Летоисчисленье

НОВОЕ ЗРЕНИЕ

На солнце, на птиц золотистых —

Ныряющих с облака щурок,

На полдень июльский лучистый

Смотрел я когда-то не щурясь.

 

Теперь и дымок горизонта,

И солнце, и полдень знакомый

Зовет мой прищур дальнозоркий,

С ладонью сойдясь козырьковой.

 

Зовет в этот час золоченый —

Все то, что тогда промелькнуло.

…И светятся желтые пчелы,

У щурок зажатые в клювах.

 

* * *

Пытался разобраться — да и бросил,

Садовая пустая голова…

Поэзия — чужая меж ремесел,

Зато — сестра родная мастерства!

 

Она, как тот факир, что из наитий,

Из паутинок улетевших лет

Выматывает сотни ярких нитей

И вяжет теплый ветер — или плед.

 

И за порывы детские не судит,

И в днях, где ни одной родной души,

Нам ссадины, склонясь, губами студит

И дует еле слышно на ушиб…

 

ЖРЕБИЙ

Стихами свой жребий оплакав,

Крючки виновато точу…

И тихо вздыхает Аксаков,

Похлопав меня по плечу.

 

И с мучкой гороховой манку

Мешаю на слабом огне…

— Ого! — удивляется Майков

Алхимии, ведомой мне…

 

Не веря ни стуже, ни зною,

Свое нетерпенье стужу:

То мелом, то пастой зубною

На блесны ажур навожу!

 

У Блока — мурашки по коже.

И Фетом не найдено слов…

И лишь с пародистом, похоже,

Делить мне придется улов!

 

Ведь, право, не взглянешь без смеха…

Но солнце блеснет на блесне —

И ласково щурится Чехов

Сквозь тонкий туманец пенсне…

 

МЕМОРИАЛЬНЫЙ ТРАМВАЙ

                                    Юному земляку

…Рискнешь — и вывезет кривая,

И время кинется вдогон…

Мемориального трамвая

Уже качается вагон!

 

Он — брат толкучки и музея:

Хоть всматривайся, хоть глазей.

Ты на меня, дружок, глазеешь —

Как на ходячий Колизей…

 

Как юный Аполлон изваян,

Ты, ясен пень, неоспорим…

А если я из тех развалин,

Что воплощают Третий Рим?

 

Смеешься? Да, ты прав, шуткую.

Ты прав почти во всем, но ты

Припомнишь ли строку такую:

«Сотри случайные черты»?

 

Своей морщиною любою —

Не отводи глаза, постой! —

Не вечер говорит с тобою,

А — утро… Утро жизни той,

 

Где в шею городское солнце

Прогнало мой ковыльный сон —

И я до улицы Кольцовской

Рекой перронной донесен.

 

И чертят путь мне до Чижовки —

Воронеж, молодость, вокзал…

И объявляет остановки

Судьба, читая по глазам.

 

Зовущие, не концевые,

Но всякий раз — помедлив миг.

…Мелькнет в окне «Девицкий выезд»,

И — «ЖИМ». Парк мертвых и живых.

 

Там цирк теперь, но, право слово,

Не к месту как пришелся он!

Им потревожен прах Кольцова —

И скорбь, и свет иных времен.

 

Здесь, дверь-гармошку отжимая,

Я на ходу хочу сойти…

Ты говоришь, что нет трамвая

Сто лет? Но нам-то — по пути?

 

Ведь думал ты: «Старик, ты бредишь!»,

Когда я помянул про Рим,

Но все равно — со мною едешь,

И мы с тобою говорим!

 

И там, где цирк, сойти мы сможем —

Что нам сюжет, в конце концов?

…И наземь полынок положим,

Где спят Никитин и Кольцов…

 

* * *

Пока к большой воде несу

Бумажной радости кораблик,

Душа скитается в лесу,

Еще безлиственном, — как зяблик.

 

То примется порхать она,

То стихнет, вслушиваясь чутко…

Забыв, что ястребу видна

Зарей обрызганная грудка.

 

ПЕРЕЧИТЫВАЯ КУВАЕВА

А теперь задайте себе вопрос:

почему вас не было

на тех тракторных санях

и не ваше лицо обжигал

морозный февральский ветер?

Олег Куваев. «Территория»

Не сдавшись темноте и тленью,

На перевале хмурых дней

Все длится летоисчисленье

Эпохи тракторных саней.

Снега — как белая бумага,

И вдавлен след — попробуй, скрой.

…Теперь записана Гулагом

Страна с названьем «Северстрой».

Ведь нынешних творцов «историй»

Тот век порывистый не гнул

К земле — и ветер Территорий

Не обжигал до белых скул!

…Тот след — как на бумаге белой

Слова… Попробуй их сотри!

Теперь в словах «умри, но сделай!»

Не «сделай» слышат, а «умри».

И даже в лабуде киношной,

Что «по мотивам», все гундел

О тех словах, не ставших прошлым, —

Не тот, кто на санях сидел.

«Забыть!» — грозятся нам веленья,

Но с каждым годом все слышней

Простое летоисчисленье —

От скрипа тракторных саней.

 

* * *

Писать — еще трудней, чем жить…

Когда декабрь

в глаза снежит

И век

Смерзается меж век,

Как смеркшее свеченье рек

В сырых ресницах тростника…

Но коль не лжет

твоя строка,

Она душе надежду даст!

…Так плуг отваливает пласт,

И он лежит — тяжелый, влажный…

И, помня пустословья стыд,

Чернеет правдой небумажной

И солнцем, бьющим в срез, блестит.

 

---

Александр Гаврилович Нестругин родился в 1954 году в селе Скрипниково Калачеевского района Воронежской области. Окончил юридический факультет ВГУ. Публиковался в журналах «Подъём», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Роман-журнал ХХI век», «На любителя. Русский литературный журнал в Атланте» и других. Автор девяти книг поэзии и прозы. Лауреат премии «Имперская культура» им. Э. Володина, международного литературного конкурса им. А. Платонова «Умное сердце», им. С. Есенина, «Родная речь» журнала «Подъём», награжден медалью В.М. Шукшина. Живет в райцентре Петропавловка Воронежской области.