незнакомый, с улыбкой чужою,

И всегда — словно только вошел…

Вот и стынет она надо мною

В невозможной дали —

через стол.

 

***

Сколько их, лет? Как прохожих на площади.

Что нам до них — мы остались вдвоем…

Слышу дыхание загнанной лошади —

И просыпаюсь. Дыханье — мое.

 

Снова. Целуешь — куда тебе в дождь идти!

Как в глубину, ухожу в забытье…

Слышу дыхание загнанной лошади —

И просыпаюсь. Дыханье — мое.

 

Чем дальше уходишь — тем ближе и проще ты.

Время слоится, течет стороной;

Дай мне к ладони прижаться щекой…

 

Как твои волосы ветер полощет! И —

Слышу дыхание загнанной лошади.

Это — мое. Оставайся такой.

 

***

По метелки листвой засыпая,

Травы сушит сентябрь на корню…

Эту память осеннего края,

Словно редкость какую, храню.

И нисколько не кажется странным

Видеть дальнюю, давнюю близь,

Где, как в штиль, серый парус тумана

В тополиной оснастке обвис,

Где стеклянной прозрачности вечер

Долго-долго стоит над землей,

И деревьев высокие свечи

Оплывают, сгорая, листвой, —

Там, в лимонной заре пролетая

На погасший закатный костер,

Тридцать лет, как растаяла стая

Медных птиц,

В темный канув простор…

 

***

Что там было найдено и пройдено —

Ничему не ведаю числа…

Верная, единственная родина,

Как дорога, в небо пролегла.

 

Видно, завтра выйду я из дома

И, душою больше не кривя,

Не пойду ни к женщине знакомой,

Ни к сиянью храма Покрова.

 

Не по мне ни скука литургии,

И ни рук наручники, —

тоска

По земному космосу России

Мне одна желанна и легка.

 

Пусть опять поэтами на снЛсях

Ходит Русь! — свое я допою,

Все собой, как вызревшая осень,

Пронизав в отеческом краю.

 

——————————————-

Александр Борисович Ромахов (1961—2007). Родился в городе Лиски Воронежской области. Работал плотником, токарем, слесарем, сварщиком. Член Союза писателей России. Автор поэтических сборников «И все-таки сонет», «На зимнем ветру», «Не святые писанья мои», «Откройте — это я», «Пятая жизнь». Посмертно издана книга избранных стихотворений «Солнце тихое» (2011). В Лисках установлен памятник поэту (2011 г.). Ежегодно с 2007 г. проводится Поэтическое вече «Шестая жизнь», посвященное памяти А. Ромахова.