* * *

Что мне там гадалки напророчат,

Разве важно? Путь мой не таков…

Мне напомнят о земном и прочном

Стесанные днища облаков,

Их изгибов тонкие морщины,

Путь по ветру… Что тут не понять?..

 

Но еще подсвечены вершины,

И еще почти полнеба — над…

 

* * *

Как будто воду в ступе я толку

С начала века…

Мне легче подпустить к себе Толпу,

Чем Человека…

Здесь каждый шаг — сплошное «подожди»,

Все бьемся, ропщем…

Но как ни сложно складываем Жизнь —

Не надо проще.

 

* * *

И не болен — и не свободен…

Ах, привычка, смешной недуг! —

Все заводишь часы, заводишь,

А они давно

не идут.

 

* * *

Мне бы только разобраться, где живу,

Из какого мира этим ветром дунуло…

У меня с тобой сплошное дежавю,

Потому что все давно уже придумано.

 

Затаились, словно нечего сказать.

Впрочем, мною все когда-то было сказано.

И как будто бы — вот в эти же глаза…

Но свои миры, наверное, у каждого…

 

Неизвестны даже правила игры.

Вход и выход. Остальное — в черном ящике.

И опять роятся, множатся миры

Оттого, что мы не знаем

настоящего…

 

* * *

Друг друга опять ни о чем не попросим.

Но можно сходить в магазин.

У нас ведь случалась хорошая осень.

 

Не помню хороших зим…

Не будем ни поводов мы, ни предлогов

Искать и давать.

Как холодно… Мы по отдельным берлогам

Идем зимовать…

 

* * *

Я — как канатоходец по канату…

Куда, зачем — никто не понимает.

Мне — чтобы выше бед — высоко надо,

Но будни высоко не поднимают.

 

Наученная обходиться малым,

Все к вечности пытаюсь прикоснуться…

Во сне опять со мною ходит мама.

И я, уже во сне, боюсь проснуться…

 

* * *

И кто же мы — с правдами и надеждами?

Юродивые, паяцы?

А те, кто хотя б в коридорах поддерживал,

Теперь и кивнуть боятся.

 

Спасения мира попытки тщетные…

Ни сна, ни почета, ни денег.

А вдруг заразим нищетой и честностью,

И что потом с этим делать?

 

Нас вроде бы терпят… А может, целятся…

У маленьких больше шансов.

Но кто-то за нашу надежду зацепится

И сможет на ней удержаться.

 

* * *

Наш календарь почернел от трагических дат.

Рвутся сердца, опускаются взгляды и руки…

Очень не хочется, чтобы большая беда

Стала прикрытием для повседневной разрухи.

 

Что впереди? Запретить, отменить, раздавить?

Если б нам веру и смысл, то свернули бы горы…

Хочется с миром и городом мне разделить

Радость великую вместо великого горя.

 

* * *

Это счастье — не выбиваться

Из последних несчастных сил,

Я ведь вспомнила, как улыбаться,

А не просто лицо носить.

И никто никому не должен,

И не рулят ни грязь, ни лесть…

Я, конечно, хочу, чтоб подольше,

Но спасибо за сколько есть.

 

* * *

Не кори меня, дочь-красавица,

Я не все беру, что мне нравится,

 

Да и не о чем здесь рассказывать —

Мне ж беречь родней, чем раскалывать.

 

Что тебе прописные истины!..

Но меня еще рано списывать,

 

Мне б согреться еще немножечко.

Потерпи чуть-чуть, переможется.

 

Будем взвешивать и рассчитывать,

Будем паспорт мой перечитывать.

 

* * *

Как небеса просторны и чисты!

Потеря обернулась отчего-то

Не ужасом звенящей пустоты,

А радостью свободного полета…

 

* * *

Из сетей забот и интернета

Вырваться в заснеженный уют!

Голуби, срываясь с тонких веток,

Дичку в снежном сахаре клюют.

 

От пророчеств и смешно, и горько,

Верит бредням только идиот…

Ребятня ж, смеясь, бежит на горку,

Значит, жизнь пока еще идет.

 


Марина Александровна Безденежных родилась в Омске. Окончила филологический факультет Омского государственного университета, аспирантуру МГУ, докторантуру ОмГУ. Работала журналистом, преподавателем в вузе. В настоящее время — заведующая кафедрой филологического образования Института развития образования Омской области. Публиковалась в литературных журналах Москвы, Санкт-Петербурга, Сибири и Урала. Автор шести поэтических сборников. Лауреат литературных премий им. Л. Мартынова и В. Макарова. Член Союза писателей России. Живет в Омске.