О тех, кто долго ждет и верит до конца

Марина Рощина

 

* * *

Увидят ли, окликнут ли на склоне

Бредущую в пыли, в соломенной короне,

Не знавшую особенных утех —

Лишь трав, цветов, деревьев шум и смех;

Любившую немногих, что не диво.

Запомнят ли? Не знаю… Жизнь пуглива,

Отчаянна и очень коротка,

Как и моя негромкая строка.

 

* * *

Оно идет, как гром издалека,

Бездонно, и огромно, и сурово —

Как ветер, подхвативший облака,

Плывет навстречу мне загадочное Слово.

Я замираю мошкой на листке,

Пугаюсь этой шири и величья,

И путаюсь в исчерканной строке,

И радуюсь, узнав Его обличье.

 

* * *

В мое окно глядят деревья,

И мне понятен их язык:

В нем столько древнего смиренья,

Нет бранных слов — но речь, как штык,

Пронзает радостной надеждой

На то, что светел Божий суд.

Все просто: ропщут лишь невежды.

А мудрецы всю жизнь растут.

 

* * *

Зеленая трава сквозь павший утром лист.

С живучестью такой сравнится только мысль —

Сравнится только мысль о скорби бытия.

Гони ее, мой друг; гоню ее и я,

Гоню ее и я, вдыхая этот мир,

В нем щедрость красоты, в нем благодати пир.

В нем благодати пир по милости Творца.

Пусть он не отвратит прекрасного лица,

Пусть он не отвратит прекрасного лица

От тех, кто долго ждет и верит до конца,

И верит до конца в зеленую траву,

И в солнце в небесах, и в чудо наяву.

г. Липецк

 

Павел Колядинцев

 

КАЗАЧИЙ ДОН

 

…Так воздух свеж перед закатом…

Меж родных братьев-берегов

Большим, могучим третьим братом

Дон мерно воды гнал в Азов.

 

Дон полон сока малых речек

И хрусталя из родников.

И боль, и смех там, чет и нечет,

Там песни русских казаков.

 

И вот степной казачий ветер

Все дразнит реку против волн.

Дон рассмеется и ответит:

«Ты погляди, как я силен!»

 

Ты, ветер, странник оголтелый,

Гоняешь тучи будто хлам.

А Дон своим могучим телом

Разрезал степь напополам!

 

Ты как разбойник в чистом поле,

Казацких шашек громкий свист.

А Дон — всегда казачья воля:

Хорош собой, дыханьем чист!

 

Солдата не пустил чужого

Свой левый берег истоптать!

Ты, Дон, всегда готовый снова

Закрыть собой Россию-мать!

 

И светятся огни станицы,

Блестят они в Донской воде…

Что, Дон, скажи, тебе не спится,

Что тихо шепчешь в темноте?..

 

ОДИН

 

Прилетела злая птица,

Кровью налит глаз-рубин.

Подпоясаться, умыться…

Будет бой, а я один.

 

И гуляет в чистом поле

Душный пьяница — немой,

Грязный ветер. Он доколе

Будет выть над головой?!

 

Черной тучей с горизонта

Вышла вражеская рать,

Но стою один на фронте:

Не с кем петь и не с кем врать…

 

Я с улыбкою усталой

Заряжаю карабин:

«Поживей! Чего вы встали?

В этом поле я один!»

 

Не спиной к спине, а грудью

Я встречаю громкий смех.

Я остался на распутье

В одиночестве. При всех.

 

Зол, жесток и неспокоен.

Позади печаль и сплин.

Пусть один я в поле воин,

В поле — воин я.

Один.

 

ПРАВДА ДОЖДЯ

 

Он в усталую землю пролился сегодня

Без остатка, до капли. Огромный глоток

Просочился, слегка остудив преисподнюю.

Пусть немного совсем, но ведь он это смог!

 

Словно ярость небес: до рассвета с полуночи

Громыхало под куполом, било в набат.

А потом… ночь, как каторжник, скинула рубище,

Стройный ливень пошел, точно бравый солдат.

 

С песней радостной, громко звеня орденами,

Сапогами, смеясь, топчет землю — не жаль!

Ну и пусть, что без спроса покончил со снами, —

Он умыл темноту, он разбавил печаль…

 

Он живою водой сушь залил полумертвую,

Воскресил, снова жить ее уговорил.

Ту сухую, как порох, корявую, твердую

Акварелью украсил он вместо чернил.

 

Он пройдет и забудется, высохнут улицы.

Дождь на правду походит. Жара — это ложь.

Все хорошее — с ним обязательно сбудется!

А казалось, идет всего-навсего дождь…

г. Воронеж

 

Олег Лузанов

 

ЛИСТ

 

Время быстро летит.

Треплет ветер верхушку березы.

Почка нежная и…

Пробивается робко листок.

Он совсем молодой.

Холодят еще майские грозы.

Все в новинку ему.

Каждый миг — это новый урок.

 

Будут солнце и день,

Будет ночь и туманы с росою.

Освежат ли его

Или вынудят зябко дрожать?

И березовый сок

Из пореза польется рекою…

Так уж водится, но…

Но куда ж ему с ветки бежать?

 

Лето будет шалить,

Лист обветрится, густо темнея.

Будут звезды шептать

Про бескрайность и сущего тлен.

И со временем лист,

Как сумеет, но все ж повзрослеет,

Становясь золоченым,

Наивность теряя взамен.

 

Прокричат в облаках

Клич прощальный пернатые стаи.

Ветер, старый шалун,

С холодком зимним свиснет сильней.

Лист решит, что — пора,

И, надежду на завтра теряя,

Вдруг рассыплется в прах,

Отлетев от березы своей.

 

г. Курск

 

Ольга Полянская

 

ДВЕ ДУШИ

 

Как тебе живется, милый,

В сладком царстве-государстве?

Затерялись две могилы

В жутком, замкнутом пространстве.

Две могилы, две могилы,

Два родных тебе холма,

Что же не приходишь, милый,

Иль дорога тяжела?

Заросла одна могила

Горькою травой полынной,

А другая еле дышит

И тебя почти не слышит.

Приходи к нам, приходи,

С нами рядом посиди,

Расскажи нам, как живешь,

И как мир без нас хорош,

И как радуются дети

Там — на вашем белом свете.

Приходи к нам, приходи

И фиалок посади —

Синих-синих, милых, милых —

Ты — на наших двух могилах.

Приходи к нам, приходи,

С нами рядом посиди,

Посиди и подыши

Ты — на наши две души.

 

* * *

Сумерки сгущаются,

Падают снежинки

На твои ресницы,

На твои слезинки.

Сердце, о чем плачешь?

Что затосковало?

Помолчало сердце,

Тихо отвечало:

«Не прожить того мне,

Что уж миновало,

Не вернуть любовь мне,

Что так волновала,

И от боли сжаться

Силы не хватает…».

Так под шепот снега

Сердце отвечает…

Медленно снежинки

На ресницах тают.

г. Воронеж

 

Юрий Токарь

 

* * *

Эта песня Высоцкого рвалась в окно электрички,

Словно птица, она залетела в продрогший вагон,

Я дремал у окна по дороге домой — по привычке, —

Вдруг услышав знакомый аккорд или, может быть, стон.

Кто-то деньги бросал исполнителю в старую сумку;

Он, мне кажется, пел, не жалея ни нот, ни души.

Даже если потом весь огонь его выльется в рюмку,

Осуждать ты сегодня его не спеши, не спеши.

Строчки боли с мелодией бились сильней, чем колеса,

Суета отступила, теряя себя между струн;

У Володи всегда не ответы в стихах, а вопросы…

Понял я: не смогу до своей остановки уснуть.

Знаю, эти аккорды звучат с двух сторон на Донбассе,

А сегодня под Киевом будят уставших бродяг,

И врываются в души они в иномарках на трассе —

Им попасть легче к тем, кто познал череду передряг.

 

Слышал я и в горах вот такую же точно надсадность,

Ведь в словах об ушедших нельзя обойтись без нее,

В этой песне бедой и надеждой стирается разность

Между стуком сердец и теченьем извечным времен.

Ох, успеть бы достать из кармана червонец помятый,

Чтоб вагонному барду за силу тоски заплатить.

Руку я протяну и кивну ему чуть виновато:

Коньяка бы ему, по-хорошему, надо налить…

пос. Городок

Житомирской области, Украина

 

Виктор Шипилов

 

МИЛОСЕРДИЕ

 

На проспекте у ограды

Пес вилял хвостом.

И пристраивался рядом

К тем, кто не знаком:

«Посмотрите, я хороший,

Добрый и смешной…»

Торопился люд прохожий,

Шел себе гурьбой.

Возвращался пес на место

Молча, всех любя,

И — в какой раз, неизвестно —

Предлагал себя.

Он улегся у ограды

И глаза закрыл:

«Друга нет. Мне все не рады,

Я вам всем не мил».

Миновал, наверно, час;

Может — пять минут.

Слышит пес сквозь шум и лязг:

— Как тебя зовут?

Гладит теплая ладошка

Нежно спину псу:

— А меня зовут Алешка,

Я тебя спасу.

На проспекте, у ограды,

В городе большом

Пес шагал с ребенком рядом —

Он нашел свой дом.

 

* * *

За окном без листьев дерево,

За окном полощет дождь,

Сколько мне еще отмерено?

Назову — все будет ложь.

Хорошо, что неизвестен нам

Час ухода, час конца.

Напоследок даму крести сдам

В руки парня-сорванца…

За окном без листьев дерево

В лунном тешится кругу —

Знаю, сколько мне отмерено,

Только молвить не могу…

г. Воронеж

 

Александра Алидарова

 

ОСЕНЬ

 

Прелесть увяданья — как икона!

И земля покоится в тиши.

На пустынный сад гляжу с балкона,

Хоть эссе про осень напиши.

 

Воробьиный чик-чирик — там сходка,

Меж собою говорят с утра.

Ходит-бродит под крыльцом сорока,

Воздыхая: «Скудная пора!»

 

Простояла у ведра пустого,

Размышляя: «Время — что оно?..»

Солнца из-за облака густого

Лик серьезный выглянул. В окно

 

Посмотрел бесцветными глазами.

Робок жидкий хор его лучей.

Грустью дни завязаны узлами…

Только беглый радостен ручей.

 

На сирени голой, как игрушки,

Воробьи пристроились в обед.

Проходили мимо две старушки,

На одной — рябиновый берет.

 

На второй же — пестрый плат чудесный!

И гуляли, не спеша, одни.

В мире этом видимом, окрестном

Как иконы осени они!

г. Москва

 

Татьяна Воронова

 

КОРНИ

 

Запыленный асфальт рассекают морщины —

Словно черная сеть набухающих жил…

Перед верною стражей своей тополиной

Ее серый хозяин от страха дрожит:

 

С каждым днем — все безудержней, все непокорней,

Нарушая привычный мертвящий уклад,

Пробивают асфальт повзрослевшие корни,

Вот еще поднатужатся — и победят!

 

Тополя, мои сверстники!.. Вам ли не ведать,

Что живой — против камня — всегда обречен…

Но не слышат они человечьего бреда

И, похоже, не помнят уже ни о чем,

 

Вырываясь корнями из тощего грунта,

Вызывая на бой — не асфальт, а судьбу…

Опьяневшим от горечи гиблого бунта

Все равно, чем в итоге закончится бунт.

 

И расплата с отвагой напрасных усилий

Не задержится: так и не сбросив оков,

Сохнут корни, зажатые в серой дробильне,

Как распятые руки восставших рабов…

 

* * *

Маленький мальчик на фоне огромной реки:

В воду впадает огромный весенний закат,

Небо никак не уходит в свои берега —

Жизнь восхищенно застыла у кромки воды.

Маленький мальчик на фоне безбрежной весны

Жадно следит, как цепляются за купола

Старого храма – лучи уходящего дня,

Столь же безбрежного, как и вот эта река,

Как и закат над рекой, и луга, и весна,

И ожидание дня, что не создан еще.

 

Маленький мальчик не чует своих берегов…

г. Воронеж