Идут опаленные пламенем ливни

* * *

Я посадила сад… В моем саду

Ни деревца и ни травинки лишней.

Однажды тенью я в него приду

Во времени далеком или ближнем.

Приду с метелью, что белым-бела,

Снежинкою растаю на беседке,

И яблоня, что без меня росла,

Доверчиво свои протянет ветки.

Тропинкою пройду за поворот,

Увижу то, что я сейчас не знаю.

И миг пройдет, и день пройдет, и год,

И жизнь пройдет… короткая такая…

Покину сад спокойно. Не спеша.

У вечности шаги всегда неспешны.

И позабудет хрупкая душа

И сад земной, и путь земной и грешный.

Но верю я, что на изломе вех,

О вечном не помыслив даже вкратце,

Усталый незнакомый человек

Войдя в мой сад, захочет в нем остаться.

 

* * *

Пирамидки домов

по откосу спускаются к речке,

В затуманенной пойме

небесные звуки гостят.

И взыскует Господь:

«Отчего ты так слеп, человече,

Предаваясь грехам

столько долгих столетий подряд?»

 

Загрустят соловьи,

заступаясь за падшие души,

И обронит упрек

мудрый филин в угрюмой дали,

Ну а больше никто тишину

под луной не нарушит,

Лишь горюет Господь

над израненной плотью земли…

 

* * *

На стремнинах земных суетливых

Есть спасение тихих минут —

Посиди под тенистою ивой,

Позабудь, как ты важен и крут.

 

Отдохни, ты мечтал о покое

На тернистом и трудном пути,

Ты устал от мороза и зноя,

Ты устал эту ношу нести.

 

Радость жизни стремительно стынет,

Хоть и дел впереди — громадье,

В многолюдной житейской пустыне

Занедужило сердце твое…

 

Помолчи под листвою плакучей,

Постарайся побыть сам собой —

Это, может, единственный случай,

Предоставленный строгой судьбой.

 

По небесному соизволенью,

Затаясь в сочной гуще ветвей,

Здесь в заветное чудо-мгновенье

Для тебя будет петь соловей.

 

Звонкогласой заслушавшись птахой,

Что не ждет ни похвал, ни гроша,

Сердце сладко замрет под рубахой,

Затрепещет, ликуя, душа…

 

ПИСЬМА НА ФРОНТ

 

Когда на чаше у весов вселенских

Война лежит немилосердной глыбой,

Не отсиделся ты в поселках энских —

Ты сделал выбор!

Коротких эсэмэс мне очень мало,

Но благодарна и за это чудо!

Сейчас роптать, родной мой, не пристало.

И я — не буду!

Но я нашла единственное средство,

Целительное от разлучной боли:

Пишу я письма, чтобы в них согреться

Твоей любовью!

Сама пишу, сама и отвечаю —

Бегут слова по замкнутому кругу…

Но полночь входит не гонцом печали —

Моей подругой.

И не нужна мне истина другая,

Я только сердцем любящим ведома:

Пишу и верю, что оберегаю

Дорогу к дому!

 

СОЛДАТСКИЕ МАТЕРИ

 

Вновь грозою объят горизонт,

Вновь пылают багровые зори.

Держат русские воины фронт,

Держат матери плач на затворе.

Усмиряя заботою страх,

Исцеляя унынье молитвой,

Прячут слезы в тревожных глазах,

Укрепляя сынов перед битвой.

В сеть вплетя камуфляжный лоскут,

Боль врачуя, свечу отливая,

Дня победы с надеждою ждут —

Век от века… от края до края…

Неразрывна родимая нить,

Что с рожденья свивается мамой:

Жизнь дарить и любовью хранить

До последней секундочки самой.

 

ДЕРЖАВА

 

Все яростней ветер сметает с дороги

Весь мусор, пригревшийся возле обочин,

И где ваши лица, двуличные боги,

Вещавшие «против» и «за» — между прочим?!

 

Идут опаленные пламенем ливни,

И праздные толки сливаются в стоки,

Но мы-то теперь не настолько наивны —

Жестокие нам преподали уроки.

 

Мы сделали русскую правду мерилом

И новые книги верстали из хроник —

Чтоб знамя взметнулось над фронтом и тылом

И сбросил солдат окровавленный броник!

 

Мы были в строю, как солдаты, едины.

И духом окрепли в стремнине сражений,

В смертельном бою постигая глубины

Суровых, но важных державных решений.

 

* * *

В полушалке сгорающих зорь

Ярославной стоит у обрыва

Негасимая русская боль —

Неприметная, стойкая ива.

 

Всем солдаткам утешница-мать,

Всем солдатам родная сестрица,

Слез ее никому не видать —

Приняла их родная землица.

 

Сединой серебрится листва,

Больше с каждою новой войною,

Но, согретая солнцем едва,

Возрождается ива весною.

 

И солдаткой грустит над рекой,

Ждет-пождет с упоенностью нежной,

Да латает покров заревой

С неизбывною бабьей надеждой.

 

* * *

Снег по-хозяйски упал —

Белый, нарядный, раздольный! —

Словно мороз-генерал

Вьюге скомандовал: «Вольно!»

И притворилась она

Сонной под шубой сугроба.

Чуткой струной тишина

Мелко дрожит от озноба.

Нет ни следа на снегу,

Ставшего новым прологом.

Я чистоту берегу

И для себя, и для Бога.

И на душе благодать —

Мир открывается чуду,

И так отрадно признать

Промысел Божий повсюду!

 

* * *

Не мое ли счастье затерялось

В пасмурный осенний листопад?

Лист рябины — даже эта малость! —

С ветром покидает тихий сад.

Не моя ли звездочка упала,

Отгорев надеждами дотла?..

На полночном небе звезд немало,

Лишь одна бесценной стать смогла.

Не моя ли нежность отзвенела

Струнами завьюженной тоски

И витает легким снегом белым

Над изгибом ледяной реки?

…Но луна восходит золотая,

И летят лебяжьей стаей сны —

Не моя ли радость расцветает

Звонкой песней молодой весны?

 

ЗАВЕТНОЕ

 

Вдруг почудилось — птахи весенние,

Озаренные солнцем лучистым,

Пели строки мои с упоением

И не путали правду со свистом.

Непорочные душеньки певчие

Укрепить и направить сумели —

И в заветные думы о вечности

Я припрятала звонкие трели.

Чтоб потом, если душу повыстудит,

Обмелеет она от устатка,

Эти песни на волюшку выпустить —

Без сомнения и без остатка…

 

---

Нина Викторовна Попова родилась в Белгородской области. Окончила Московский полиграфический институт, Высшие литературные курсы и аспирантуру Литературного институт им. А.М. Горького. Кандидат филологических наук. Автор 11 поэтических книг, научной монографии, 6 музыкально-поэтических альбомов. Лауреат премий им. С. Есенина, М. Лермонтова Г. Державина, В. Маяковского, Д. Кедрина, Дмитрия Донского и других. Главный редактор журнала «Балашиха: Голоса сердец». Заместитель ответственного секретаря Правления Союза писателей России, член Славянской Академии поэзии (Болгария). Ветеран боевых действий. Живет в Москве.