Из пыли дорожной…

* * *

Текла река, кудрявилась березка —

Переходил я с ними жизни поле.

И убежал из Троицко-Печорска,

Где должен был работать в средней школе.

 

Писала письма мне прокуратура,

Чтоб я вернулся — знал своё бы место.

А я мечтал войти в литературу —

Как автор социального протеста.

 

Пыхтел совхоз, коров мычало стадо,

Во всем я видел признаки разлада.

 

Писал в стихах: «Без прежнего жить надо».

Чтоб прочитать могли «без Брежнева» — кто надо.

 

Еще ни ипотек, ни отморозков.

Счастливая пора — пора застоя!

А я бежал из Троицко-Печорска,

Где было столько воли и покоя.

 

Смотрел поселок, как спешил упрямо,

Как убегал я, радости не пряча,

И как решал на всех дорожных ямах,

Что скоро будет все совсем иначе.

 

* * *

Во время вдохновения,

Азарта, куража

Раздай свои имения

Пропойцам и бомжам.

 

Пусть хмурые ханыги

Под трассой тепловой

Твои читают книги —

И носят свитер твой.

 

Спеша к помойной яме

И шуганув собак,

Решат они: «Стихами

Нельзя прожить никак.

 

Стихи немного значат,

Другое дело — клей…»

Вздохнут, под свитер пряча

Два ямба и хорей.

 

* * *

Так будет, верно, и в вечности,

Ход мыслей их повторим:

Они проклянут Отечество,

Вдохнув его сладкий дым.

 

И скажут: какого лешего

Здесь много дырявых крыш?!

Здесь много невзгод намешано,

Что сроду не промолчишь.

 

Пожалуются Всевышнему —

И повторится беда,

Когда остаются лишними

Для Родины навсегда.

 

* * *

Такую печаль надо знать в лицо —

Хотя бы понять, а не превозмочь:

Каким бы красным ни стало словцо,

Душа быть черной может, как ночь.

 

Не сразу увидишь порой в строке,

Не сразу почувствуешь в тонком сне,

Что только вертится на языке,

А что копошится на сердца дне.

 

Хотя бы понять, но понять не раз —

Как жить с той печалью наедине, —

Что ради удачных умелых фраз,

А что таится в твоей глубине.

 

* * *

Буду для вас навсегда я живым,

Сколько бы раз меня ни хоронили…

Все наши споры останутся в силе,

Если любили, то буду любим,

 

Если считали, что как-то не так

Я говорил о душе и народе,

То не умрет нечто странное — вроде

Кляксы разлада на поле бумаг.

 

В космосе вечности ветер светил

Мне донесет мое смертное имя —

Помнят… И вспомню вас тоже — живыми.

Не полюбили пусть, я вас любил.

 

* * *

Дорога одна. И как будто прямая.

С нее не бывает возврата. И все ж —

Воскликнешь однажды: «Не вижу, куда я

Иду!» И на землю от горя падешь.

 

А думал, что видишь все тайное явно,

И ясными путь полагал и исход.

И Бог лишь поднимет тебя, словно Савла,

Из пыли дорожной…

И зренье вернет.

 

* * *

Как ударит последний гром,

Разогнутся тайные книги,

То предстанут перед Судом

Люди всех идей и религий.

 

Каждый что-то сделать хотел,

Сдвинуть горы, украсить долы…

И предстану без добрых дел —

Без одежды как будто, голый.

 

И течет река из огня,

И любовь, что была, тревожит.

И не знаю, за что меня

Ты помиловать можешь, Боже.

 

---

Андрей Гельевич Попов родился в 1959 году в Воркуте. Окончил филологический факультет Сыктывкарского государственного университета. Автор нескольких сборников стихотворений. Лауреат Южно-Уральской литературной премии, международной премии С. Есенина «О Русь, взмахни крылами», премии Н. Тряпкина «Неизбывный вертоград». Стихи переводились на венгерский, болгарский, немецкий языки. Член Союза писателей России. Живет в Сыктывкаре.