Мамино благословение

Прасоловские чтения в Россоши

По доброй традиции в середине октября (день рождения поэта – 13-е, «весёлое число», шутил сам Алексей Тимофеевич Прасолов) в главной библиотеке Россоши и района состоятся посвящённые ему чтения, по счёту – в двадцать третий раз. Нынче главные их участники – старшеклассники и студенты. Ребята на конкурсе будут читать понравившиеся стихи земляка – классика современной русской литературы. Поэта в начале его творческого пути поддержал другой наш классик – Александр Трифонович Твардовский. В журнале «Новый мир», какой он редактировал, была напечатана большая подборка стихов. Поэт из воронежской глубинки сразу стал известным в читающем мире.

Венок поэту

Анатолий Емельянов

Весна

      Памяти Алексея Прасолова

За окном педучилища

Булыжник, забор и гараж.

А далее, как чистилище,

Неповторимый пейзаж.

 

В каштанах вся улица длинная

И речка, и пойма, и лес,

И колокольня старинная

Под куполом синих небес.

 

Далёкие годы учения.

Кто жив, кого уже нет.

Необратимо течение

Назад уплывающих лет.

 

Но с нами твоё вдохновение,

Вся тяжесть борьбы и труда.

Твардовского благословение

С тобой навсегда, навсегда…

Хохольский район Воронежской области.

 

Александр Гирявенко

Найти слова

 

                      А. Т. Прасолову

Из кладов многозначных слов,

Считал наивно, выбрать будет просто

Эпитеты для сумрачных лесов,

Метафор золотом покрыть сквозные рощи.

Но шум вершинный мысли те прогнал,

И стала явной мишура сравнений.

Лес был вне слов — нерукотворный гений

Звериных троп и птичьих песнопений.

Слова лишь копия, а он — оригинал.

Молчали в землю вросшие стволы.

Пронзительной стрелой свистел студёный ветер,

Трещали и ломались шпаги веток,

Освобожденные от шелухи коры.

О, если б так же обнажить слова.

Замерзшей речки говорить речами,

Чтоб мир в красе открылся изначальной,

Где речь, как откровение, нова!

Белгород.

Из литературной хроники

2011 год. Воронежский журнал «Подъём» № 4 открывают стихи земляка, известного русского советского поэта Алексея Прасолова (1930-1972). Его творческому наследию посвящён третий, специальный выпуск литературного, историко-краеведческого альманаха «Слобожанская тетрадь» (редактор-составитель П.Д. Чалый). В нём в первозданном виде печатается первая прижизненная московская книга «Лирика», выпуск которой в 1966 году в издательстве «Молодая гвардия» благословил Александр Трифонович Твардовский. На страницах альманаха впервые печатается газетное «избранное» поэта и журналиста. Есть и подборка редкостных, тоже впервые публикуемых фотографий – «свитка его жизни». Кстати, прошлый 2010-й год в Россошанском районе проходил как Год памяти земляка. Имя Алексея Тимофеевича Прасолова было присвоено районной библиотеке.

2016 год. С отделом краеведения библиотеки, который возглавляет Нина Ивановна Герасимова, постоянно сотрудничает здешняя «ячейка» Союза писателей России. Её представляют поэты и прозаики Светлана Ляшова-Долинская и Рита Одинокова, Василий Жиляев, Виктор Беликов, Пётр Чалый, Алексей Шаповалов. 

С их участием состоялись уже 21-е Прасоловские чтения. Стихи поэта и о поэте читали Рита Одинокова и Алексей Шаповалов. О своей новой книге «Зимний листопад», посвящённой жизни и судьбе поэтов-земляков Евгена Плужника и Алексея Прасолова, рассказал Пётр Чалый. Слушатели открыли для себя новое имя классика украинской литературы, уроженца слободы Кантемировка Плужника. Звучали его стихи и в переводах Юрия Кузнецова. Всех поразила незримая творческая перекличка двух советских поэтов из разных поколений.

На вечере поэзии в педагогическом колледже добрым словом вспомнили именитых выпускников – Алексея Прасолова и Михаила Шевченко, поэта и секретаря Союза писателей России. На здании старейшего учебного заведения города им установлены мемориальные доски тоже хлопотами писательской «ячейки». Литературная встреча состоялась в переполненном студентами и преподавателями актовом зале, где когда-то выступали Алексей Тимофеевич и Михаил Петрович. Сейчас же они смотрели с киноэкрана, а стихотворно-музыкальную композицию исполнило «племя младое, незнакомое».

2017, октябрь. Состоялись очередные – уже двадцать вторые «Прасоловские чтения». В Украинской сельской школе ученики и учителя принимали гостей из Россоши – актив краеведческого отдела районной библиотеки имени поэта-земляка.

Великая Отечественная война в творчестве Алексея Тимофеевича Прасолова – так была означена тема чтений. Член Союза писателей России Виктор Беликов рассказал о том, как «лиха через край хватила крестьянская семья в тяжкую годину». Осиротели мальчишки-братья Алёша и Ваня – на фронте погибли отец и отчим. Выпала им на долю фашистская оккупация. Воспоминания о пережитом, «облик страдания» спустя годы воскресли в слове – в стихах, поэмах и повести «Жестокие глаголы».

Тревога военного лета.

Опять подступает к глазам

Шинельная серость рассвета,

В осколочной оспе вокзал…

Эти и другие стихи прочитали библиотекари Нина Герасимова и Екатерина Малюкова. Они же привезли с собой выставку книг Алексея Тимофеевича. А музыкант-песенник Татьяна Воробьёва и композитор Вера Наумова спели песни на стихи Прасолова.

 

Надежда Тишанинова

Прости меня, мама…

В Россошанской районной библиотеке на Прасоловской полке недавно появилась новая книга – «Алексей Прасолов: «Прости меня…». (Воронеж. 2018). Это подарок автора — воронежского краеведа, публициста, педагога Надежды Васильевны Тишаниновой. Она рассказывает о большой роли в творческой судьбе поэта его матери Веры Ивановны Гринёвой и вдовы Раисы Васильевны Андреевой-Прасоловой — хранительницы и издательницы литературного наследия поэта. В сборнике представлены его стихи, навеянные образом матери и жены, а также ранее не публиковавшиеся документы, письма, фотографии, что расширяет наши знания о личности, творчестве поэта и делает книгу значительным событием в литературном мире.

Предлагаем нашим читателям избранные страницы из первой главы «Прости меня, мама!»

 

*  *  *

Алексей Тимофеевич Прасолов всю свою недолгую жизнь испытывал к матери двойственное чувство: с одной стороны, чувство теплоты, сострадания, с другой — отчаяния, что не было духовной близости, — так ему казалось.

Что мы знаем о ней? Вера Ивановна Гринёва (урожденная Литвинова) — крестьянка, неграмотная женщина. Те редкие письма, что получал от нее Алексей, писали чужие люди. «От мамы — письмо. Доброе, хотя писано чужой бойкой рукой» — свидетельствует поэт. Из письма Алексея Тимофеевича от 24 июня 1955 года мы узнаем имя женщины, благодаря которой происходит переписка: «Сегодня я так расписался. Симе понадобится не менее получаса, чтобы прочитать. Я ей очень благодарен за письма от Вас. Передавайте ей теплый привет». Но самое главное в этом письме то, что Алексей осознает потребность к переменам и движению: «Главное — есть дорога, а это уже цель». Добро и тепло — основные слова, что связаны у него с письмами матери.

Итак, с рождения вошло –

Мир в ощущении расколот:

От тела матери — тепло,

От рук отца — бездомный холод.

В стихотворении «Память» (1962) Прасолов касается горькой истины: отец оставил семью из-за клеветы.

Помогли тебе те, кого в ночь

клевета родила

И подсунула людям,

как искренний дар свой.

В результате «нечаянно смятое детство» поэта, горькая доля женщины-матери, а затем сиротство — отец погиб на войне. А что же осталось?

Ты оставил наследство мне –

Отчество, пряник, зажатый в руке,

И еще — неизбывную едкую память.

Память… Она постоянно в душе поэта. «Вспомнился далекий год: мне 5 лет. Мама на работе весь день, дома — под замком — весь день я и кошка. Дружили здорово. А потом я стал пяти лет ходить в школу. Рядом жила учительница Феонтиса Ивановна (вот запомнилось), она дала мне букварь и тетрадь. Учеником, конечно, не числился, ходил с пропусками, но со всеми вместе научился читать и писать. Кошка прибегала к школе, делили хлеб». Дитя предвоенных и военных лет хлебнул горюшка.

…Алексею приходилось и за плугом ходить, и дом (небольшую хатку) строить: прежнюю сожгли немцы. Учась в Россошанском педучилище, юноша разгружал вагоны, чтобы хоть как-то прокормиться. Часть заработанного шла на оплату квартирного угла, часть отдавал матери: надо было выплачивать налоги, душившие после войны крестьянское подворье.

…После войны Вера Ивановна выйдет в третий раз замуж за инвалида Великой Отечественной войны Алексея Головенко (второй муж Сергей Гринёв пропал без вести на войне), и в открытках Алексей будет писать: «Дорогие мама и папа», «Здоровья вам и бате». Тоска по родному отцу выливалась вот в такие трогательные строки.

К образу конкретной женщины-матери поэт шел от обобщенного образа матерей, ждущих с войны своих сыновей:

Да знает мать, коль битва снова грянет.

Ее сыны, поднявшись во весь рост.

Не отдадут врагам на поле брани

Родных полей и вечный свет берез.

В 1963 году Прасолов напишет одно из лучших стихотворений о матери в русской поэзии XX века — «Ладоней темные морщины». Читая эти поэтические строки, мы зримо представляем морщинистые ладони матери, почерневшие от тяжелого крестьянского труда. Поэт находит им сравнение — «как трещины земной коры». Так руки матери превращаются в символ вечности и живительной силы:

Вот руки, что меня учили

Труду и жизни до поры.

Да, такие руки учат «труду и жизни до поры». Метафора «ударил час разлуки», эпитет «тревожная совесть» передают ту силу влияния, что имела мать на сына. Недаром поэт считает:

Во всю мою большую память

Вновь образ матери встает.

Обращением к матери «родная», желанием вглядеться в ее черты, чтобы осмыслить свое глубинное единство с ней, поэт дает нам понять: мать — труженица, «что шьет и моет, что гнется в поле дотемна», становится мерилом совести поэта:

Чертами теплыми, простыми

Без всяких слов, наедине

О человеческой святыне

Она пришла напомнить мне.

Это вглядывание в образ матери не будет оставлять поэта до конца дней. Позже в стихах появятся строки об украденной материнской печали, «что вдвойне тяжелей».

Алексей Прасолов всё чаще возвращается к образу матери. И на бумагу ложатся строки — воспоминания о сенокосном долгом дне, о голосе матери, кровоточащих ссадинах на ее руках, о шумном дожде, несущем ощущение ласкового благословения.

Мать,

Невидимый поток

Горней силою заверчен, —

С головы

Сорвет платок,

И с копен моих —

Овершья.

Но под шумом дождевым.

По колено

В душном сене

Я стою, как под твоим

Ласковым благословеньем.

В стихотворении «Мать наклонилась, но век не коснулась…» (1969) поэт напрямую обращается к матери, подчеркивая свою нерасторжимую связь с ней и вечностью и неизбежный уход.

Видишь ли даль, где играют, стремятся,

Бьются о стены и бьют через край,

Реют, в извилинах темных змеятся

Мысли людские… Дай руку. Прощай.

…К концу жизни Алексей Прасолов переосмысливает свои взаимоотношения с матерью. В дневниковых записях он пишет, что «получил письмо от мамы», что «мать в беспокойстве» за него и сводного брата Ваню. В дневниковой записи от 12. X. 1965 года встречаем: «На столе открытка матери — Пушкин Кипренского. Хорошо». Всё, что связано с мамой, хорошо. Всё чаще в стихах встречаем слова «мать», «мама». Интересен его взгляд на памятник в Воронеже на Задонском шоссе. Поэт очеловечивает женскую фигуру:

Мать на стеле устало

Кормит грудью дитя.

Поэт словно присутствует при том, как просыпается новая жизнь. Мы знаем, что в дни рождения стихотворения у Алексея Прасолова родился сын. И вновь соединяется личное и вечное.

Жизнь проснулась… Какая?

Чья? Пока только вскрик.

А потом будет имя,

И судьба, и твой путь,

Мать руками своими

Подает тебе грудь.

 

…Пусть рождение — мука.

Эта мука — как тень.

Есть бессонные руки,

Что готовят твой день.

Всё чаще, если кто-то произносит слово «мама», у поэта снова рождаются строки — воспоминания о его детских годах, о матери, о доме.

На пустыре обмякла яма,

Наполненная тишиной.

И мне не слышно слово «мама»,

Произнесенное не мной.

Тяжелую я вижу крышу,

Которой нет уже теперь,

И сквозь бомбежку резко слышу,

Как вновь отскакивает дверь.

Если ранее в стихах рождались строки об украденной материнской печали, то в повести «Жестокие глаголы» мы словно видим «запавшие, печально-чистые глаза» матери; «лицо, без того измученное жизнью последних дней, таяло, точно теряло кровь» — так описывает Прасолов состояние матери при известии, что в село пришли немцы.

«Прости меня, мама!» — пронзительные слова поэта как последний вздох.

…Вера Ивановна Гринёва (1909 — 2004) пережила и трагедию сына, и его посмертную славу. Она поддерживала связь с первой женой сына Ниной Илларионовной и внуком Сергеем. В меру своих сил и возможностей помогала Раисе Васильевне: маленький внук Михаил порой гостил у нее. Чистоплотная, трудолюбивая, строгая и одновременно заботливая, Вера Ивановна содержала крестьянское хозяйство: обихаживала огород, в хозяйстве держала кур, свиней, коз. На зиму заготавливала не только овощи, но и домашние мясные продукты и щедро делилась ими с родственниками. В конце двадцатого века она уехала к младшему сыну Ивану Сергеевичу Гринёву на Кубань, где и нашла свое вечное упокоение.

В архиве Андреевой-Прасоловой хранятся редкие фотографии. Всмотримся в лицо женщины, подарившей миру большого поэта, и подростка, полного сил и надежд.

Интересен снимок первой семьи А.Т. Прасолова. На обороте его рукой написано: «10 августа 1958 года. Россошь. Первое семейное. Фото — натурализация. Но это — близко к действительности. Да здравствует неопытный фотограф! Иначе он сфальшивил бы — приукрасил. Рад».

…Мать любила и жалела своего сына, а сын передал свою нежность к ней в стихах. Так навечно в поэзии останутся сын и мать: их духовное единство, запечатленное в стихах, никому не разъять.

 

Публикацию подготовил П. Дмитриев.

На снимке: Вера Ивановна, мать Алексея Прасолова, с внучком Мишей.

Фото Петра Чалого.