КАК БАБА АНЯ ВЫСТРОИЛА ХРАМ

Журналистские пути-дороги особо привлекательны встречами с необыкновенными людьми. Кажется, они для того и существуют, чтобы везде вокруг них крутилась неспешная карусель бытия.

В памяти эти люди обычно остаются занятными историями и легендами. От их талантов и деяний к нам приходит ясное понимание добра, мудрости и красоты. Их Божья искра наполняет светом и нашу жизнь, чтобы мы могли внимательнее присмотреться к самим себе. Наверное, поэтому запала мне в сердце встреча с Анной Иосифовной Сухининой, которая еще в строгие советские годы сумела собрать средства и возвести в родном селе церковь – первый такого рода храм в Воронежской области.

Хоть деревушке-Терновушке уже больше трех веков от роду – удивления от нее соседям хватает на каждый день.

Как-то в Терновое американцы приезжали, кино для Си-Эн-Эн  снимали. Потом прислали бабке Цегурке кассеты со странноватым названием — «Спрятанная душа России». Терновцы в своем клубе посмотрели на себя с зарубежной точки зрения и разочаровались. Да как им можно запрятаться-то на их горе! Это окрестные села нырнули в долинки-лощинки, а они – на вышине. Соседи сеют, а они уже косят. Скотину  пасут, скажи – не придумаешь: хвосты у той на спине, а копыта в небе… Ясно, что такое может нагутарить только Цегурка. Ведь ее, уж точно, и от Америки трудно было припрятать.

Цегурка – уличное величание Анны Иосифовны Сухининой. На казацком диалекте означает – говоруха. Язык у нее и правда узлом никто не завязал. Наповествует, порасскажет – хохотать будешь, про блокнот забудешь. Журналистский интерес, хоть отечественный, хоть зарубежный, она удовлетворяет с веселой прибауткой:

— У нас бабы да девки так песни играют, что повсюду нарасхват. Раньше, бывало, идет бригадир с приказом: «Кукуруза нынче королева. Ей, мол, все внимание». Мы – в поле, а нашу королеву в сорняках не видно. Как запоем, она на три вершка за час подскакивает. Так и гоним ее в рост песней. Глядь, уж в кукурузе своей заблудились. Зато вырвались в районные лидеры. Нас тут же прямиком на отстающую ферму. Мы частушки задробим. Коровенки веселеют. Молоко рекой. Грамот начальство столько надавало – обоев на стенки не покупали… Вот и американцы слушали наши песни и про кино свое забыли. Один лишь все допытывался, что такое самогон? К концу дня на моей лавке и притомился. Мужики, видать, действительность разъяснили. Потом просил сердечный «Колы», а я ему – россола. Он голову поправил и денег на церкву нашу дал.  «Интересный вы народ, — говорит, – то храмы рушите, то строите опять».

Анне Иосифовне этот вопрос тоже давно покоя не давал. Терновое – село видное. Люди справные – что на работу, что на веселье. А места, куда душу прислонить, нету. Словом, задумала тогда веселая Цегурка очень серьезное дело – построить в своем селе храм.

— Знамение такое мне упало, — объяснила в разговоре старушка. – Сон видела. Будто сплю я на холме, а мимо бабы идут на сенокос. «Надо Нюрку разбудить, чего это она разоспалась?» А навстречу им женщина: «Пусть отдохнет. Ей дело важное предстоит — церкву строить…» Бабы мне потом объяснили, что была то, очевидно, Божья Матерь.

Так ли это было, кто же знает? Однако сон вышел в руку. Развернулась Анна Иосифовна споро. Организовала команду своих бабулек-товарок. По дворам ходили, деньги собирали. На святое дело кто сколько мог, то и отдал. Никто не отказал необычным агитаторам. Хоть в прежние лихие годы старую церковь бездумно разрушили, но ведь веру не забыли. Знай, в каждом доме хранили Божьи образа в рушниках. Только не может жить вера в одиноких углах. Каждый к ней приходит сам, но становится в общий нравственный круг, чтобы локтем поддержать того, кто в нужде, чтоб на плечо опереться в беде.

Истина эта в словах легкая, да в жизни тяжеловатая. Потому, видать, и бабке Цегурке нелегко  тогда пришлось в походах по мирским начальникам. Народ  церковь построить-то решил. Однако нужно было еще получить и разрешение с высокой печатью. Никто не против, но Острогожск, район кивает на Воронеж, а область – на Москву. Так и довело святое дело Анну Иосифовну до столицы. Вспоминает она о том путешествии, губы строго поджимает:

— Там начальство-то сурьезное. С милиционерами. Дал мне дядька открытку: «Пиши, бабка, жалобу. Передам». А как узнал про мою просьбу, так говорит, что дело тут не к спеху, рассмотрим, мол, по очереди. Призадумалась я в коридоре: «Ему, само собой, спешить некуда, а мне куда за годы мои тянуть?» Опять бегу к милиционерам. Один хлопчик с кобурой отвел меня к главному по религии. В кабинет вошла – оробела: кругом ковры, как в раю. Да и главный-то поначалу осерчал: «Ты как сюда, старуха, пробралась?» А потом поговорили, так, оказалось, наш он, острогожский, из Волошина – село тут поблизости такое. Помощь пообещал и бумаги нужные нам выправил…

Дальше Анна Иосифовна, себя шуткой не щадя, а других — и подавно, рассказывает, как строила церковь. Тут она и за прораба выступала, и за снабженца. Но гордилась больше не за себя, а за людей, которые ей помогали. Говорят, дескать, разучились у нас работать. Смотрите теперь: наши ведь строители церковь сложили – кирпичики будто стрункой отбили. Жестянщиков на купола за сто верст нашла. Колокола в Воронеже отливала. Уж, намаялась, конечно. Однако за восемь месяцев такую красоту построила. И уважили ее люди-прихожане: выбрали Анну Иосифовну Сухинину старостой новой Терновской Георгиевской церкви. И наградой ее отметили.

На своей морщинистой руке она и сама с великим любопытством в который раз рассматривает орден Русской Православной Церкви Преподобного Сергия Радонежского. Потом отыскала в красном углу такой же старой, как сама, горенки именную грамоту Патриарха Московского и Всея Руси Алексия Второго. В небогатой избушке Цегурки-старушки это были самые ценные реликвии.

Да и кто скажет наверняка, чем истинно богат человек? Не раз мы рассуждали об этом с Анной Иосифовной. И словно предчувствие нашептало ей простые искренние слова: «Может, помянут люди добрым словом за то, что теперь есть им куда с верой поклониться…» Так и случилось. Собрался намедни в гости к старушке, а глава Терновской администрации огорошил: «Отговорилась – отгодилась наша бабушка Цегурка недавно. Слава Богу, церковь на память нам оставила».

Так пронзительно оживает в памяти наше последнее прощание у ее родного храма. Казалось, чем дольше смотришь на его купола, тем круче они стремятся к синей выси. Чем дальше уходишь по дороге, тем заметнее становится церковь на горе. Словно благословляет человека на самый неблизкий и сложный путь. Словно не дает душе одиноко затеряться на огромной земле.

Владимир Новохатский, публицист, шеф-редактор журнала «Подъём»