Не плачь стихами, слушай голос мира

***

В моем краю нет края синеве,

Она собой деревья облекает,

И с неба в реку днем перетекает,

А ночью тихо ходит по траве.

 

И стоит только резкость навести

На синеву, как в ней увидишь Бога,

Ушедших всех и длинную дорогу,

Которую и нам не обойти.

 

* * *

Я помню: с мамой моем окна,

От чистоты визжит стекло.

И ваты хрусткие волокна

Меж рам кладем — беречь тепло.

 

И руки мамы, словно птицы,

Летают с тряпкой по окну…

Ах, мне туда бы возвратиться

Сейчас, вот только дверь толкну…

 

От осознанья невозврата

В пространство детской скорлупы

Я цепенею словно вата

На подоконнике судьбы.

 

* * *

Выжимают меня, как из тюбика крем,

На ладонь пустоты, чтоб размазать по небу.

В лодке светлых надежд обозначился крен,

И сошла я на нет всем ветрам на потребу.

 

Дует ветер сквозной, и лечу я, кружа,

Опускаясь на дно без спасения круга.

А дорога наверх предстоит по ножам,

И средь морока дней нет ни брата, ни друга.

 

* * *

Ты говоришь: мир нем и жизнь — пустяк,

И мы немы душой, как в море гальки.

Стучат часы — не так, не так, не так…

И снова бес закручивает гайки.

Перегорела лампочка души,

И свет потух в единственном окошке…

А ты смотри на листья и дыши,

Отогревая медные ладошки.

Смотри, как снег съедает рыжину,

Как синевою город оторочен,

Вливает небо в вены тишину…

Ну, вот и ты спокойней стала. Впрочем,

Давай-ка мы начнем с тобой стрелять

По целям жизни средь земного тира.

Открой окно, закрой свою тетрадь,

Не плачь стихами, слушай голос мира.

 

* * *

Там, где дали пусты, но наполнены души,

Где стареют дома от ветров и дождей,

И средь теми светло, и тепло среди стужи,

Где еще до сих пор чтут советских вождей;

 

Где по осени тополь ладонями листьев

Треплет холки коней — облаков кучевых,

По горчичным полям ходит поступью лисьей

Рыжевласый сентябрь — государь бахчевых —

 

Без подпорок властей, без защиты небесной

Средь раздолий степных и заволжских широт

Весь в кредитных долгах, но не сдавшийся бездне,

Без лукавств и затей проживает народ.

 

* * *

Перекодируй, Боже, шум на тишь,

Хочу, чтоб этот мир на время замер

И старый дом предстал перед глазами,

Где свил гнездо под самой кровлей стриж.

И там, вдали по берегу — ветла,

А рядом с домом дед узду латает,

Парит казан и косы заплетают

Мне бабушкины руки — два крыла.

 

* * *

Куда идти, дороги скисли.

Все больше тьмы, все меньше света.

Я ничего порой не смыслю

В организации планеты.

 

Не от того, что дальше стала

От окружающего мира,

А от того, что заплутала,

Утратив дней ориентиры.

 

Вот-вот предательски завьется

Змеей дорога подо мною.

И все вокруг перевернется

И обернется мир войною.

 

Луч божьей силы слаб и тонок,

И от того дышать мне нечем.

В двуногом стаде человечьем

Я потерялась, как ягненок.

 

* * *

Когда шальная пуля перемен,

Пройдя навылет сквозь глухую осень,

Застрянет где-то в тканях зимних стен —

Придет мороз и степь оденет в проседь.

И станет даль бледна, как будто вмиг

В степную кровь прокралась анемия,

Где, прислонившись к небу, дремлет мир,

Где ритма нет — сплошная аритмия.

Где люди незатейливо живут,

Лишь по весне порою совершая

Полеты на метле и наяву.

И жить меж ними Богу не мешают.

 

* * *

Если выпарить воду неба,

Что останется там — на дне?

Крылья, книга, кусочек хлеба

И незыблемый свет в окне.

 

* * *

Дерево, на цыпочки привстав,

Ловит беса голыми руками.

Он проворный, с лунными рогами

Вывернулся влево, как сустав.

 

Все грехи и зло на нем одном,

Не поймать его, во тьме растает.

Он, порою мимо пролетая,

Мне бросает горсть тоски в окно.

 

* * *

В соломе света день сияет ныне,

Теплее молока вода в реке.

Пастух хмельной от зноя и полыни,

Как тучу, гонит стадо вдалеке.

Под вечер жар вдоль берега спадает,

Духмяно пахнут травы на лугах.

Как зев печи, закат огнем пылает,

Несут коровы небо на рогах.

 

* * *

Не молюсь перекрестью окна,

Не скучаю все дни напролет,

Из трясины житейских болот

Выхожу без подпорок одна.

 

Ныть и плакать ничуть не люблю,

Но порой, как костер в листопад,

Горький воздух осенних утрат

Сквозь себя пропуская, дымлю.

 

* * *

Чей пульс на моем отбивает виске,

Чей разум все ведает разом —

Тот знает, качаюсь ли на волоске

От края, как хрупкая ваза.

Тот знает, что я в рукопашном бою

Порою стихи убиваю,

В степи обитаю, корову дою

И жизнь по глотку допиваю.

И он только знает, как, беды забыв,

Все миру прощаю худому,

И знает, какая из улиц судьбы

Меня приведет к его дому.

 

————————————————

Сагидаш Сайдулловна Зулкарнаева родилась в селе Благодатовка Самар­ской области. Поэтесса. Публиковалась в «Литературной газете», в журналах «Русское эхо», «Невский альманах», «Арина», «Отчий дом», «Аргамак-Татарстан», «Подъём», «Аманат» (Казахстан), «Настоящее время» (Прибалтика), в региональных коллективных сборниках и альманахах. Лауреат ряда сетевых литературных конкурсов. Живет в селе Большая Глушица Самарской области.