Европейский характер и угнетение народностей

Когда-то притчей во языцех у советских школьников старших классов и студентов высших учебных заведений был «призрак коммунизма», который бродил-бродил по Европе, а потом по-хозяйски расположился на одной шестой части суши, именуемой СССР. Более того, он принес с собой сначала призрак «холодной войны», а следом и ее саму. К этому тоже привыкли. И вот в 90-е годы прошлого века СССР не стало. Рухнул «железный занавес». «Холодная война» закончилась, и «новая» Россия стала некой территорией, находящейся как бы под внешним управлением. И Запад ее такую любил. Но, как это уже не раз бывало в истории, Россия вспомнила о своем историческом бытии, и тут же на горизонте сразу замаячили все те же пресловутые: «санкции», «холодная война» и «железный занавес».

Сегодня на вопросы журнала «Подъём» отвечает известный советский и российский историк, доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербург­ского университета Игорь Фроянов.

— Игорь Яковлевич, сразу напрашивается вопрос: почему Запад всегда шел «крестовым походом» на Россию?

— В качестве дополнения к этому напрашивается и другой вопрос: почему с Востока в течение многих веков накатывали на Русь, Россию волны завоевателей, шли, по выражению нашего знаменитого историка В.О.Ключевского, страшные гости из Азии, бесчисленные, как морской песок и степной ковыль? Ответ мы знаем — причиной тому являлось срединное положение Русского государства между Европой и Азией, занимающего пространство, открытое для нападений с запада, востока, юга и северо-запада. Однако все, насколько известно, познается в сравнении. Можно достаточно обоснованно говорить о том, что набеги многочисленных кочевых орд были для славяно-русского, а затем и великорусского этноса менее опасны, чем планомерное и систематическое стремление Запада покорить русский мир, вылившееся в политику «натиска на Восток» («Drang nach Osten»), осуществляемую со времен Карла Великого и продолжаемую, хотя в завуалированной форме, по сей день. Степняки, включая наиболее значимых в нашей истории татар, не вмешивались во внутреннюю жизнь Руси, не навязывали ей своих норм общежития, не покушались на отправление религиозного культа, довольствуясь лишь данью и военной повинностью русских. Иное дело — западные завоеватели, издавна мечтавшие об установлении господства над Россией, о порабощении ее населения, сопровождаемом подавлением православия и установлением католического вероисповедания, и присвоении российских богатств. Еще в XVI в. Генрихом Штаденом, лазутчиком и авантюристом, был составлен проект завоевания Московии с последующим превращением ее в провинцию Священной Римской империи. Этот проект Штаден адресовал императору Рудольфу II, что само по себе довольно красноречиво. Обращаясь к императору, он говорил: «Покорнейшая моя просьба оставить это мое послание при вашем римско-кесарском величестве, а мой проект хорошо обдумать и выполнить его, не упустив благоприятных обстоятельств. Но только — чтобы это мое описание не переписывалось и не стало общеизвестным». То был, следовательно, тайный проект.

Что же предлагал Штаден? Приведу лишь несколько его рекомендаций. «Ваше римско-кесарское величество, — писал он, — должны выбрать одного из братьев вашего римско-кесарского величества в качестве государя, который взял бы эту страну и управлял бы ею». При этом «Русскую землю, если угодно, чтобы лучше ею управлять, можно разделить на 2 или на 3 части, ибо она очень обширна…» Попутно «монастыри и церкви должны быть закрыты. Города и деревни должны стать добычей воинских людей». Что касается московского государя, то его надлежало изловить и вместе с сыновьями, связав, увести, подобно пленникам, «в христианскую землю», т.е. в Империю. Особый предмет заботы Штадена — великокняжеская казна, которую «необходимо захватить: вся она из чистого золота и год от года умножалась стараниями прежде бывших князей; [захватить ее] со всеми великокняжескими коронами, скипетрами, одеяниями и своеобразными сокровищами, что собирали прежние великие князья, и с той великой казной, которую всеми правдами и неправдами собрал теперешний великий князь; [всю ее] захватить и вывезти в Священную Римскую империю римского императора Рудольфа и сложить в его сокровищнице».

Из рекомендаций Штадена явствует, что Запад с давних пор шел против России, побуждаемый, если не страхом, то большой тревогой перед соседним огромным государством, неизвестным и непонятным, представлявшим собою чуждый и потому опасный ему мир. Ну и существенную роль здесь, конечно же, играло желание обогатиться за счет России. Базовой же основой такого рода устремлений являлся менталитет людей Запада. Великий русский мыслитель Н.Я. Данилевский, определяя типичные черты, присущие народам Запада, замечал: «Одна из таких черт, общих всем народам романо-германского типа, есть насильственность… Насильственность, в свою очередь, есть не что иное, как чрезмерно развитое чувство личности, индивидуальности, по которому человек, им обладающий, ставит свой образ мыслей, свой интерес так высоко, что всякий иной образ мыслей, всякий иной интерес необходимо должен ему уступить, волею или неволею, как неравноправный ему». В насильственности Н.Я. Данилевский усматривал «коренную черту европейского характера». Отсюда он выводил, в частности, стремление европейцев «к угнетению народностей».

Проект Генриха Штадена, предусматривающий завоевание нашей страны с последующим ее расчленением, оказался проектом на века. Со временем возникли только дополнительные мотивы «крестовых», как Вы выразились, походов на Россию. Какие это мотивы? В конце XVIII века надмировыми масонскими организациями, преимущественно стараниями которых свершилась так называемая Великая французская революция, было провозглашено строительство «нового мирового порядка» — формирование мирового правительства, управляющего единым человечеством, лишенным национальных государств и границ. Но путь созидания «нового порядка» преграждали традиционные христианская церковь и европейские монархии (в том числе, разумеется, и русское самодержавие). Появился масонский лозунг, призывающий сокрушить алтари и троны. «Раздавите гадину», — взывал Вольтер, имея в виду католическую церковь. Уничтожить христианскую церковь полностью все же не удалось — дело ограничилось пока лишь отделением церкви от государства, тогда как крупнейшие монархии (Российская, Германская, Австро-Венгерская и Турецкая) пали, причем на борьбу с ними потребовалось целое столетие с лишним. И все же относительно России, олицетворяющей особую цивилизацию, удар лишь по церкви и самодержавию был недостаточен, ибо самое Россию, которая легла поперек дороги архитекторов мирового правительства и государства, нельзя было «не объехать, не обойти, единственный выход — взорвать». И вот получила новое развитие старая идея завоевания России и ликвидации ее посредством расчленения. Эту задачу, помимо прочего, решал Наполеон, который преследовал цель сдвинуть Русское государство за Урал, а европейскую его часть раздробить, т.е. уничтожить историческую Россию. Не вышло! В середине XIX века возникает очередной план расчленения России, принадлежащий лорду Пальмерстону (1854), план, предполагавший передачу ряда российских территорий Турции, Пруссии, Австрии и другим охотникам до русских земель. Не вышло! В начале XX века снова заговорили о необходимости разрушения Российской Империи. Соответствующие планы вынашивала Франция и Англия, а также Германия. Важная роль в уничтожении Российской Империи отводилась Первой мировой войне. Не случайно в Версальском мирном договоре (1919) фигурируют государства на территории «бывшей Российской Империи». Любопытную запись сделал в своем дневнике (декабрь 1918 г.) английский посол во Франции лорд Френсис Берти: «Нет больше России. Она распалась, и исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, т.е. Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т.д., и сколько бы их не удалось сфабриковать (!), то, по мне, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку». Очень поспешил лорд — не вышло и на этот раз, несмотря на активную вспомогательную работу «пятой колонны» в лице членов Временного правительства, а также прочих разных либеральных деятелей и партий. Однако силы, стремящиеся к мировому господству и пребывающие на Западе, не унимались, натравив фашистскую Германию на СССР (историческую Россию), который, по замыслу агрессоров, должен быть расчленен и стерт с политической карты. Опять-таки не получилось! Россия (СССР) вышла из войны не только без территориальных потерь, но с возвращением ряда отторгнутых ранее земель, входивших в бывшую Российскую Империю. Наконец «высоколобые» политики Запада поняли, что Россию взять прямиком, или военным способом, невозможно. И тогда они изобрели новую форму «крестового похода», одобренную папским престолом, — так называемую «холодную войну», делая при этом упор на экономическое и финансовое истощение нашей страны посредством гонки вооружений и (что особенно важно) на разложение советского строя изнутри путем подготовки «пятой колонны», т.е. «агентов влияния» среди творческой интеллигенции и представителей высших эшелонов власти. Появились оборотни и предатели на самом верху — Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе, Ельцин и прочие. Прислуживая своим западным наставникам, они привели страну к распаду, совершив тем самым тягчайшее государственное преступление, юридическая квалификация которого в свое время, несомненно, состоится. Надо, как это ни горько, признать, что на данном этапе «холодной войны» («крестового похода») Россия потерпела поражение, потеряв национальные окраины. Расколотым на три части оказался и русский мир — Россию, Беларусь и Украину.

Однако наши недруги не успокоятся, пока не растерзают Российскую Федерацию, сохраняющую, правда, в усеченном виде, имперскую структуру и характер. Поэтому «холодная война» (во всяком случае, со стороны Запада) продолжается поныне. Да она, по правде сказать, ни на минуту и не прекращалась. А разговоры об окончании ее, которые нередко слышим, есть байки, призванные одурачить русского человека, чтобы сбить его с толку и легче с ним управиться. К счастью, российское руководство, лично Президент Путин осознают степень близкой и роковой для России опасности, начиная отвоевывать сданные Ельциным и его подельниками позиции. Знаковым, я бы сказал, поворотным событием здесь является возвращение Россией Крыма. И война на юго-востоке Украины означает, в сущности, войну за возрождение русского мира. Вспоминается прозорливец Бисмарк, который говорил, что русские, «даже если вследствие международных договоров будут разъединены, также быстро вновь соединятся друг с другом, как находят этот путь друг к другу разъединенные капельки ртути». Тут нужны лишь терпение, выдержка, мудрость, наконец, решительность вместе с осмотрительностью. Боюсь ошибиться, но мне все-таки кажется, что Путин обладает этими качествами.

Вот как я ответил бы на ваш первый вопрос.

— Напомните, пожалуйста, наиболее известные «санкции» против России (в исторической перспективе).

— К запретным мерам, направленным против России, Запад прибегал издавна. Известно, например, что папа Иннокентий III (1198—1216) запрещал Польше, Швеции, Ордену и Норвегии ввозить на Русь железо — «стратегический» по тем временам материал. Понтифики и в дальнейшем налагали запрет на продажу русским железа, меди и оружия. Поэтому последнее поставлялось на Русь тайком. Купцам же, рисковавшим торговать оружием, грозила смерть. От папы Римского не отставали светские властители. В 1295 году шведский король Биргер Магнуссон запретил немецким торговым городам продавать русским купцам железо, сталь и прочее. И в дальнейшем шведские властители, а также Ливонский орден всячески препятствовали торговле Руси с Западом, принимая постановления, запрещающие продажу новгородцам военных снаряжений и металлов. В число «стратегических» товаров, не подлежащих вывозу на Русь (Новгород и другие северо-западные русские города), ливонские власти нередко включали и зерно. А в XV ве­ке они стали противодействовать вывозу лошадей, опасаясь возрастания мощи русских вооруженных сил. Бывало и такое, когда Ганза и Орден не дозволяли поставку в Новгород серебра.

Все эти запреты касались преимущественно торговых отношений, выступая в виде отдельных частных акций. С конца же XV — начала XVI века, или со времени возникновения единого Русского государства, испугавшего Запад своей громадой, они превращаются в более или менее последовательную политику, тормозящую экономическое, научное и культурное развитие России, нуждавшейся в квалифицированных кадрах — рудознатцах и металлургах, архитекторах и строителях, врачах и аптекарях, всякого рода ремесленниках, владеющих новыми технологиями. Запад чинил всевозможные препятствия их приезду на Русь. Ярким примером тому может служить так называемое «дело Шлитте». Саксонский купец Ганс Шлитте по поручению Ивана Грозного завербовал в Европе большую группу специалистов (по одним сведениям, около 300, а по другим — более 120 человек) для отправки в Москву, среди которых Н.М. Карамзин, изучавший бумаги Шлитте, хранящиеся в Кенигсбергском архиве, упоминает теологов, юристов, переводчиков, медиков, аптекарей, архитекторов, плавильщиков, слесарей, часовщиков, переплетчиков и многих других представителей иных профессий. Но предприятие, по словам историка, «разрушилось от низкой завистливой политики Ганзы и Ливонского ордена. Они боялись нашего просвещения; думали, что Россия сделается от того еще сильнее, опаснее для соседственных держав; и своими коварными представлениями заставили императора [Карла V] думать так же: вследствие чего сенаторы любекские беззаконно посадили Шлитта в темницу; многочисленные спутники его рассеялись, и долго Иоанн не знал о несчастной судьбе своего посланника, который, бежав наконец из заключения, уже в 1557 году возвратился в Москву, один, без денег, с долгами…» Надо сказать, что на Западе тогда не было такого единства, которое он проявляет сейчас. Вот почему в том же 1557 году, по свидетельству летописца, царский посланник Иосиф Непея собрал в Англии «мастеров многих, дохторов и злату и сребру искателей и делателей, и иных многих мастеров, и пришли [в Москву] с Непеею вместе». Говоря о единстве и сплоченности, присущих современному Западу, я подхожу к проблеме западных «санкций», которым подвергается нынешняя Россия и о которых Вы упоминаете.

«Санкции» — примета нынешней эпохи мировой истории. Они есть порождение происходящей на наших глазах глобализации, т.е. установления «нового мирового порядка», хотя и питаются давней ненавистью Запада к России. С этой точки зрения «санкции» — явление, принципиально отличающееся от упомянутых спорадических запретов и ограничений прошлого, ибо имеют системный характер, направленный на коренное изменение международных связей. Само применение их в отношении России, унижающее ее достоинство и покушающееся на российский суверенитет, свидетельствует о том, что наша страна изрядно втянута в глобализацию. Я не случайно употребил здесь слово втянута, поскольку убежден, что глобализация представляет собою, с одной стороны, объективное явление, а с другой, — явление субъективное, рукотворное, используемое в качестве рычага установления мирового господства сил, гнездящихся на Западе, прежде всего в Америке и Англии. В этом своем качестве глобализация решительно меняет ход исторических событий, превращая историю из естественного процесса в искусственный, управляемый процесс, причем управляемый в нужном для названных сил направлении. Тут заключена огромная опасность для народов мира. Российское руководство должно это понимать и строить соответственно свою политику, как внутреннюю, так и, в особенности, внешнюю. Нам необходимо восстанавливать самодостаточность, а не мечтать на радость Збигневу Бжезинскому о создании единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока, ибо в этом пространстве, как и вообще на земном круге, нам отведена подчиненная роль сырьевого придатка, обслуживающего «золотой миллиард».

Прошу понять меня правильно: я отнюдь не призываю отказаться от делового, взаимовыгодного сотрудничества, промышленного и финансового, с Западом. Я полагаю, что нельзя чересчур увлекаться на этом пути и брать курс на экономическую интеграцию с Америкой и странами Западной Европы, как это возглашалось совсем недавно на высшем уровне. Кстати, замечу: «санкции», введенные против нас Западом со всей очевидностью говорят об ошибочности подобного курса. Отсюда следует — нам нужно возвращаться на путь национального развития, не отгораживаясь, разумеется, от остального мира. Иначе нас ожидает полная катастрофа.

— Как вы оцениваете факт воссоединения России с Крымом? Почему Запад Косово признал, а Крым, Приднестровье, Абхазию и Южную Осетию нет?

— Во всех этих признаниях и непризнаниях в центре внимания находится Россия, с которой Запад ведет нескончаемую борьбу. Уничтожая Югославию, препарируя Сербию, западные политики косвенно сражались с Россией, поскольку Сербия на протяжении многих столетий была своеобразным форпостом Российского государства в Западной Европе, а сербы являлись самым дружественным русскому народу славянским этносом. Тесные связи с Сербией обеспечивали нашей стране точку опоры на Балканах — мягком, по выражению Уинстона Черчилля, подбрюшье Европы, т.е. весьма уязвимом месте западноевропейского континента. Отсюда ясно, что, нанося удар по Сербии, отторгая от нее Косово, способствуя отделению Метохии и Черногории, Запад бил и бьет по России, по ее геополитическим интересам.

Что касается истерики Запада по поводу возвращения Крыма в состав России и непризнания им Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, то здесь все понятно — Запад не хотел бы территориального восстановления исторической России, усматривая в этом угрозу для себя и провал столь длительной и многотрудной работы по ее расчленению.

— Существует ли сейчас международное право?

— Думаю, существует, но только на бумаге. О каком, помилуйте, международном праве можно говорить, если одна страна (Соединенные Штаты Америки), вооруженная до зубов, диктует народам мира свою волю, указывает им, по каким правилам жить, сея при этом повсюду смерть и разрушения, страна, которая устами президента Обамы открыто и беззастенчиво заявляет о своей исключительности и избранности.

— А роль ООН?

— На мой взгляд, в ряде случаев ООН ведет себя пассивно, а порою и даже деструктивно.

— Что делать России в сложившейся ситуации?

— Я понимаю Ваш вопрос таким образом: что нужно делать руководству России в сложившейся ситуации? Ответ мой следующий — быстрыми темпами укреплять обороноспособность страны, незамедлительно приступить к развернутому строительству национальной экономики и возрождению традиционной национальной культуры, искать и находить дружественные нам страны, выступая с ними единым фронтом против претензий кого бы то ни было на избранность и гегемонию. Все это реально, по нашим силам, но при определенных условиях. Прежде всего надо сказать народу всю правду о том, в каком, мягко говоря, незавидном положении мы сейчас находимся. Это необходимо для того, чтобы люди поняли, насколько неизбежны в данном случае мобилизационные меры…

И тут возникает потребность усиления роли государства, как это было во все сложные и опасные времена русской истории. Пора прекратить широко практикуемое в СМИ шельмование нашего государства, противопоставление его личности и обществу. В окружении грозящих нам бед мы должны достигнуть такой слаженности государства и народа, которая позволила бы нам, перефразируя известные слова Людовика XIV, сказать: «Государство — это мы».

Принятые Западом против нас «санкции» наглядно демонстрируют, насколько нам необходимы внутренняя консолидация и продуманная международная политика. Необходима новая политика, о которой заявил Президент Путин. Но для ее реализации нужны национально ориентированные кадры.

Беседу вел Владимир ШЕМШУЧЕНКО