Моё человеческое краеведение

Увидел свет восьмой том Избранных произведений Юрия Кургузова. В него вошли интервью, статьи, очерки-портреты, о которых сам автор написал в предисловии так.  

Моё человеческое краеведение

Когда-то в коридоре родного педуниверситета я был буквально огорошен словами встретившейся сотрудницы библиотеки:

— Как же вам повезло, Юрий Митрофанович! Какая счастливая судьба!..

— Извините, не понял… — озадаченно пробормотал я, но уже через секунду дошло.

— Прочла в «Воронежском Телеграфе» очерк о Борисе Бабкине. Незаурядная, трагическая личность! А вы, Юрий Митрофанович, просто счастливчик, что судьба подарила вам знакомство, сотрудничество и дружбу с такими выдающимися людьми!..

И вот тогда я, наверное, впервые осознал свое, отчасти «служебное», но гораздо более — обыкновенное человеческое, везение. Ведь дей­ствительно: столь­ких талантливых, ярких людей я знаю или, увы, знал, со многими дружил и работал — или дружу и работаю до сих пор, что и впрямь, коль «остановиться, оглянуться», — у самого дух захватывает… И о многих я уже писал. А о ком-то, надеюсь, еще напишу.

Началось же, по большому счету, это «направление» в моей биографии с… Владимира Высоцкого. Да-да, не удивляйтесь. И, пожалуй, прав, лестно для меня прав Дмитрий Дьяков, написавший на страницах газеты «Время культуры», что редакторско-составительская работа над первым в стране «толстым» сборником В. Высоцкого «Не вышел из боя» в 1987 го­­ду стала моим «звёздным билетом» в дальнейшую издательско-писательскую жизнь. В 1996 году я напечатал в «Воронежской неделе» очерк «И у нас был Высоцкий…». Позже сделал ряд материалов о директорах Центрально-Черноземного издательства прошлых лет и о том, как выпускал некоторые книги.

Но подлинный «бум мемуарной активности» на­чал­ся, когда я стал сотрудничать с журналом «Воронежский Телеграф», — в «Телеграфе» вышло, наверное, десятка полтора моих очерков о замечательных земляках — героях Великой Отечественной войны, литераторах, издателях, художниках, ученых, а также известных людях — не воронежцах, творческая судьба которых в определенной степени оказалась связана с нашим городом.

Помню, Олег Григорьевич Ласунский с некой долей иронии тогда сказал: «Вообще-то за мемуары, Юра, обычно берутся в возрасте более… почтенном. Не рановато ли начали? А что будете делать, когда список ваших персонажей иссякнет?» Но я заверил его, что список-то иссякнет не скоро; тут главное, чтобы творчески не «иссяк» я. Такое ведь случается.

Не считал и не считаю себя краеведом — звание это предполагает куда большие познания и энтузиазм в изучении родного края, нежели те, коими обладаю я. Но в какой-то момент, применительно к уже написанным очеркам-портретам (жанр, разумеется, не мною изобретенный), в голову пришло вдруг словосочетание — «человеческое краеведение»… Воз­­можно, чуть, на первый взгляд, странноватое, но…

Но с другой стороны, а почему странноватое-то? История любого города, края естественным образом складывается из «историй» сонма населявших ранее и населяющих их сегодня отдельных людей. Особенно если это фигуры значительные, оставляющие заметный след в науке, литературе, искусстве, культуре в целом. Личности, воистину олицетворяющие собой современную им эпоху.

И я, через своих героев, с этой (а порой и не только «этой») эпохой столько раз встречался!

Теперь же, дорогие читатели, встретитесь с ней и вы.

Ну, вот, в плане вступления, наверное, и всё.

Далее — оно.

Моё человеческое краеведение.