О чем поведала «Особая папка»

О чем поведала «Особая папка»

Если кто-то думает, что о событиях, связанных с Великой Отечественной войной, все доподлинно известно, то он глубоко ошибается. Время открывает свои тайны, и мы становимся свидетелями не только героических страниц прошлого, но и поистине трагических.

Валерий Алексеевич Серебренников живет в Белгороде с 1972 года, сюда переехал вместе с семьей после армии. Его послужной список богат и разнообразен. Он служил офицером в радиотехниче­ских войсках. Работал в научно-исследовательском и проектном институтах горнорудной промышленности, на промышленных предприятиях, окончил аспирантуру Томского политехнического института. Когда ушел на заслуженный отдых, решил получше изучить историю своей семьи, в частности, разу­знать об одном из прадедов, который в начале 1930-х годов сначала был раскулачен, а через несколько лет арестован и, как потом выяснилось, расстрелян в 1938 году. Произошло это на Урале, в городе Реж Свердловской области.

Несколько лет назад, копаясь в государственном архиве Екатеринбурга, Валерий Алексеевич наткнулся на толстую папку, на которой было написано «Особая. Дело №541», здесь же стоял гриф «Совершенно секретно». Открыл ее. В папке оказалось множество пожелтевших от времени писем, которые в свое время, а точнее — в 1943-1945 годах, не дошли по назначению: были изъяты цензурой. Большинство из них адресовалось в Курскую область, в которую тогда входила значительная часть нынешней Белгородчины. А пунктом отправления был его родной город Реж, где развернулось строительство завода №576. Валерий Алексеевич еще мальчишкой знал о существовании этого строительства и о том, что там работали немецкие военнопленные и другие заключенные, но чтобы там были и так называемые спецпереселенцы, да еще из Белгородчины, где он сейчас живет, об этом, конечно же, не ведал. Он листал документы, хранившиеся в «Особой папке», и каждая строка болью отзывалась в сердце.

Это были действительно трагические страницы.

СПЕЦСООБЩЕНИЕ Режевского РО НКГБ о побегах и жилищно-бытовых условиях рабочих, прибывших из Курской области, проживающих на 1 участке строительства завода № 576:

«Побеги рабочих за последние дни января месяца 1944 года в большинстве случаев увеличились, из 3-го и 5-го бараков. Основной причиной к побегам является, по разговорам рабочих, это недостаточное и некачественное питание в столовой. Например, обед состоит из: 1. Щи из черной капусты. 2. Стакан молока или капуста без мяса и суп без жиров, и дополнительно даются талоны — это: 1. Горошница 50 гр. и один стакан молока. Вот вся дневная норма питания для рабочих. До 29.1.44 г. капуста давалась с жирами, а с 29.1.44 г. по сегодняшний день капустный суп и сама капуста идет без жиров, так как таковые отсутствуют.

Капуста, которая поступает для приготовления пищи, это одни капустные листья, собранные с полей в грязном виде, вот из них в большинстве случаев готовятся обеды».

А вот строки из писем рабочих, адресованных родным в Курскую область.

Гр. Ермоленко Д.И. пишет в Микояновский р-н, Пономаревой О.С.:

«…Дорогая мамочка, я болею, но не знаю, буду жить или нет. Сейчас я лежу, и никому я не нужна, харчи здесь плохие, такие, что у нас и собаки дома не ели, а мы сейчас кушаем.

Дорогая мамочка, если бы вы посмотрели, то вы не узнаете меня, какая я стала худая. Но, видимо, моя судьба такая — погибать на этом Урале. Девчата все разбежались, остались мы с Полей Будяковой, обе больные. Пропала моя молодость, мне, наверное, уже не выдержать этой голодной жизни на Урале…»

Гр. Голобова пишет:

«…Здесь очень плохо кормят, многие заболели и на них не обращают внимания. Из 1250 человек осталось только 400 человек, и те стремятся бежать, как сумеют, кого поймают — судят. Мы посмотрим недельку и тоже побежим, что Господь даст, все равно помирать: или в дороге убьют, или с голоду…»

Гр. Красноуцкая пишет:

«…Дорогие папа и мама, я решаю свою жизнь: что будет, то будет, но молите Бога, чтобы я пришла домой. Здесь жить все равно невозможно — хлеба дают мало, а приварок — гнилая капуста и гнилые грибы. Молите Бога, чтобы я доехала. Я слыхала, что дома за то, что убежишь, судят, но я на это не обращаю внимания. Я как могу, так и делаю».

Гр. Трунина А.Б. пишет:

«…Когда ехали сюда, то по дороге встречали наших, курских, они бежат отсюда, так они все стали, как восковые свечи, и все опухшие, как вроде налиты водой, но, возможно, и мы такие же будем. Неужели моя судьба такая? С молодых лет я не видела ничего хорошего и до самой смерти не увижу…»

Гр. Морозова пишет:

«…Ох, Таня, не знаю, как можно пережить эту жизнь? Жить очень трудно, мы ходим холодные и голодные, а многие люди — так они уж и на людей не похожи… Таня, из нашего района ушло уже 11 человек и еще собираются уходить, к маю, наверное, все уйдут, и много померло с голоду… При немецкой власти нас гоняли, а сейчас на Урале с голоду морят».

Гр. Коченойпишет родственникам в г. Белгород, ул. им. Буденного:

«…Дорогая Мотя, люди бегут отсюда, не боятся и суда, так как нам здесь все равно гибель. Работаем без выходных с 8 утра и до 8 вечера, а питание как ребенку; мы варим траву и грибы с червями, вот как мы живем на этом проклятом Урале…»

Спецсообщение (О ликвидации антисоветской группы):

«…В начале марта 1944 года была вскрыта и ликвидирована антисоветская группа из 7 человек, по национальности эстонцев. Они жили в землянках, в лесу, примерно в 20 км. На нелегальном положении. Часть из них ранее работала в цехах завода № 576 и сбежала в лес, укрываясь там. Один из них (Авапу Я.В.) сумел получить паспорт в Режевском РОМ НКВД. Вся группа расстреляна на месте».

СПЕЦСООБЩЕНИЕ. (О расхищении хлеба в системе карточного бюро завода):

«…Имеет место организованное расхищение хлеба и других продуктов. 18 марта 1944 г. зав. карточным бюро купила себе ручные часы за крупную сумму, шелковую рубашку, льняное покрывало, два шелковых маркизетовых платья, валенки, сумку за 1 тыс. руб.

Матвеева приобрела себе отрез на костюм за 4-е тыс. руб. Также выяснили, что кассир ОРСа Мартынович П.Г должна получать карточку служащего на 400 гр. (хлеба), а получает 500 гр.; жена начальника ОРСа Дунаева работает на дому, план выполняет на 20%, вместо 400 гр. хлеба получает норму 500 гр. Агент отдела снабжения ОСМЧ-67 Шварц Б. вместо 500 гр. получает 650 гр. Имеются и другие нарушения».

Валерий Алексеевич стал узнавать, каким образом жители белгородского края оказались на Урале. Выяснилось, что после освобождения территории от немцев была так называемая добровольная мобилизация молодежи на важные военные стройки. Отказаться было нельзя — те, кто побывали в оккупации, находились под особым надзором. Так, из справки Курского облисполкома о количестве сельского населения Белгородчины следует, что только на военные заводы было направлено 4908 че­ловек, а из писем с Урала на Белгородчину стало известно, что только на строительство завода № 576 первоначально прибыло 1230 человек.

Валерий Алексеевич также выяснил, что решение о строительстве в городе Реж порохового завода было принято в 1940 году постановлением Совнаркома СССР. Но в военные годы он так и не заработал. Эвакуированное оборудование пролежало на месте выгрузки и его вернули обратно, под Тулу. Сколько же людей работало на строительстве, сколько осталось там навсегда, упокоившись в уральской земле, неизвестно до сих пор, таких документов найти не удалось.

Валерий Алексеевич обращался в различные властные и другие инстанции с просьбой — обнародовать и хоть каким-то образом увековечить эту печальную страницу истории. Вот выдержки из трех ответов.

Управление культуры Белгородской области:

«Управление культуры области ведет сбор материалов для создания «Книги Памяти» тружеников тыла, в которой поименно будут указываться жители Белгородской области, участвовавшие в оргработах по строительству оборонительных объектов фронта и тыла. Особое внимание будет уделено городу Реж Свердловской области, где велось строительство военного завода № 576».

Департамент социальной политики Белгородской области:

«Рассмотрев Ваше письмо по вопросу сохранения памяти о наших земляках, мобилизованных в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 годов для работы на оборонных заводах, департамент социальной политики области сообщает следующее. Областному краеведческому музею поручено провести научно-исследовательскую работу по проверке указанных Вами фактов. После обобщения и анализа материалов о гражданах Белгородской области, работавших в тылу, предполагается издать брошюру, в которой будут освещены эти ранее неизвестные страницы истории Белгородчины».

Прокуратура Белгородской области:

«Прокуратурой области рассмотрено Ваше обращение об увековечении памяти лиц, работавших в годы Великой Отечественной войны на строительстве объектов в районах Урала и Сибири. Сообщаем, что действующим федеральным законодательством предусмотрены меры социальной защиты для лиц, осуществлявших трудовую деятельность в тылу в годы войны. В соответствии со ст. ст. 2, 20 Федерального закона «О ветеранах» лица, проработавшие в тылу не менее шести месяцев в период с 22 июня 1941 г. по 9 мая 1945 г., относятся к ветеранам Великой Отечественной войны. Данные лица наделены различными правами и льготами в сфере пенсионного, медицинского, лекарственного, транспортного обеспечения».

Прошло уже несколько лет с тех пор, как Валерий Алексеевич получил эти ответы. Но обещанная брошюра так и не вышла.

Можно сколько угодно говорить, что у нас «ничто не забыто, никто не забыт», но если мало что делать для увековечивания не только героических страниц нашей истории, но и о трагических, то этой самой благодарной памяти не прибавится. А чтобы было по-иному, я и рассказал о молодых белгородцах, работавших в военные годы в поистине нечеловеческих условиях на Урале, терпевших неимоверные лишения, и все это ради одного — ради Великой Победы в Великой Отечественной войне. К сожалению, мы узнали горькую правду лишь спустя почти семьдесят лет после ее окончания.

Но все же лучше поздно — чем никогда.