Коммуна, №91. ИНТЕРВЬЮ С Ю.М. ПОЛЯКОВЫМ В КОММУНЕ

Юрий Поляков: В Воронеже у «Литгазеты» много друзей

Встреча для вас

До того, как девять лет назад (в апреле 2001 года) сесть в кресло главного редактора «Литературной газеты», известному прозаику Юрию Полякову – а на его счету такие нашумевшие повести, романы, как «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Козлёнок в молоке», «Гипсовый трубач», пьеса «Женщина без границ», — не раз предлагали «хлебные» должности и в госструктурах, и в Союзе писателей России. Но всякий раз он отказывался.

— Почему так? – таким вопросом начинаем мы наш разговор с Юрием Поляковым. – А вот прийти в «Литературную газету» вы вдруг согласились…

— В те годы, когда мне что-то предлагали, большинство, если не сказать все, назначений происходило не по профессиональному принципу, а по тому – считался ты «нашим» человеком или «не нашим». Потому такой развал и произошёл в стране. Я же не мог и не хотел халтурить. Вот и всё. Что же касается «Литгазеты», то было время, когда казалось, что путь в неё мне навсегда заказан. В 1993 году, после того как я написал статью «Оппозиция умерла, да здравствует оппозиция!», двери редакции передо мной наглухо закрылись. «Литературка» перестала меня печатать. Когда я переступил порог газеты в 2001 году, то она представляла собой этакий либеральный заповедник. Получалось, что она обслуживала один лагерь. Тираж падал и падал, и скатился до минимума. И тогда акционеры решили пригласить меня – человека с иными взглядами.

— Да, я хорошо помню, что те, кто на протяжении многих-многих лет являлся читателем «Литгазеты» — а это прежде всего интеллигентский корпус, – стали отказываться от газеты, видя её однобокость, односторонность, предвзятость в суждениях, навешивании ярлыков.

— Вот мне-то и пришлось восстанавливать полифоничность, чтобы на страницах издания в полной мере зазвучала разноголосица суждений. Стал подтягивать к сотрудничеству традиционалистов, патриотов-почвенников. Моя позиция была и остаётся неизменной: в «Литературной газете» никогда присутствие писателя не будет определяться его взглядами, а только его значением. Если есть такой прозаик или поэт, и он востребован читателями – значит, ему открыт путь на страницы газеты. Другое дело, в каком контексте. У газеты есть своя эстетическая и мировоззренческая позиция, и мы оставляем за собой право давать оценки тому или иному произведению литературы и искусства, политическому событию или происходящему в экономике.

— В одном из интервью вы заявляли, что советское общество было хоть и несовершенным, но достойным, чтобы его реформировали, а не пускали на слом. Что в СССР общество было более гражданским, чем на нынешний момент в России. Вы не могли бы расшифровать этот тезис?

— В 90-е годы, как мы уже понимаем, творился настоящий произвол саморазрушения. Сегодня, вроде бы, подобного не наблюдается. Но что, в сущности, изменилось? Одна правящая партия. Тогда все вершила партноменклатура, сейчас – олигархи. Чиновничество – донельзя продажное, за всё приходится платить. И в медицине, и в образовании. Захлестнули преступность и наркомания. Мы потеряли свои исконные земли, нас разделили. Ни один народ в мире не имеет такого числа соотечественников, живущих за пределами своей страны. Подорвали свою обороноспособность и экономику. Ради чего? Чтобы Дерипаска и Абрамович катались на яхтах?!

Традиционная этатистская модель общества, когда государство — надо это или не надо – вмешивается во все сферы общества, сохранилась. Но теперь государство отвечает только за то, за что хочет отвечать. Потому у нас и вымирает население, в упадке сельское хозяйство и нравственная сфера. За то, чтобы выборы прошли «как надо», — государство в ответе, а вот за то, чтобы колос был полновесным и люди счастливо жили, – вроде бы и дела нет.

— Идеологии у нас тоже нет?

— Почему же, есть – либеральная идеология, которая заключается в уверенности, что власть ни во что не должна вмешиваться. Рынок, дескать, умный, сам всё расставит по местам. Ан нет, не получается так.

— Почему-то мне кажется, что будь жив наш замечательный прозаик Гавриил Николаевич Троепольский, он бы обязательно назвал нынешнюю «Литгазету» «газетой здравого смысла».

— Да, это наиболее точные слова, какими я определил бы суть «литгазетовской» публицистики. Наша газета пристально следит за литературным процессом. Возьмём, например, толстые журналы – это уникальные явления отечественной культуры. Нас никак не устраивает то, что те же «Новый мир», «Знамя», «Октябрь» превращены в рупоры определённого круга людей, в «междусобойчик», «стригут купоны», печатают себя, своих друзей и подружек. Но, с другой стороны, толстые журналы не должны погибнуть оттого, что в какое-то время их возглавили ненадлежащие люди.

Ещё раз подчеркну: в большинстве случаев то, что представлено в толстых журналах, не нужно широкому читателю. Редакциям и редколлегиям, хотят они того или нет, придётся отказаться от кампанейщины – кастовой организации, от абсолютно внеэстетического подхода к публикуемым прозе и поэзии.

— Каково, по-вашему, должно быть – и должно ли быть? – вмешательство государства в сферу культуры?

— Помощь прежде всего нужна. Культура, а литература – её составная часть, не может существовать за счёт рыночных механизмов. Она дотационна во всём мире. И абромовичи, как показал наш опыт, этим заниматься не станут. Если же мы хотим оставаться культурной нацией, то должны помогать молодым поэтам и прозаикам, режиссёрам и художникам, артистам и искусствоведам. Нужно содействовать молодым и способным литераторам в издании их книг, режиссёрам – в постановке фильмов и спектаклей, художникам – в приобретении их картин и так далее.

— Да, в советское время те же поэты за свои книги получали солидные гонорары, печатались в периодике, занимались переводами и жили довольно прилично.

— В нынешних рыночных отношениях поэзия не то что коммерчески уязвима, а просто брошена на выживание. Но поэзия – это та лаборатория, где происходят прорывы, рождаются новые формы, идёт тончайший языковой синтез, исследования. А поддержки ей, увы, нет.

— Как постоянный читатель «Литературной газеты», с интересом слежу за рубрикой «Впервые в «ЛГ». Вы регулярно открываете новые имена талантливой молодёжи. Как вам это удаётся?

— Газета даёт «зелёный свет» начинающим и способным авторам. В глубинке по-прежнему живут действительно одарённые люди. Недавно, например, мы напечатали подборку стихов учителя из села Мазурка Поворинского района Андрея Монастырного. Не раз у нас публиковался Иван Щёлоков, нынешний редактор журнала «Подъём». В канун 65-летия Великой Победы увидела свет поэма Егора Исаева…

— «Литературка» привечает воронежцев. У вас регулярно появляются с материалами поэты Евгений Новичихин, Анна Жидких, прозаик Александр Ягодкин, литературоведы Виктор Акаткин и Вячеслав Лютый. Знаю и то, что вы, Юрий Михайлович, бывали в наших краях, написали предисловие к книге рассказов журналистки из Новохопёрска Натальи Моловцевой.

— Да, было дело. Правда, повод тогдашнего приезда в Воронежскую область оказался печальный– на похороны писателя Вячеслава Дёгтева. Помнится, мы ещё побывали с воронежским поэтом Иваном Щёлоковым в Острогожске, на родине художника Ивана Николаевича Крамского. Посетили художественный музей, где хранятся картины Крамского, его дочери, а также Шишкина, Куинджи, Айвазовского, побывали и в доме-музее художника.

Писатель Юрий Поляков в Острогожске, 2005 год. Фото Анатолия Хрипкова.

Подарили мне тогда и книгу острогожского журналиста Николая Чернявского о героическом прошлом острогожцев. Оказывается, город этот давно уже и неспроста называют «воронежскими Афинами». Ведь жили здесь и творили поэты и писатели Николай Станкевич, Самуил Маршак, Василий Кубанев, Гавриил Троепольский, Евгений Дубровин. Здесь по-прежнему очень сильные художественные традиции, заложенные Иваном Крамским.

— А вот наша «Коммуна», которой в нынешнем году уже пошёл 94-й год, крепко-накрепко связана с именем выдающегося писателя Андрея Платонова. Пять лет он проработал корреспондентом газеты, большинство его ранних рассказов, стихов, новелл, рецензий увидели свет именно на страницах «Коммуны». Поэтому осенью 2009 года мы решили учредить Всероссийскую литературную премию имени Андрея Платонова. Кстати, первым, кто узнал об её учреждении, стал внук выдающегося прозаика, который в тот момент был в гостях у наших журналистов…

— Я бы добавил: в числе первых узнали об этой премии и читатели «Литературной газеты». Мы сразу же сообщили об её учреждении и условиях конкурса. Думаю, что подобный факт делает только честь «Коммуне». Во-первых, я не знаю, чтобы какая-то ещё региональная газета (да и общероссийская тоже) учредили всероссийский конкурс. Во-вторых, это говорит о больших литературных традициях, которые существуют у вас. Кроме Андрея Платонова «Коммуна» может гордиться и Николаем Задонским, и Михаилом Домогацким, и Августом Явичем, и Борисом Стукалиным. У вас всегда в журналистском коллективе трудились поэты и прозаики, да и сейчас, знаю, работают члены Союза писателей России…

Беседовал: Виктор Силин.

Источник: «Коммуна», № 91 (25522), 25.06.10г.