Заглянуть за плоскость

Маяков­ский, безусловно, прав:  поэзия — езда в незнаемое. Но — не одна она; живопись на этапе (этапах) рождения картины — тот же экскурс в те же неведомые края. Сами художники частенько признаются: куда приведет не столько замысел, сколько процесс его воплощения — одному Богу известно. А уж как природный дар мастера будет развиваться во времени — и вовсе тайна за семью печатями.

Мне кажется, попытаться разгадать ее — хотя бы отчасти — можно, познакомившись со свежими работами воро­неж­ского живописца Николая Третьякова, которые заметно отличаются от того, что делал этот автор прежде. Лет пять назад зритель видел чисто на­строенче­ские произведения художника — светлые, мажорные, звучащие на подчеркнуто приподнятой ноте. Можно даже сказать — романтичные, что само по себе — несомненный плюс, встречающийся в наш прагматичный век все реже. Сегодняшний день с вызывающим упоением выносит на поверхность эксперименты, которые, за единичными исключениями, с искусством рядом не стоят. В экспериментах как таковых ничего криминального, разумеется, нет — наоборот, это дело похвальное. А вот с подачей под их маркой творче­ской беспомощности вкупе с наглой самоуверенностью автора — беда…

Не будем, впрочем, о грустном, поскольку тема нашего разговора — прямо противоположная: традиционалист Николай Третьяков — художник умный, проникновенный, сомневающийся. И при всем том — тоже экспериментатор; когда человек не умозрительно, а через собственный художественный опыт приходит к тому, что предела совершенству действительно нет — он при любом благополучном раскладе не перестанет сомневаться в себе, подозревая, что способен на большее. Как следствие — вольно или невольно — пробует быть «сегодня не таким как вчера». Поиск называется.

Как раз поиск этот в нашем случае получается очень интересным. Акценты в творчестве Николая Третьякова ощутимо сместились, и теперь художник явно предпочитает плоскости — красивой, симпатичной, лучезарной, милой, какой угодно — объем. Лирику потеснила драма. Неслучайно в пейзажах последнего времени прописаны напряженные обнажения почвенных слоев. И неслучайно — в живописных нюансах; читать эти обнажения можно и как «один к одному», и как емкую метафору. Взаимодействие таких напластований (цветовое, фактурное и т.д.) друг с другом и прочим изобразительным контекстом — зеркальное отражение сегодняшней художественной содержательности самого автора. В смысле ее плотности. И та простота, которую мы видим на новых картинах — рядовые будто бы «фрагменты» природы, непарадная деревня, степные мотивы — далеко не проста. Потому как настоящие, с крепким лириче­ским градусом переживания будит.

Неизменным — если возвращаться к ретроспективе творчества Третьякова — осталось стремление к разговору со зрителем именно живописным языком, активно использующим не только цвет, но и намек на него. Художник умеет показать силу полутона, роль цветовой подробности в концептуальном решении того же пейзажа. Да и возможности «чистого», скажем так, цвета открывает со все большей изобретательностью, тут находок — очень много. Неслучайно сюжеты работ Николая Третьякова — проще не придумаешь; не на сюжеты делается ставка.

Понятно и то, что мы имеем дело с нашим современником: интеллект выдает, а еще — владение художественным инструментарием. С палитрой Третьяков в таких отношениях, что его реализм выглядит не срисованным с натуры, но — построенным на ее базе. Отмечу и роль мазка, который определенно «осмелел» — укрупнился, стал своевольней, брутальней даже. И, вместе с тем, дисциплинированней: работы — абсолютно сбалансированы. Компоненты, какими бы выразительными сами по себе ни были, мастер­ски увязаны в одно целое. И целое это носит почетное «звание» художественного образа.

Композиционно Николай Третьяков тоже, без сомнения, завидного уровня достиг. Тем же смелым мазкам найти точное местоположение на картине, не пережать с ударением на них — это и законы цветосочетаний надо знать (чувствовать) «от» и «до», и перспективу грамотно оценивать, и много чего еще уметь. Не говорю уж о том, что рассмотреть окружающий мир — само по себе искусство. Тут профессиональными навыками не обойтись: природным чутьем необходимо обладать. На правду, на настоящее. На то, что называется гармонией. При наличии таких слагаемых у художника получается и самому заглянуть за плоскость, и зрителя туда направить…